Константин Вронский - Черная богиня

В тот раз он отправился на охоту вместе с ними. И как оказалось, не зря…

Верная Нефру-Ра как раз заплетала царице-богине волосы, когда в комнату без предупреждения ворвался принц Раненсет.

— Царь упал! Он мертв! — крикнул он женщинам, даже не скрывая торжества. — И сын Солнца, и верховный жрец…

Гребень выпал из рук Нефру-Ра, девушка схватилась за сердце.

— Вся Мерое оденется в траур! — весело распорядился Раненсет. — Как же, наследник престола! — при этих словах он сделал какой-то странный жест рукой, а Сикиника пронзительно закричала.

И тут в комнату царицы ворвался в изорванной одежде Домбоно с мальчиком на руках. Все уставились на него так, как будто перед ними было Ка покойного. Раненсет умоляюще вскинул руки, словно обороняясь от призрака.

— Произошло несчастье! — глухо прошептал Домбоно. — Колесница царя разбилась. Он упал, испуганные лошади потащили его за собой, о, богиня. Мальчик бы тоже погиб, но мне удалось схватить лошадей за поводья и остановить. Слишком поздно, твой царственный супруг был мертв. А сын Солнца, кажется, сильно ушибся. Когда я осмотрел пострадавшую колесницу, то нашел вот это! — и Домбоно швырнул на стол отломившийся кусок дерева. — Излом удивительно ровный, — он глянул на Раненсета, и тот отвел глаза. — Этот кусок был надпилен, а несчастье — на самом деле преступление!

— Мы это выясним, — заикаясь, произнес Раненсет.

— И накажем виновных, — добавила Сикиника, хлопоча над мальчиком. От ужаса у нее побелели даже губы.

— Лицо царя было так изуродовано, — сглотнул комок в горле Домбоно и отвернулся, пытаясь скрыть слезы.

— Какое счастье, — невыразительно произнес Раненсет, — что ты поехал на проклятую охоту! Ты предчувствовал беду, да? Или кто-то подсказал тебе?

— Змея в твоей короне! — с ненавистью огрызнулся верховный жрец и бросил на Раненсета взгляд, пронзивший принца насквозь.

С тех пор во дворце царицы-богини Сикиники за золотыми колоннами притаилась беда…

Дорога становилась все хуже и хуже, все больше были валуны, все глубже выбоины. В конце концов, Алексей был вынужден остановить старенький джип и «спешиться». Перед ним вздымались Лунные горы, иглами своих пиков сшивая прореху неба и земли.

Здесь на машине уже не проедешь. Тропинка терялась меж скал — та самая дорога, что ведет прямо в распахнутую глотку преисподней.

Алексей захватил с собой фонарь и сейчас направил его луч на тропу. Что он ищет, Холодов и сам не мог бы объяснить толком; дорога звала его и все тут.

— Наверное, здесь их и вели, — пробормотал он негромко. — Других вариантов не вижу, — Алексей вновь склонился над дорогой, чуть ли не обнюхивая каждый камешек.

Метров через четыре-пять фонарик пришлось выключить, чтобы не села батарейка. Да это и не беда. Алексей и так нашел большой камень, на котором отчетливо виднелся след железного колеса, чиркнувшего по валуну.

Холодов задумчиво потрогал пальцем отпечаток. А потом также задумчиво потер щеку.

— Людей везли на телеге, — прошептал он, опасаясь вспугнуть ночь со всеми ее неожиданными откровениями, исполненными смертельных опасностей. — Там за перевалом есть люди! Зуб даю, что есть!

Холодов поднялся, бросился к джипу и начал готовиться к марш-броску в опасную тайну.

Взять с собой требовалось лишь самое необходимое. Перегруза быть не должно, в противном случае ему не осилить переход через горы.

«Ружье — да, оно необходимо, — думал он. — Сумку с лекарствами и инструментами тоже не бросишь. Хлеб, фляжка с водой, нож, патроны, зажигалка, — ну и все, наверное, хватит».

Он глянул на тропу, вьющуюся между черных скал. И в коротко стриженных волосах запутался ветерок ужаса.

«Почему они выкрали Веронику и тех ребят? — ломал голову Холодов. — И кто они, эти самые похитители? Неизвестная террористическая группировка? Или ребят украли только потому, что они — белые? Неужели повторяются те самые жестокости, что бытовали когда-то давным-давно в Африке? Человек должен страдать и мучиться из-за того, что у него другой цвет кожи? Неужели люди ничему так и не научились?»

Алексей перебросил рюкзак через плечо, привязал ключи от машины к шейному кожаному шнурку, на котором висел золотой амулет-скарабей, подарок Вероники. На одной из сторон украшения были выгравированы слова: «Я тебя никогда не забуду». Символ-оберег, вездесущая защита, помоги!

Ну вот вроде бы и все. Холодов похлопал рукой по капоту джипа:

— До свидания, дедок! — и медленно двинулся по тропе навстречу Лунным горам, где меж звезд по преданиям всегда жили древние боги…

Сын Солнца заболел с той самой трагической охоты, и жрецы изо всех сил старались излечить его.

…И Геродот, и древнеегипетские папирусы по таинствам медицины сообщают об использовании египтянами магических растений, которые при точном анализе, проведенном биологами и ботаниками, оказались не чем иным, как вытяжками из лука, чеснока и сельдерея. Здорово, не правда ли? Еще более здорово то, что черные фараоны древней Нубии считали эти растения крайне… токсичными. И пользовались совсем другими лекарствами.

Жена одного из знаменитых черных фараонов двадцать пятой династии страдала от трахомы, которая из-за слишком сухого климата и сегодня весьма распространена в Египте и Судане и по-прежнему приводит к слепоте. Надо вам сказать, что трахома — заболевание инфекционное, переносимое с помощью бактерий. Так вот доктора-жрецы черных фараонов нашли очень нестандартный способ борьбы с данной болезнью глаз. Нестандартный даже по сегодняшним меркам.

Жрецы, оборвав головы и крылья… навозным жукам, заливали тельца жуков маслом, выпаривали, а затем, разделив тельце насекомого на две части, накладывали примочки на глаза жены фараона. Однако способ этот не мог исцелить женщину. И тогда, судорожно экспериментируя, лекари-жрецы создали, наконец, такую пасту, которую жена черного фараона могла наносить на веки вместо косметики. И случилось чудо: антибактериальная мазь победила трахому, царица вновь смогла увидеть солнечный свет.

Для людей той далекой эпохи подобный метод лечения действительно казался чудом. До того момента трахома неизбежно приводила к слепоте. Но мероиты смогли победить ее! С помощью мазей из масла, меда, экскрементов девственниц, кошек, ослов и свиней. Эх, знали бы современные офтальмологи пропорции этой мази, как знать, скольким людям смогли бы они вернуть зрение и без операционного вмешательства…

Но болезнь сына Солнца такими средствами никак не лечилась.

Уже четыре часа он упрямо лез в гору. Холодов устало опустился на камень. А дорога-то рукотворная, пронеслось у него в голове. Алексей мысленно поаплодировал людям, проложившим в этих местах путь, не обозначенный ни на одной карте. Даже на точной-преточной карте генерала Симо Кхали. Для современного человека это были непроходимые горы, обломок того мира, который человек всегда старался просто обойти стороной или облететь на самолете.