Михаил Зуев-Ордынец - Сказание о граде Ново-Китеже

Человек в синем балахоне ударом ладони в раму открыл окно и, не снимая накомарника, начал глядеть в сторону собора. Затем поднял глаза к небу. «А если он опустит глаза? Господи, хоть бы на дуб не посмотрел! – взмолился мысленно Сережа. – Прямо не знаю, что будет тогда с нами. Суровцу отдадут. Пропали мы!..»

Сережа вздохнул облегченно. Человек в горнице раздраженно пробормотал что-то и, повернувшись, подошел к приемнику. Сдвинув вверх рукав, он посмотрел на запястье левой руки. «На часы смотрит! – удивился Сережа. – В Ново-Китеже ручных часов ни у кого нет!» Проверив время и не снимая накомарника, человек сел на лавку рядом с приемником и начал вертеть рычажки настройки. Затлелся зеленый «глазок» индикатора, зашипело, затрещало, потом зажурчала чихая музыка, медленное, ленивое танго. «Вот они, Завидовы скрипицы и трубы», – подумал Сережа.

– Молчат! – зло стукнул кулаком по лавке человек в накомарнике. – Где их черти носят? Неужели не прорвались? И не принесут? Тогда дело швах!

Он резко выключил приемник и вышел, крепко хлопнув дверью.

– Кто это был? – тихо спросил Сережа Юряту.

– Завидов набольший чертознай! – засмеялся Юрята. – Никакой это не чертознай, а из детинских кто-нибудь, из верховников. Видел, как богато одет?

– Про синий балахон говоришь?

– Балахон мужики носят, а это ферязь парчовая. Богатущий, видать, человек.Не иначе, на пир-столованье к посаднику пришел. А чего в ящике играло? Вот это так диво дивное!

– Это радиоприемник. Музыку откуда-то передавали.

– Опять замолол свое, мирское! – недовольно махнул рукой Юрята. – Ты людскими, православными словами объясни.

– После как-нибудь, – ответил Сережа. – Слезаем, Юрята. Все, что надо, видели, и даже более того.

– Годи! – сказал Юрята. – Я на подоконнике углядел цацку красивую.

На подоконнике лежал нагрудный значок, какой – не разобрать: он лежал кверху оборотной стороной. Затрещал и качнулся рядом сук. Это Юрята, повиснув на одной руке, другой потянулся к окну и схватил лежавший на подоконнике значок.

– Теперь и слезать можно, – вися на суку, сказал он и крикнул негромко вниз: – Чеши, ребята, на землю! Чего дорогу загородили?

Спустившись с дуба, ребята то перебежками, то спокойным шагом пересекли посадничий двор, ворвались в Пыточную башню, влетели в камору, подняли заслонку и на задах лихо скатились на улицу. Первым к ним бросился Женька. Счастливо замирая, он ткнулся носом в колени Сережи. А вторым подбежал нетерпеливый Иванка.

– Чертозная набольшего видели? – переводя быстрые глаза с Юряты на Сережу, с Митьши на Завида, спросил он.

– За тем и ходили, – отдуваясь, важно ответил Юрята.

– В окно влетел? – заранее пугаясь, прошептал Тишата.

– У него спроси, – кивнул Юрята на Завида. – Ему лучше знать.

– Я ничего не видел, – растерянно улыбнулся Завид. – Я шибко спужался. Кукшей, чай, влетел, как положено?

– Вороной! – серьезно ответил Юрята и неожиданно захохотал. – Сам ты ворона полоротая!

Засмеялись и все остальные ребята – очень смешно было растерянное и обиженное лицо Завида.

– Постой, Юрята! – Сережа, гладивший Женьку, поднял на атамана глаза. – А что ты с окна схватил? Покажи.

Юрята разжал кулак. На его ладони лежал серебряный крест. На концах его были вычеканены буквы «Б.Р.П.». А у ног распятого Христа чернела эмалевая свастика.

Сережа вздрогнул:

– Вот это да!.. Юрята, милый, дорогой, дай мне крест. Знаешь, как он мне нужен!

Глаза Сережи в пушистых ресницах просили, умоляли. Он потянулся к кресту, но Юрята быстро отвел его руку.

– На что тебе крест? Ты в бога не веришь. Ладно, давай меняться. Чего мне дашь?

– Стекло зажигательное дам. Видел, как оно огонь делает?

Юрята поплевал на крест, потер о штаны, полюбовался его блеском и сказал деланно-равнодушно:

– Не. Ножик свой давай.

Сережа оторопел. Отдать нож? Свой чудо-нож?

– Фиг с маком! – возмущенно крикнул он. – А я без оружия останусь? Спасибо-преспасибо! А еще друг!

– Как хочешь. Стекло не нужно, на ножик поменяюсь, – прошепелявил Юрята.

И до чего же противно он шепелявил сквозь свои выбитые зубы!

– Юрятка, подлая душа! – возмутился Митьша. – Что ты Серьгу теснишь?

Юрята молчал, опустив глаза, и ковырял землю пяткой.

– Эх ты, буржуй! – обдал Сережа Юряту презрением. Вытащив из-за пазухи нож, он нажал кнопку. Выскочило узкое, длинное лезвие. Грустно посмотрел он в последний раз на свое сокровище и протянул нож Юряте. – Бери, жадина! И больше ты мне не друг.

– Эва, напужал! Али из твоей дружбы шубу сошьешь? Тьфу на твою дружбу! – с шиком плюнул Юрята.

Митьша вдруг густо покраснел, пропали даже его веснушки, размахнулся и влепил атаману крепкий подзатыльник. Юрята быстро выкинул ногу и пнул Митьшу пяткой в живот. Кудреванко согнулся, схватившись за живот. Из глаз его посыпались крупные слезы.

– Карамба! Ногами бьешь? – закричал Сережа, замахиваясь на Юряту.

Но тот ловко увернулся и огрел нового противника по шее. Сережа зашатался. И снова Митьша, еще со слезами на глазах, кинулся на выручку друга. Но на него сзади налетел Завид и сбил с Митыии ушанку. Сережа стукнул крепко Завида, Юрята стукнул Сережу, а через минуту они, все четверо, катались по земле в уличной пыли. Около них кружил рычавший и не знавший, кого цапать Женька. А мягкосердечный Тишата жалобно кричал:

– Белены объелись? Расцепитесь, говорю!

Стрелец в зеленом кафтане, перегнувшись с детинской стены, ржал во все горло, глядя на ребячью драку.

Запыхавшись от стремительного бега, Сережа влетел в поповскую избу. С трудом передохнул и сказал от волнения басом:

– Знаете, чего я достал? Ни за что не угадаете!

Капитан, Виктор и Птуха с удивлением смотрели на его холстинную рубаху и посконные штаны. Сережа так спешил, что не снял одежину Тишаты.

– Вот, глядите!

Он, гордо улыбаясь, положил на стол крест. Три головы склонились над столом и разом поднялись. Все трое обменялись долгими взглядами.

– Беэрпэ! – прочитал Виктор буквы на кресте. – Братчики?

– Они! – кивнул головой капитан, твердо сжав губы. – Это их партийный значок. Где взял крест, Сережа?

– Там… – боднул Сережа подбородком и сразу пал духом. «Ну, теперь будет!»

– Где там? – спросил резко Виктор.

– Мы купаться хотели… А Завид вдруг говорит…

– Короче, Сережка, ближе к делу. Где ты взял крест? – строго свел брови Виктор.

– Ну… в Детинце, где же еще, – нехотя ответил Сережа. И снова загорячился: – Нет, вы погодите! А вы знаете, кого я там видел? У посадника в доме живет человек, одет в синюю ферязь, а лица его я не видел, он в накомарнике был. Высоченный, худущий, голову все время вот так держит! – сбычился Сережа.