Максин МакАртур - Время прошедшее

Самая большая проблема – «Провидец». Я не представляла, как можно исследовать его запутанные механизмы в столь короткое время. Скоро прибудет Эн Барик, это неизбежно. А если не он, то кто-нибудь из его коллег. За это время можно получить только очень скудную информацию, да и то, как показало произошедшее с архивами «Калипсо-2», полученные данные могли потом закодировать и уничтожить. Кстати, надо серьезно поговорить с Вичем о том, что произошло с архивами «Калипсо-2».

Еще одно беспокоило меня – где Серат? Может, его держат железной хваткой Барик и другие? Вдруг мы что-то не так поняли, и Серат работал над «Провидцем» не один, а совместно с другими инвиди? Все слишком запутанно. Требовалось сесть и спокойно обдумать все, что случилось; проверить все доказательства, взвесить все «за» и «против». Я не сомневалась: если бы дали достаточно времени, чтобы как следует исследовать «Провидца», я бы все поняла в этих механизмах.

Как же хочется составить план его систем побыстрее!..

Я беспомощно потерла имплантат и тихо выругалась. Одна из лейтенантов Земного Флота, шедшая мне навстречу по коридору, удивленно подняла брови, услышав мои слова. Я не узнала ее лица. Наверное, одна из новичков, прибывших вместе со Стоуном… Все так быстро меняется на Иокасте! Не менялась только я…

Выйдя на эстакаду, я поняла, что неприятные ощущения не проходят. Бульвар, главная дорога кольца «Гамма», пролегала между первым и четвертым секторами. Тут всегда людно, но раньше шум исходил в основном от неугомонных владельцев магазинов, беспрерывно зазывавших покупателей, и от музыки, которая всегда звучала по округе. Наверное, теперь ввели новые правила прослушивания музыки, потому что на Бульваре слышался лишь тихий звон.

Толпа теперь выглядела более состоятельной и процветающей. Вокруг чаще слышались голоса на языковом стандарте Конфедерации, а не на земном. Жители «Гаммы» всегда были самыми пестрыми по национальному составу, но теперь я заметила среди жителей группы бездельников из «Девяти Миров». Ахелианцы, диры, парочка хдигов и несколько групп молодых людей, похожих на леовинов из касты ремесленников в светлых обтягивающих одеждах. Как я заметила позднее, эти ребята хорошо развлекались. Один из них схватил круглый фрукт с прилавка и понес его на голове под аплодисменты веселых товарищей.

Туристы? Надо спросить Вича. Я вспомнила, что Триллит, торговец-кчер, планировал начать туристические поездки из Центра в систему Абеляра. Когда я оставила «Калипсо-2», план, который бы одобрила Конфедерация, мы еще не подготовили. Все отложили до тех пор, пока не станут известны результаты голосования о нейтралитете станции.

Слившись с толпой, я позволила живому потоку нести меня вперед. Главное здание кольца «Гамма» виднелось издалека, как и в «Альфе». Я шла мимо многочисленных магазинов, вытянувшихся в бесконечную линию, мимо торговой палаты, мимо отдела службы безопасности, который указывал на то, что мы находимся в центре спирали.

На какой-то момент движение остановилось. Толпа расступилась, чтобы пропустить группу диров, волокущих огромный ствол. В шумные, суетные дни блокады такая деятельность могла бы вызвать неодобрительные крики, освистывание, сборище зевак и бездельников, но сегодня все молча и вежливо смотрели вслед шумной гурьбе.

Я свернула с Бульвара на одну из параллельных улиц, где располагались магазины победнее, рестораны попроще и вообще было гораздо теснее. Жители таких улиц старались избегать мест вроде Бульвара и, как и я, предпочитали ходить по более тихим улицам.

Обочина дороги напомнила Нижний Сидней. Не сами трущобы, а одну из старых улиц, где еще стояли дома из красного кирпича и когда-то располагались заводы. Здесь тоже уныло примостились трехэтажные небольшие дома, тесно прижавшиеся друг к другу. А сзади шумел Бульвар…

Если хочется еще больше окунуться в атмосферу Нижнего Сиднея, то можно пойти к Холму. Мрачные мысли снова начали атаковать измученное сердце. Холм – самое темное и неприятное место на станции, в основном из-за слишком большой гравитации. К тому же самая многолюдная часть станции. Интересно, Стоун продолжил реформы, которые мы начали там сразу после блокады? Администрация планировала большие изменения: починить рефлекторы, зеркала и батареи; укрепить старые здания, освободить дороги от нелегальных построек. К тому же мы собирались добавить новые районы для «Альфы» и «Дельты». Почти все беженцы и нелегалы, которые остались на станции после блокады, получили легальный статус, и теперь им требовалось жилье.

После того как сама побывала нелегальным эмигрантом в Нижнем Сиднее, я по-другому посмотрела на эту важную проблему. Иокаста всегда принимала беженцев, даже несмотря на огромную нагрузку на все системы жизнеобеспечения, которая в связи с возрастающим количеством жителей еще увеличилась. Администрация понимала, что несчастным больше некуда податься в системе Абеляра, а направиться в Центр нищие не могли в силу отсутствия денег на дальнюю поездку. Я поддерживала беженцев еще и потому, что помнила пример Марлены Альварес, которая никогда не отказывала людям в убежище в своем городе. Однако прежде я не представляла, каково быть брошенным на произвол судьбы и влачить жалкое существование, испытывать лишения, унижения и боль, не иметь надежного плеча рядом, всегда быть начеку и мучиться от страхов!..

– У тебя нет времени идти сейчас на Холм! Ты слишком занята проблемами галактики, не так ли? – зазвучал в голове осточертевший мне внутренний голос.

– Я не могу успевать все!

– Да, не можешь…

Что-то вспыхнуло и погасло на обочине дороги. От улицы отходила тенистая аллея. Круглые выпуклости голографических излучателей располагались в линию. Излучатели вспыхивали красными огнями и вновь гасли. Наверное, праздничное шоу только что закончилось.

Четвертое ноября – дата пожара. За два месяца до окончания блокады на станции произошел крупный пожар. Территории горели почти три дня, чрезвычайное положение отменили только неделю спустя. В основном пострадали кольцо «Дельта» и Холм, но огонь распространился через шахты кольцевого лифта и добрался до «Гаммы». Два офицера Земного Флота, четыре пожарника-добровольца и семья местных жителей погибли здесь в тот страшный день. Половина секторов на обеих сторонах спирали оказалась почти полностью разрушена.

«Включить дисплей» – гласили буквы под мемориальной доской. Со смешанным чувством любопытства и грусти я положила руку на панель, чтобы активировать датчики.