Вадим Филоненко - Гонщик

– А можно я пойду ногами? Мне ведь надо как можно больше ходить, чтобы привыкнуть к панцирю, разве нет? Только ответьте мне как болельщик, не как врач.

Он усмехается и качает головой:

– Ладно, хитрец, идите ногами. Через полчаса я пришлю за вами медсестру, она покажет, куда идти.

И вот я снова сижу в кресле-анализаторе - уже в который раз за последние пару дней. В лаборатории только я и главврач. Остальные сотрудники разошлись по домам, в клинике остались только пациенты, дежурная бригада и он.

"Вот бедняга, - с невольным сочувствием думаю я, - вместо того, чтобы идти домой отдыхать, он возится здесь со мной. Интересно, почему?"

Мысли текут лениво, неспешно. Тихонько жужжат приборы. Что-то бормочет себе под нос Рабиш. Я закрываю глаза и медленно погружаюсь в дремоту…

…Просыпаюсь от криков и звуков выстрелов. Ошалело вскакиваю, вернее, пытаюсь вскочить, но кто-то сбивает меня с ног, и я падаю, больно ударяясь правым коленом о бетонный пол. У ё-ё-ё! Снова пострадала та же нога! Она у меня и так сломана, не хватает еще добавить… Я осекаюсь и, не веря своим глазам, ощупываю правую нижнюю конечность. Она целехонька - ни медицинского панциря, ни перелома. Что за хрень?! Но удивиться, как следует, мне не дают - какой-то парень в легком военном скафандре-хамелеоне сует мне в руки штурмовой автомат.

– Очухался? Тогда стреляй!

– В кого? - растеряно спрашиваю и только теперь догадываюсь осмотреться по сторонам. Мы в каких-то руинах среди песков. Нас осталось семеро живых среди множества мертвых тел. Один из нас тяжело ранен, он лежит на животе, неудобно перехватив автомат одной рукой, а вместо второй торчит перемотанная окровавленными тряпками культя. Остальные заняли позиции среди руин и зло отстреливаются короткими скупыми очередями. Откуда-то я знаю, что бой длится уже несколько часов, что мы в ловушке и у нас почти не осталось патронов.

Сейчас раннее-раннее утро, предрассветное небо обжигающе красное, словно пролитая кровь, а пески, напротив, кажутся ледяными - ослепительно белыми, будто это не песчинки, а хрусталики снега. Но это не снег - это песок, потому что даже сейчас, ранним утром, от него идет сильный жар, да и воздух раскален и горяч, точно адская печь.

Мне невыносимо жарко. Видно, терморегуляция скафандра нарушена - пострадала от взрыва, странно, что я-то уцелел, отделался легкой контузией, а Павел погиб, его разорвало на куски. И Барри погиб. И Марк. И… Стоп! Я же не знаю всех этих людей! Это не мои мысли, и этот человек - не я!

– Я попробую пригнать его, прикрой меня! - рычит мне тот парень, который дал автомат.

Он бежит, пригнувшись, вперед, к стоящему среди песков лайдеру, а навстречу ему хищно свистят пули и лезут какие-то люди в таких же легких скафандрах и с такими же автоматами, как у нас. Я откуда-то знаю - это враги, и им тоже крайне необходимо добраться до лайдера, и я стреляю, и не свожу глаз с парня, который все ближе к непонятной мне, но, я чувствую, жизненно-важной для всех для нас цели. Но он не добегает до лайдера каких-то двух шагов, когда пули отбрасывают его назад, он опрокидывается навзничь, нелепо разинув рот, и тогда я кричу соседу, который стреляет рядом со мной:

– Прикрой меня, я пригоню его!

– Нет, Григ! - хрипит он в ответ и поворачивает ко мне почерневшее от усталости лицо. - Ты единственный маоли среди нас. Если тебя пристрелят, нам конец. Пойду я!

Он хватает меня за плечо, пытаясь остановить, и я чувствую, как во мне поднимается холодная злая ярость.

– Я маоли, и я все еще твой командир!

Он сникает и отводит глаза.

– Так точно, сэр.

А я ободряюще хлопаю его по спине: "Не боись, Рик, прорвемся!" - и бегу по песку туда, где, припав на одно крыло, словно раненая птица, застыл такой знакомый и родной лайдер…

…Нашатырь. Какая же это мерзкая штука. Да уберите вы его от меня, в конце концов! Я дергаюсь, пытаясь вырваться из чьих-то цепких рук. Отпустите же меня, придурки, мне же надо добежать до лайдера, иначе…

– Спокойно, Брайан, спокойно… Да держите вы его крепче, мать вашу…

– Ага, его удержишь…

– Нужна еще инъекция…

– Нет! Больше нельзя, может не выдержать сердце…

– Брайан, успокойтесь, откройте глаза…

Чьи это голоса? Один из них вроде знакомый, но сейчас абсолютно не уместный. Но мне некогда разбираться. Сейчас главное - добраться до лайдера. И я бегу по белому, как снег, песку, вокруг свистят пули - свои и чужие, а сверху на меня падает кроваво-красное небо…

Открываю глаза и вяло осматриваюсь по сторонам. Я в реанимационном "катафалке" - сложном, напичканном электроникой сооружении, очень отдаленно напоминающем кровать. Чувствую себя абсолютно разбитым, ноет каждая клеточка, каждый нерв. Мускулы затекли, а голова просто взрывается от боли.

– Очнулись? - Это главврач Карл Рабиш. Его лицо и голос спокойны, и только между бровей пролегли тревожные складочки морщин.

– Что со мной было, док?

– Приступ. Возможно, под влиянием чипа ваша мозговая активность вдруг выросла в несколько раз, а потом резко подскочило сердцебиение, и оно все росло, но тут датчики стали один за другим выходить из строя. Вы сорвали с себя ремни, вывалились из кресла на пол и закричали. Вас стала бить такая судорога, что я испугался, как бы вы не разбили себе голову об пол. Я позвал дежурную бригаду врачей и санитаров. Мы пытались успокоить вас, сделать инъекцию, но вы вырывались и силились куда-то бежать.

– Я бежал к лайдеру, док. Почему-то мне было очень важно добежать до него.

– У вас была галлюцинация?

– Похоже на то. Я словно очутился в теле другого человека, то есть может и не совсем человека… Док, а вы не знаете, кто такие маоли?

– Маоли? - Рабиш задумывается, вспоминая. - Я не очень-то увлекаюсь политикой, но вроде что-то такое про них слыхал. Вроде это малочисленный подвид людей, населяющий одну из наших дальних колоний. Их планета находится, вернее находилась где-то в созвездии Плеяд…

– Плеяды не совсем созвездие, док, - поправляю я. - Строго говоря, это звездное скопление в созвездии Тельца.

– Ага… Ну вам виднее. А я в звездной картографии полный профан.

– Понятно, док. Извините, что перебил. А как называлась их планета, помните?

– М-м-м… вроде Лагута или что-то в этом роде.

– И что там произошло?

– Что-то такое глобальное: то ли техногенная катастрофа, то ли военный конфликт, но их планета погибла, а беженцы маоли одно время жили на Земле-3, причем чуть ли не в Мегаполисе. Но это все было очень давно, лет двадцать назад, а может и больше… Вам лучше посмотреть в информатории.

– Для этого нужна визор-связь, - возражаю я.

У меня в палате, конечно, имеется экран визора, но он так сказать односторонний, я могу только смотреть по нему трансляцию визорвещательных каналов. А чтобы самому выйти в общегалактическую компьютерную сеть, нужен визор-фон, то есть соответствующее подключение и сенсорная панель. У меня дома, разумеется, визор-связь есть, но док вряд ли отпустит меня сейчас домой. Впрочем, если бы у меня был коммуникатор, я смог бы подключиться к своему домашнему визор-фону через него, но у меня даже коммуникатора нет. Короче, безнадега.