Вадим Филоненко - Гонщик

Эрик делает задумчивую рожу, а глаза его становятся хитрыми-прехитрыми.

– Раз пилот мой, то и выигрыш мне? - уточняет он.

– Десять процентов, - предлагает Ирвин.

– Восемьдесят, - отвечает Эрик.

М-да, покатилась торговля. Отхожу в сторону. Дик идет за мной.

– И что теперь? - спрашивает он. - Как ты будешь этого Бинга искать?

Интонация у него очень странная. И взгляд такой же - вроде равнодушный, а в то же время… э… наблюдающий, что ли.

– А чего его искать, - отвечаю. - Я вон пойду с Лонгом потолкую.

– С Лонгом? - ощутимо напрягается Дик.

– С Лонгом, - киваю я. - А ты это… не мог бы в сторонку пока свалить? Мне с Лонгом наедине бы надо.

Дик снова остро смотрит мне в лицо и бормочет:

– Ты че, догадался? Или он сам на трассе прокололся?

– Чего-о-о?! - таращу глаза на Дика, не в силах поверить в свою догадку. Хотя, какая уж тут к чертям догадка! Это не догадка, а уверенность! - Так ты знал, Дик?! С самого начала знал?

– Нет. Я когда тебя на старт провожал, еще не знал, - оправдывается он. - И только потом… помнишь, я пошел на его рожу взглянуть?

– Так ты увидел его… А мне сказал…

– Да не видел я его! Он и вправду в шлеме закрытом был. Я флягу узнал. Там вензель приметный. Армейский. Знак штурмовых отрядов. И то до меня не сразу дошло, а только потом, когда вы уже на трассу сорвались…

Я вздыхаю и некоторое время молчу.

– А Эрик знает? - наконец, спрашиваю.

– Нет, - мотает головой Дик. - Да и я, говорю же, случайно просек. По фляге… Лонг, кстати, не знает, что я знаю…

– Ладно, Дик, - перебиваю я. - Ты в сторонке пока погуляй. Только чтоб без обид.

– Да понял, не дурак. У вас свои разборки.

Дик отходит в сторону. Его тут же загребает Башня и начинает громко выпытывать: а где Маоли, и почему он не пришел.

Подхожу к Лонгу и сажусь рядом. У него влажные, явно только что из душа, волосы, впрочем, как и у меня, уставшее в край лицо и странные остекленевшие глаза. На мое присутствие он не реагирует, и лишь спина его едва заметно каменеет.

– Привет, - бросаю я.

– Виделись уже, - бурчит Лонг, одним махом опрокидывает стопку в рот, кривится, но тут же наливает еще.

– Спасибо за огнетушитель, - говорю. - Если б не ты…

Лонг мельком смотрит на меня.

– Я просто отдавал свои долги, - поясняет он и кивает на бутылку. - Будешь?

– Нет. А что за долги? Кому? Ты мне ничего не был должен.

Он поворачивается ко мне и несколько мгновений вглядывается в глаза, словно пытается увидеть там что-то, а потом кивает сам себе, отворачивается и снова тянется к бутылке. М-да… Этак он свалится под стол раньше, чем я успею его разговорить! Хватаю бутылку и убираю от него подальше. Лонг кривится и шарит взглядом по соседним столам в поисках водки. Но там, в основном, шампанское, коньяк и прочие благородные напитки.

– Что за долги, Лонг? - переспрашиваю я.

– Отдай. - Он тянет ко мне руку за бутылкой.

– Вначале поговорим, - требую.

– Да о чем нам говорить? - удивляется Лонг. - Я рассчитался с тобой, маоли, и больше тебе ничего не должен. Понимаешь? Ни-че-го не дол-жен!

– Не называй меня маоли. Мое имя Брайан. И ты и так ничего мне не был должен.

– Брайану - ничего, - усмехается Лонг, - а вот маоли…

– Но я не маоли! Ты отдал мне чужой долг!

– Пусть так. - Он снова усмехается. Красноречиво так. Дескать, болтай, что хочешь, но я-то знаю, кто ты есть на самом деле.

Меня охватывает раздражение. Я слишком устал во время гонки, чтобы сейчас разгадывать его ребусы.

– Лонг, почему ты считаешь, что я маоли?

– Ты сам себя так назвал, - все с той же усмешкой напоминает он.

– Это было просто погоняло для гонки. Первое, что пришло в голову.

– Ага, - соглашается он и смеется мне прямо в лицо. - Погоняло. Первое, что пришло…

– Лонг, да объясни все толком. Прошу, давай поговорим по-человечески!

Он морщится и качает головой.

– В этом нет смысла, маоли… или как там тебя… Брайан…

– Лонг! - Я срываюсь на крик. - Ну, и свинья же ты, Лонг! Ты рисковал из-за меня жизнью на трассе. Ты спас меня. А сейчас не хочешь нормально поговорить!

– Нормально поговорить… - Он опускает голову и смеется, хрипло, неприятно. - Значит, ты так и не вспомнил меня? А я ведь тоже тебя не сразу узнал… Да и как было узнать, лицо-то другое… и имя… и фигура… и даже возраст. Сколько тебе сейчас? Двадцать четыре? Двадцать пять?

– Двадцать шесть.

– Да, ты помолодел годков на десять или больше. Ты весь изменился. Прежними остались разве что глаза… И характер… Ух, как ты сейчас на трассе весь в огне к финишу рванул!… А тогда тоже был огонь, помнишь? Но ты все равно вернулся за нами… мы ж не верили, думали все, хана нам… а ты вернулся! Хотя мог бы спастись сам… мог бы, да… но ты вернулся… а мы тебя за это… в спину… У-у-у! Ненавижу, с-суки!!! - внезапно пьяно ревет он и со всей дури лупит кулаком по столу. На нас оглядываются из-за соседних столов, и я делаю им успокаивающий жест: дескать, порядок, все в норме.

– Лонг, ты сейчас что мне рассказываешь? Художественный фильм или что-то из своего славного боевого прошлого, а?

– Славного? - кривится он. - Дерьмо это, а не прошлое! Ты не думай, Григ, я ж тогда пытался тебя вызволить…

– Погоди, как ты меня назвал?!

– Григ. Григ Винкс. Маоли. Капитан второго ранга. Командир отдельного штурмового отряда "Атори"… Вернее, бывший капитан, бывший командир… разжаловали тебя… да и как иначе, ты же на Фиоре со своими парнями такое устроил, что аж чертям в аду жарко было! Как вы полусотней наш батальон удерживали! Да про вас в учебниках писать надо, а мы вас как собак затравили… Сколько из твоих людей тогда сумело уйти? Пятеро? Шестеро? А? Скольких ты сумел вытащить, Григ?

Я молчу. Понятия не имею, о чем это он. Лонг изучает мое лицо, словно ищет в нем что-то, а потом усмехается и качает головой.

– А ведь ты бы ушел тогда от нас, Григ. Кукиш бы нам показал и ушел. Но ты вернулся. Зачем, Григ? Зачем ты вернулся за нами, а? Пожалел? Пожалел… А мы тебя нет… А я ведь пытался тебя вызволить, Григ, но меня самого чуть под трибунал не упекли… А потом я рапорт подал, чтоб в отставку. Не мог я больше… Все тебя вспоминал… Как ты нас с Фиоры вытащил, а мы тебя потом в спину… - Он зажмуривается и трясет головой. - А-а-а! Жопы сраные! Суки!

– Тише, Лонг, тише, - пытаюсь урезонить его.

– Тише, - усмехается он и смотрит на меня в упор, но явно не видит. И продолжает говорить, или скорее бредить, потому что его пьяное бормотание больше всего смахивает на бред. - Вот именно, тише! Они любят, чтоб все по-тихому. Чтоб военная тайна… высший уровень секретности… Тьфу, мудаки! Суки гребанные!… А я ведь с одним хреном из ихних, секретных, тогда побазарил… Подкатил к нему на мягких лапках, и давай коньяком накачивать. Ну, он и сболтнул, как они с пяти до шести развлекаются, ломают одного гвоздя. А тот все никак не ломается, хотя от него уже одна шляпка осталась…