Станислав Гимадеев - Чувство бездны

Накопившаяся за день усталость постепенно растворялась, уходила в небытие, надежно пряталась до завтра.

– Я читала в материалах по колонизации… – вспомнила Аня. – Не помню уже, что это за отчеты такие были… В общем, там утверждалось, что до появления людей «штормов» на Ае не было.

– Есть такое мнение. Может, и так… Как проверить? Я ведь не был на Ае до появления людей. – Он усмехнулся. – А признаться честно, это было бы крайне интересно!

– Правда? И что бы ты тогда разузнал? Ну-ка расскажите нам, господин следователь!

Антон поддел вилкой кусочек мяса и отправил его в рот.

– Ну… я бы… – жуя, начал он.

– Ой, Антон! – Аня поставила стакан и схватила его за руку. – Не надо про работу! Прости меня. Я не хотела. Честно-честно. Про работу – ни слова, ладно?! Вот… А вообще у вас тут славно. Красиво… И днем красиво, и вечером.

– Ну это только сегодня так, – торжественным тоном сказал он. – В честь тебя устроен салют. В девять баллов. По шкале этого… м-м… как его… Аттаха, что ли…

– Я, кстати, нечто похожее видела на Золотом Камне. Желтые грозы… Тоже необычно, но с вашими «штормами» – ни в какое сравнение! Я там стажировку проходила, на Золотом Камне. Слушай, а ты успел там побывать?

– Нет… – Он снова отпил. – Не довелось нам. Базу там еще только строить начали, когда я уже в Управе работал.

– Жаль. А хорошие были времена, да? Столько всего повидаешь и везде полетаешь, правда ведь? Тебе же нравилось, а?

– Да-да… – ответил он, кивая. – Разумеется…

– Слушай, – понизив голос, сказала она. – Эта барменша за стойкой так смотрит на нас… Вот-вот столик взглядом спалит.

Он посмотрел через зал на Эльзу, в очередной раз поражаясь женскому чутью – ведь Аня сидела к ней почти затылком. Эльза, встретившись взглядом с Антоном, быстро отвела глаза, потом отвернулась и занялась своим хозяйством.

– Кто она?

– Эльза. Постарайся не обращать на нее внимания. Я думаю, она больше не будет.

Аня, продолжая улыбаться, откинула со лба челку и потянула коктейль через соломинку. Она была слегка возбуждена, и глаза у нее блестели.

– Вкусно, – сказала она. – И вообще мне у вас нравится. Правда-правда.

– Аня, – сказал он и сделал паузу.

– Да, – отозвалась она тихо.

– Я… – начал было Антон и взволнованно запнулся.

Аня опустила взгляд, взяла пальцами соломинку и стала медленно помешивать ею в бокале.

– Я… очень благодарен тебе за твое появление, – произнес он наконец. – Пусть это стечение обстоятельств, пусть… Мне сейчас очень хорошо с тобой. Сидим, вспоминаем… Не надо думать о работе. Давно мне так хорошо не было, клянусь. Спасибо большое за сюрприз, Аня.

Она молчала, лишь соломинка выписывала круги в бирюзовой жидкости.

– Знаешь, на меня столько воспоминаний нахлынуло, – продолжил он. – Ну… все о Катлее… Причем они такие яркие, словно не пять лет назад это было, а вчера! Представляешь? Даже волнение периодически накатывает. – Он глубоко вздохнул. – Странно так… И сейчас тоже состояние удивительное… Может, это влияет «шторм»? Все-таки девять баллов…

Он умолк и поймал на себе ее взгляд. Пристальный и одновременно открытый. Как тогда на берегу.

– Мне иногда кажется, что Ая перекраивает меня. Вроде как под себя… Знаешь, Аня… я ведь к ней отношусь точно к живой! И многие здесь так к ней относятся. Это не обычная планета, понимаешь? Я часто с ней разговариваю, когда бываю в зонах и остаюсь там один. Там так тихо всегда… И тишина-то тоже особенная. Я почему-то уверен, что Ая меня слышит и понимает. А может, и не понимает, но чувствует точно…

Он опять замолчал и сделал большой глоток. Когда поставил бокал, то увидел, что Аня посерьезнела, а глаза ее стали задумчивыми.

– Антон… – сказала она, скользя взглядом по его лицу. – А ты был там? Ну, после… Там, на Катлее… Был?

– Нет, – Он покачал головой. – Не пришлось. Но долго вспоминал… Я же потом сразу в следственный отдел перебрался. Месяца через три. Прощай, оперативная работа, и так далее… Случались, конечно, командировки, но не на Катлею. Следователю там делать нечего.

– А я была, – проговорила она, склонив голову набок. – Однажды… Примерно год спустя. У нас там двухдневный семинар проходил на базе. Однажды полетели на южные архипелаги, и я попросила на минутку высадиться на нашем острове. Прямо туда же, на то самое плато. Помнишь?

– Конечно! – воскликнул он. – Еще бы!..

Ему почудилось, что с освещением в баре что-то случилось… Вокруг стало тускло, осталось только Анино лицо с большими блестящими глазами. И ее губы, которые почти шептали:

– На побережье не пошла, времени не было. Стояла себе на плато и смотрела вниз. На скалы, на джунгли, на океан… Мне тогда показалось, будто бы все произошло недавно. И ничего не изменилось с тех пор. Тот же забавный запах в воздухе, и эта желтоватая трава по колено… Ты помнишь запах, Антон? А траву? А этих мальчишек из «восьмерки»? Какие у них были серьезные мордашки! А как они на тебя смотрели!..

– Помню… – услышал он собственный голос, словно издалека. – Я все помню очень хорошо…

Очертания окружающих предметов расплывались. Звуки в баре затихали, и их вовсю заглушали порывы ветра. Он положил руку на кисть Ани, лежащую на столе, словно пытаясь удержаться на границе реальности… Анина рука была теплой и очень приятной, и это лишь помогло воспоминаниям прорваться наружу. Новая неудержимая лавина, пришедшая из глубин памяти, поглотила его полностью. Он уже слышал шум волн и вдыхал запах водорослей, стараниями ветра смешанный с терпким ароматом леса-Аня что-то говорила, и он вторил ей, не выпуская ее руки, но оба они были теперь далеко отсюда. Гомон голосов за соседними столиками становился все неразборчивее, сначала он медленно таял, а потом его окончательно вытеснил монотонный свистящий гул…

Гул двигателей десантного катера отчаянно пытался перебороть завывания безраздельно властвовавшего в этих краях ветра. Но ему это не удавалось, и вокруг царила жуткая звуковая мешанина. Катер висел над головами сине-черной громадой, поблескивающей в лучах полуденного солнца, и почему-то медлил.

Антон задрал голову и замахал рукой. Наконец трапы с металлическим чавканьем втянулись в брюхо катера. Гул перешел в нарастающий вой, машина, завалившись на бок, взмыла ввысь и исчезла.

Ветер снова осмелел, зашелестела сухая трава, осторожно трогая сапоги незваных гостей. Недалеко устрашающе скрипели гнущиеся от ветра высокие деревья.

Плато было совсем крохотное, но с него хорошо было видно береговую линию, усеянную скальными обломками и трупами погибших деревьев. Безжалостная стихия с корнями вырвала их из леса и бросила к ногам гневного океана. Молчаливые, ни во что не вмешивающиеся скалы – высокие и медно-рыжие, с поверхностью, изрытой лунками, – безучастно взирали на последствия недавнего урагана. Они словно выступили на несколько шагов из глубин истерзанных джунглей и замерли у самой воды. Ураган еще не сгинул окончательно, он доживал последние минуты. Океан волновался, грозил напоследок светлеющему небу пенными волнами и швырял на песчаный берег тонны воды. Будто пытался зализать раны острова.