Пол Андерсон - Мы выбираем звезды

– Вполне возможно, все обойдется, – произнес Ринндалир, поглаживая подбородок. – Если не возражаешь, досмотрим потом, в новостях… Ба!

В атмосферу вошел звездолет. Пламя, вырывавшееся из его дюз, было ослепительно белым, иногда мелькали голубые и красные язычки. Девушка словно наяву услышала рев двигателя, ощутила исходящий от корпуса испепеляющий жар, почувствовала запах озона. Корабль снизился настолько, что пламя из дюз достигло поверхности. Почерневшая земля, обуглившиеся трупы, расплавленная бронетехника… Включились бортовые двигатели. Звездолет дернулся, замер – и прыгнул в сторону, опалив пламенем уцелевших людей в военной форме.

Ринндалир выкрикнул что-то на своем языке. Его охватил восторг. В пагоде по-прежнему звучала музыка, а на экране бежали, спотыкались и падали люди, судя по их жестам, умолявшие о пощаде.

Звездолет устремился ввысь. В живых остались только хаотики, которые один за другим появлялись из окопов – похоже, изрядно перепуганные, потрясенные всем случившимся. Впрочем, скоро они начнут радоваться…

Скорее всего, большинству милиционеров удалось бежать. И правда, зачем их убивать? Вполне достаточно продемонстрировать свою силу и решимость. Интересно, кто пилотировал корабль? На память сразу пришли десятки имен, перед мысленным взором Киры замелькали знакомые лица. Неужели она хочет знать? Наверно; не станешь же подозревать всех скопом.

– Consummatum est, [127]– изрек Ринндалир, поворачиваясь к девушке. Голос селенарха слепо дрожал. – Думаю, сопротивление сломлено. После такого сражаться могут разве что фанатики да глупцы. Кира, мы бы с тобой выпили за полную победу. Вот она! Предлагаю отметить.

Кира промолчала. На экране дымился склон холма.

– Да, – тихо проговорил Ринндалир, опуская бокал, – я понимаю твои чувства. Поверь, агония и смерть не доставляют мне ни малейшего удовольствия. Но от них никуда не денешься; к тому же, сейчас это настигло не друзей, а врагов. – Неожиданно он усмехнулся. – Великолепное зрелище, верно?

– Кому как, – отозвалась девушка.

– Ты страдаешь? – мрачно спросил селенарх. – Винишь в случившемся себя? Хочешь порвать с «Файерболом»?

– О, нет! – тон Киры совершенно не вязался с бодрой музыкой. – Но мне надо успокоиться. Примириться, что ли. Убедить себя.

– Понимаю. – Ринндалир улыбнулся. – Хотя, возможно, мне только кажется. Мы с тобой очень разные. Между прочим, я пригласил тебя сюда в надежде сойтись поближе, – он положил руку ей на плечо, – и вместе отпраздновать победу.

Его кожа источала диковинный аромат: от нее пахло чем-то вроде мускуса. Желание вспыхнуло – и тут же исчезло. Кира встала.

– Gracias, но я, пожалуй, поеду домой. Прямо сейчас. Сначала в Тихополис, а оттуда на озеро Ильмень. Или в Торонто? Давно пора узнать, что сталось с Бобом Ли, и, если он жив, вернуть ему свободу.

Механики отсоединили модуль от вспомогательных устройств, отнесли его в личный кабинет Гатри, поставили на стол и удалились. Некоторое время модуль оставался в одиночестве; выпустив щупальца с линзами, он изучал каменный пол, стоявшее у стен оборудование, прозрачный потолок, сквозь который виднелись звезды и Земля. Да, кабинет появился уже после того, как Гатри вернулся от альфы Центавра. Линзы сфокусировались на картине – точнее, фотографии, которую переснимали десятки раз и которая запечатлела Джулиану с детьми.

Дверь отъехала в сторону, и в кабинет вошел робот, похожий на рыцаря в доспехах. Он приблизился к столу, подождал, пока закроется дверь. Тихо гудел вентилятор.

– Saludos, – пророкотал робот.

– Привет, коли не шутишь, – ответил модуль.

– Может, и не шучу. – Помолчав, робот продолжил, уже не столь язвительно: – Не знаю, не знаю. Ты – наш враг и одновременно мой двойник…

– Удивительное совпадение, – пробурчал модуль. – Между прочим, яблочко от яблони недалеко падает.

– Что ты чувствуешь? – спросил робот, проведя манипулятором по своему корпусу (будь он человеком, наверно, погладил бы подбородок).

– Идиотский вопрос. То же, что и ты. Мы оба призраки, только ты занимаешься делом, а я маюсь от скуки.

– Аппарат не помогает? – в распоряжении модуля имелся мультивизор с прямым доступом в базу данных и генератор импульсов – на случай, если бы ему, так сказать, захотелось надраться.

– Отчасти, – отозвался модуль менее агрессивным тоном. – Особенно классика. Ты помнишь, когда в последний раз смотрел «Фауста» и не сводил глаз с Ольги Вальд? Все-таки в Хельсинки была замечательная опера. Интересно, Вальд еще жива? Среди свежих записей – я разумею, сделанных после того, как меня выключили и отправили на склад – тоже нашлась пара-тройка вполне приличных.

– Кажется, я догадываюсь, что ты имеешь в виду. А новости смотришь?

– Уже дня три или четыре, как не видел ни одного выпуска.

– Да ну? – робот пристально поглядел на модуль. – Вот это на меня не похоже.

– Разумеется. Но если подумаешь, поймешь, что на моем месте повел бы себя точно так же. Когда постоянно напоминают о том, что ты хочешь забыть… Брр!

– Понятно. – Робот выпрямился и посмотрел на звезды.

– Тем не менее, я не прочь узнать, что творится на белом свете. Только, пожалуйста, без подробностей.

– С авантистами покончено, – произнес робот. Он принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину. – В буквальном смысле слова. После того, как милиция и Сепо отказались воевать с нами, чиновники со своими прихвостнями ударились в бега. Некоторые осели в Хиросиме и теперь именуют себя правительством Северной Америки в изгнании и требуют, чтобы им предоставили политическое убежище. В Футуро находится штаб Армии Освобождения – нечто вроде коллективного регента в период междуцарствия. Ассамблея Федерации никак не решит, заслуживает ли он официального признания. Высший Совет приказал Корпусу Мира навести в стране порядок. В общем и целом, дела идут.

– Думаешь, Федерация вас признает?

– Со временем – безусловно. По крайней мере, после выборов. Общественное мнение, судя по всему, на нашей стороне.

– Ты, случайно, не знаешь, что с Энрике Сайре? – с запинкой поинтересовался модуль.

– Сайре? Шеф Сепо? Мертв. Насколько мне известно, он не успел убежать потому, что пытался создать нового двойника. Похоже, надеялся, что сумеет таким образом одолеть меня. Его поймали, на следующий день трибунал и – пиф-паф.

– Хорошо, – пробормотал модуль, несколько раз сложив и распрямив щупальца с линзами.

– Что? – робот настолько удивился, что даже остановился.

– Что слышал. Этот стервец изуродовал мне жизнь.

– Но ведь тебя запрограммировали на…

– Я должен верить в доктрины Ксуана и в грядущую техно-цивилизацию. – Модуль издал некий звук, похожий на сдавленный смешок. – Я и верю, но… Неужели меня не понимаешь даже ты? – спросил он еле слышно.