Пол Андерсон - Мы выбираем звезды

От пейзажа за окном, как обычно, захватывало дух. Пепельно-серые моря, кратеры, Земля, которая по мере того, как поезд продвигался на юг, опускалась все ниже, к линии горизонта; длинные бело-голубые тени, на фоне которых отчетливее виднелись оспины, оставленные на поверхности метеоритами, и вышки, что указывали местонахождение силовых кабелей. Звездный свет падал на диски передатчиков; Кире казалось, она нутром чувствует, как отражаются от них лучи, слышит торжествующую песнь могучей энергии.

Поезд взлетел на гребень Тихо, устремился вниз, промчался по дну кратера и нырнул под поверхность у наблюдательной башни. На вокзале Кира оставила свой саквояж в камере хранения, решив, что заберет его потом, когда разыщет кого-нибудь из знакомых, с кем можно будет сходить в сады и в зоопарк, где полным-полно уникальных животных. Но это завтра, а сегодня ей нужно отыскать кого-либо из старых приятелей. Значит, придется пробежаться по барам.

Покинув вокзал с его затейливыми древними фресками, девушка поднялась на верхний уровень. До чего же здорово иди пешком, не ощущая собственного веса, прыгать, как кенгуру, парить в воздухе! Тем более, когда поблизости нет никаких машин. Насчет того, быстро ли организм приспособится к малой гравитации, волноваться не стоит: она тут долго не задержится. То есть вертеться несколько часов подряд на центрифуге вовсе не обязательно.

На проспекте Циолковского было полно людей, и ей пришлось сбавить шаг. Впрочем, здесь, на Луне, люди ее не раздражали. Широкий проспект – дорожки для скейтбордистов по обеим сторонам, посредине газон с биорастительностью – никуда не сворачивая, уходил вдаль. Вдоль него выстроились тремя этажами аркады, за изящными колоннами которых виднелись витрины и вывески магазинов, кафе, гостиниц и увеселительных заведений, суливших порой весьма экзотические развлечения. Верхние аркады поддерживали потолок – огромную светящуюся панель, на которой, сменяя друг друга, возникали призрачные картины: дракон, россыпь самоцветов, какая-то невразумительная абстракция…

Запахи еды, напитков, парфюмерии, странный дымок; музыка, которая звучала под сводами аркад, плакала, звала, негромкая, едва различимая… Человеческие голоса, что сливались в однообразный гул… Большинство тех, кто двигался по проспекту, составляли чужаки: туристы, бизнесмены, журналисты, космонавты, отпускники из Астербурга или с Л-5. Разноязыкая толпа напоминала Кире узор калейдоскопа.

Луняне мало чем выделялись из общей массы. Все как один стройные, высокие, два метра с хвостиком, однако вовсе не такие жерди, какими их рисовала земная молва. Многие одеты по здешней моде – в стиле Ренессанса, наряды пышные, но не чересчур; попадались и мужчины в рабочих комбинезонах, и женщины в брюках и рубашках навыпуск. Разумеется, у мужчин ни бород, ни волос на руках, а женщины – узкобедрые, с маленькой грудью, зато прически какие угодно, глаза не только большие и раскосые, кожа не только белая. Мутации не уничтожили до конца унаследованных от предков расовых признаков. Если лунян что-то и отличало, то, безусловно, манера держаться. Двигались они необычайно грациозно, избегая столкновений, словно опасаясь подцепить от чужака какую-нибудь заразу, ходили либо поодиночке, либо вдвоем, тихо переговариваясь между собой на музыкальном местном наречии. Владельцы магазинов, гиды и прочие представители сферы обслуживания вели себя более приветливо. Правда, почти все они принимали плату с таким видом, будто делают клиенту одолжение. Кира усмехнулась. Клиент волен выбирать; и потом, это ведь их мир. Быть может, правы те, кто утверждает, что луняне отличаются от других людей не только физически, но и умственно? Возможно ли, чтобы радикальная перекройка молекул ДНК, в результате которой люди смогли жить на Луне и иметь детей, не коснулась души?

Мимо прошествовала труппа бродячих музыкантов и мимов. Они веселились, жестикулировали, играли на сонорах, тамбуринах и изогнутых охотничьих рогах. Лица прятались под причудливыми масками в форме голов различных животных. Они выступали не ради заработка: то была традиция, поощряемая местными правителями. (Традиция? Луна обрела независимость каких-нибудь пятьдесят лет назад. Впрочем, перемена метаболизма ведет, должно быть, к переменам в обществе).

Проспект закончился на площади Гидры, которая представляла собой, вдобавок, крышу громадного аквариума. Внизу, ясно видимые сквозь прозрачную поверхность, сновали среди водорослей рыбы. Струя воды из фонтана посреди площади почти доставала до потолка. Особые приборы, излучавшие сверхзвуковые волны, заставляли струю змеиться и низвергаться каскадами. За фонтаном располагались полицейский участок, дежурные части спасателей и техников, «скорая помощь», а напротив – три музея, наиболее интересным из которых, как вспомнилось Кире, был исторический. Среди его экспонатов имелся макет Тихополиса, каким тот был до объявления независимости: тогда жилые кварталы были открыты для любого…

Девушка миновала площадь и свернула на улицу Оберта Толпа осталась позади. Здесь трудились за закрытыми дверями компьютеры, работали нанотанки. Стены зданий были украшены эмблемами владельцев. Странное искусство, слегка смахивает на европейскую геральдику и на китайскую каллиграфию, однако подчиняется теоремам аналитической геометрии.

От улицы Оберта отходил переулок Эллипс-лейн. Пройдя около полусотни метров, Кира увидела то, что искала. Световая вывеска гласила: «Стартовая площадка». Девушка вошла внутрь.

– Кира! – окликнули ее. В следующий миг она очутилась в чьих-то объятиях.

Девушка моргнула, присмотрелась повнимательнее. Неужели Эйко? Но когда глаза привыкли к царившему в баре полумраку, она узнала Консуэло Понсе. Понятно, ее сбила с толку светящаяся нашивка с эмблемой спутника Л-5 на рукаве Консуэло. «Глупая! – выругала себя Кира. – Да разве Эйко стала бы ходить в форме?!»

– Какой приятный сюрприз! – с улыбкой продолжала Консуэло., Она говорила по-английски с едва заметным тагальским [70]акцентом, ибо хотя и родилась в космосе, но не там, где жила теперь. – А я слышала, что тебя отправили снабжать льдом Марс.

– Bueno, я всего лишь вывела свою глыбу на орбиту, – отозвалась Кира. – Но откуда, во имя Маккамона, ты о том узнала? – Консуэло была врачом-цитологом, и у них с Кирой было мало точек соприкосновения.

– О, я ловлю все новости о подвигах космических пилотов. Вас ведь осталось не так уж много, верно? – заметив выражение лица Киры, Консуэло торопливо прибавила: – Я прилетела в Астербург, на конференцию по методам лечения лучевой болезни, но сперва решила заглянуть сюда и поискать знакомых. Ты не хочешь составить мне компанию?