Пол Андерсон - Мы выбираем звезды

Наступили сумерки вселенной. Боги парили среди звезд и планет.

– Что будет с теми, кто в нас верит? – произнесла девушка.

– Они исчезнут, – равнодушно откликнулся Ивар. – Ты же знаешь, на деле их никогда не было.

На обратном пути она отстала, чтобы Ивар не видел ее глупых слез. Каждая слезинка превратилась в ярко-голубую звезду, но сверкали они лишь какое-то мгновение.

Чтобы приноровиться к действительности, ей потребовался целый день, а чтобы окончательно прийти в себя – неделя. Ивар попытался понять, но не сумел. Кира ни в чём его не винила: ведь он хотел как лучше. К концу отпуска она почувствовала, что вскоре они разбегутся. Но жалеть было не о чем: фантазия зачаровала и помогла во многом разобраться. А еще девушка поняла, что больше никогда в кивиру не пойдет.

Кивира «Эмпрайзиз Анлимитед» размещалась в башенке на одном из портлендских холмов. Интересно, подумалось Кире, сравнится ли какая-нибудь из грез с видом на гору Маунт-Худ в багрянце заката и на морское побережье? Разумеется, компьютерные модели способны убедить любого в том, что картины, которые возникают перед ним, невыразимо прекрасны, отвратительны или правдоподобны. Она вошла в здание.

Справившись, что ей угодно, и получив плату, консультант провел девушку в комнату, где она могла подождать своих друзей и встретиться с ними. Заведение гарантировало, что их никто не потревожит. Обстановка, в числе прочего, включала в себя откидную кровать, достаточно широкую, чтобы на ней разместились четверо. Наверно, ею редко пользуются. Кто приходит сюда ради мирских оргий? Разве что после сеанса, если чей-то пыл не успел остыть…

Забавно, до чего же, оказывается, терпимы авантисты! Судя по тому, что ей было известно о Возрождении, в ту эпоху за такие увлечения карали беспощадно. Возможно – Кира изучала историю не слишком подробно, – то, к чему авантисты относились с неодобрением, чересчур глубоко укоренилось в обществе, чтобы рубить с плеча. Кроме того, ведь основной принцип авантизма заключается в том, чтобы действовать не силой, а просвещением, взывать к разуму и создавать такие научно обоснованные социально-экономические условия, при которых свернуть с пути к Великому Превращению станет попросту невозможно.

– Естественно, все пошло коту под хвост, – как-то заметил Гатри. – Не могло не пойти. – Люди все больше и больше разочаровывались, становились Все циничнее, положение ухудшалось на глазах, идеологи и чиновники мало-помалу впадали в отчаяние; жизнь превратилась в бешеную схватку за власть. Этим кончают все режимы, но те, которые лезут в чужие дела, загибаются раньше других. Цель власти – власть.

Кира вытащила шефа и положила на стол.

– Благодарствую, – проворчал Гатри. – До чего же мне надоело сидеть во всяких коробках! Черт возьми, как я устал без тела!

– Знаете, – сочувственно проговорила Кира, – я бы ни за что не выдержала.

– Терпения у меня теперь в избытке, гораздо больше, чем при жизни, – отозвался Гатри. Прозвучавшее в его голосе безразличие поразило Киру до глубины души. – Правда, сейчас оно на исходе, но я не перестаю твердить себе, что когда-нибудь все образуется.

Способны ли манипуляторы и датчики заменить человеческое тело? Кире недостало мужества спросить вслух. Впрочем, они с шефом сошлись уже довольно близко, а потому усталость и боль, о которых он упомянул впервые, потрясли девушку так, будто в том же признался ее собственный отец.

– Вы храбрец, шеф. Я бы никогда не рискнула…

– На это, как тебе известно, отважились очень немногие, и все, кто рискнул, погибли, за исключением двоих. У меня был «Файербол», который отвлекал от мрачных мыслей. Дело не в смелости, – прибавил Гатри мягче. – Процедура перегрузки ничуть не опасна. Скопировать мозг – подумаешь, эка невидаль! А в результате возникает совершенно другое существо.

– Конечно, – кивнула Кира, – от смерти все равно никуда не деться. – Старение – одна из функций человеческого организма, заложенная в геноме. Ее можно лишь отдалить. – Но я. Я испугалась бы, что мое второе «я» проклянет меня.

– Дорогуша, впоследствии ты бы передумала. Вселенная чертовски интересна. Вдобавок…

– Пришли ваши друзья, сеньорита Арчер, – сообщил после звукового сигнала голос из динамика.

– Пропустите их, – ответила Кира, внутренне подобравшись.

В дверь вошли Эстер Блум и мужчина лет тридцати с небольшим – среднего роста, широкоплечий, но стройный, с грациозными, как у кошки движениями. На смуглом лице с резкими чертами не то чтобы не было выражения, однако определить по мимике, о чем он думает, казалось невозможным. Пиджак свободного покроя, красивая рубашка, брюки, ботинки с плоской подошвой. Вся одежда – темных тонов, зато на голове повязка с биокристаллом, который сейчас светился изумрудно-зеленым.

– Вот ты где! – Блум сразу же углядела Гатри. – Да уж, хорошенькую ты кашу заварил, приятель. Оставить бы тебя в ней вариться, да жаль девчушку, которую ты впутал в свои дела, старый греховодник.

– Кто бы говорил насчет грехов! – буркнул Гатри. – Эй, ребята, остерегайтесь этой ведьмы. Я видел, как она клала в свое пиво мороженое. У, противная старуха!

– Займемся-ка лучше делом, – проговорила Блум, моргнула, точно сгоняя слезу, и натянуто улыбнулась. – Энсон Гатри, настоящий Энсон Гатри. Кира Дэвис. Неро Валенсия.

– Buenas tardes. [79]– Рукопожатие мужчины оказалось быстрым и крепким. – Сеньора в общих чертах обрисовала мне ситуацию. – Мягкий баритон придавал сухому среднеамериканскому английскому некое очарование.

– Ладно, Эстер, – сказал Гатри после того, как люди сели. – К делу так к делу.

– Однажды ты оценишь мои старания избавить тебя от неприятностей, – начала Блум, достав из сумки коробку с сигарами. – За вчерашний день я потолковала со всеми своими приятелями, которые по уши увязли в политике, причем чуть ли не на глазах у агентов Сепо. С Неро мы встретились часа два тому назад и пришли сюда по отдельности. Хватит и того, что копы уже наверняка гадают, какого черта понадобилось в этом гнусном заведении такой хорошенькой еврейке. – Она мгновенно посерьезнела. – Энс, большего я сделать не могла. Рисковать своими ребятами я не стану, хотя ты в какой-то мере и наша надежда и… у нас с тобой есть, что вспомнить.

– Если бы я в ту пору не был окольцован, мы бы с тобой наверняка завалились в постель, – откликнулся Гатри. – Спасибо за все, Эстер.

– Ну что, посюсюкали и будет. – Блум раскурила сигару, дым которой оказался неожиданно едким. – У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Мы прикидывали так и этак, – не сдержавшись, вмешалась Кира. – Все зависит от того, на какую помощь мы можем рассчитывать…