Пол Андерсон - Мы выбираем звезды

Ничего подобного, мысленно возразила Кира. Они если и вмешаются, то лишь тогда, когда станет ясно, кто победил. А если авантисты сумеют представить доказательства, что внутренний конфликт не представляет угрозы для других государств, на вмешательство демократов можно вообще не рассчитывать. Внезапно девушку пробрал озноб. А если Федерация решит, что действия «Файербола» требуют отправки в Союз подразделений Корпуса Мира…

– Североамериканцы, соотечественники! Воздерживайтесь от опрометчивых поступков, избегайте насилия, занимайтесь, если возможно, повседневными делами. Единственное, о чем мы вас просим, – чтобы вы не поддерживали авантистов. Слушайте своих лидеров, тех, кто возглавляет ваши общины и организации, выполняйте их указания. А когда пробьет час, они поведут вас на битву за свободу!

– Он призывает к гражданскому неповиновению, – проговорил Ван. – Однако от него всего один шаг до забастовок, саботажа, бунтов и массовых убийств.

– Естественно, – отозвалась Кира. – Убивать будут, в основном, полиция и войска. Быть может, «Файербол» не допустит этого… Черт побери, долго еще мне тут сидеть?!

– И напоследок, – произнес Бэннон, – я хотел бы процитировать вам слова, которые прозвучали на нашей земле, когда она впервые обрела свободу: «Для любого очевидно, что все люди равны между собой…» [120]

Изображение Бэннона исчезло. Диктор заговорил по-французски. Кира вполуха прислушивалась к английскому переводу. Сначала, как и следовало ожидать, комментарий к выступлению хаотика, затем:

– Президент Всемирной Федерации Мукерджи, выступая в Хиросиме, объявила, что на сегодня назначены экстренные заседания Высшего Совета и Ассамблеи. Многие депутаты прибыли лично, остальные будут участвовать в заседаниях через киберсеть. Кроме того, президент Мукерджи потребовала от Энсона Гатри опровергнуть приписываемое ему заявление и одновременно пообещала помочь в улаживании разногласий между «Файерболом» и правительством Северной Америки. Если опровержения не последует, президент намерена добиваться санкций в отношении компании «Файербол Энтерпрайзиз».

– Я пошел на службу, – сказал Ван, вставая со стула.

– Сейчас не твое дежурство, – запротестовала жена.

– Быть может, я смогу выяснить настроение экипажей на наших кораблях. – Простившись с женщинами, Ван вышел за дверь.

– Он прав, – прошептала Лин Мей-лин, посмотрев на Киру. – Чем больше я об этом думаю, тем слабее верится, что все происходит на самом деле.

– Почему? – спросила Кира. У нее мелькнула мысль, что она, возможно, знает ответ.

– Мистер Гатри поступил совершенно неожиданно. – Лин Мей-лин поглядела на свои сложенные на коленях руки. – Да, у него есть причины сердиться, но он мог бы обратиться в федеральный суд или наложить эмбарго на торговлю с Союзом. Насколько мне известно, Северная Америка во многом зависит от нас. А что получилось? Сотни партнеров компании очутились в заложниках у авантистов. Чего он добивается? И как насчет присяги?

– Гатри сейчас у лунян. – Кира закусила губу. – Он им… не слишком доверяет. Знаете, меня отправили на Луну просить о помощи на случай, если у Тамуры ничего не выйдет… – Перед мысленным взором девушки возник Ринндалир, который с улыбкой протянул к ней руку. – Так вот, луняне не говорили мне и десятой доли того, что, казалось, должны были бы сообщить. Но делать какие-либо выводы пока рано – достоверных сведений недостаточно. – У нее вдруг перехватило дыхание. – Будем ждать.

Ожидание затягивалось. Женщины беседовали, дремали, включали мультивизор и слушали выпуски новостей, в которых на протяжении ночи повторялось одно и то же. Ближе к утру стало известно, что в некоторых мегаполисах собираются многотысячные толпы. На экране появились бронированные автомобили и полицейские флайеры, однако, судя по всему, попыток разогнать людей пока не предпринималось. Дважды информационные выпуски прерывались заявлениями Феликса Холдена, нового шефа полиции Л-5. Тихим голосом, похожим на голос Джека Бэннона, он просил колонистов соблюдать спокойствие и порядок и сообщал, что патрули усилены добровольцами, на случай возможных беспорядков.

– В космосе творится не пойми что, – проговорил вернувшийся Ван, который, судя по его виду, смертельно устал. – Сепо нам не мешает, но мы приняли лишь пару-тройку вызовов да перехватили несколько по собственной инициативе. Похоже, корабли и станции пытаются докричаться хоть до кого-нибудь, спрашивают, что происходит и как им быть.

– Я бы тоже хотела, чтобы мне хоть что-нибудь объяснили, – призналась Кира.

Корабли… Автоматические солнечные парусники, каждый рейс которых длится по многу месяцев, а то и лет. Звездолеты, на борту которых машины, что предназначены изучать, исследовать, добывать, перерабатывать, загружать, и немногочисленные люди, что следят за машинами. Шаттлы, которые летают от планеты к планете и никогда не проникают в дальний космос. Колонии, островки жизни со своим населением и промышленностью; грузовики, которые снабжают колонии, – большие, неповоротливые, уязвимые. Корабли с ионными двигателями, способные за несколько дней пересечь из конца в конец Солнечную систему, но быстро расходующие топливо… Успеет ли хоть кто-нибудь прийти на помощь Л-5? Впрочем, что толку? Ведь звездолеты не вооружены…

Девушка предпочла сохранить свои мысли при себе.

– Подозреваю – не уверен, но подозреваю, что пока шеф не прибудет лично и не растолкует, что к чему, «Файербол» не станет ничего предпринимать. – Ван вздохнул.

«Почему же?» – мысленно возразила Кира. Партнеры компании привыкли действовать самостоятельно… Однако в нынешней ситуации не так-то просто разобраться. А чтобы положение более-менее прояснилось, требуется время. Но пока «Файербол» будет выжидать, восстанут обнадеженные хаотики, которых вряд ли кто поддержит и с которыми в два счета расправится Сепо. Если авантисты не окончательно утратили инстинкт самосохранения, они приложат все усилия, чтобы обезопасить партнеров и служащих компании на Л-5 и на территории Союза. Но получится ли у них? Трудно сказать, на войне возможно всякое.

– Гатри может появиться в любую минуту, – произнесла девушка.

– Не знаю, не знаю. – Сопровождаемый женой, Ван направился в спальню.

Кира прошла в свою комнату, разделась и легла в постель. Сон сморил ее удивительно быстро.

Ей снилось, что она забралась на Дерево, величайшее Дерево на свете, нет, не забралась, превратилась в него, проникла корнями в жизнь и смерть; ее ствол поддерживает мироздание, на ветвях зеленеют листья, а вокруг завывает ветер, холодный, пронизывающий, который словно кричит: «Просыпайся!», обрывает листву, яростно накидывается на ствол…