Сергей Щепетов - Люди Быка

– Свежуйте тушу, – приказал Семен. – Раз уж убили, так хоть мясом запасемся. И побыстрее – скоро стемнеет, а к утру все замерзнет. За нирут-куном я присмотрю…

Неандертальцы принялись за работу, а Семен опустился на корточки возле пленного. Одежда на нем была из оленьих шкур, но довольно редкой масти – почти такой же, как шерсть тура. Или, может быть, как-то хитро окрашена. Начал Семен с того, что стянул меховой сапог и, брезгливо морщась, пощупал чужую ногу – вроде бы кости были целы. Тогда он стал щупать тело, но уже не в поисках повреждений. Он не ошибся – длинный костяной стилет был подвешен на нижней рубахе, а в верхней проделана дырка, чтобы можно было достать. Оружие Семен извлек вместе с чехлом, безжалостно разрезав ножом искусную ременную вязку. Когда он это делал, пленный издал звук, похожий на стон.

– Ничего, – сказал Семен по-русски, – я знаю, что ойма для вашего брата как часть тела. А вот что с твоими руками делать?

Запястья тигдеба были стянуты ремнем с такой силой, что кровообращение в кистях, кажется, полностью остановилось.

– Ладно, – усмехнулся Семен, – сегодня я понаделал столько глупостей, что еще одна, наверное, ничего не изменит.

Ремень на запястьях он разрезал – развязывать неандертальские узлы можно только неандертальскими же ногтями или зубами. Потом ухватил пленного за рубаху и перевел его в положение «сидя». Тигдеб уставился на тушу быка – неандертальцы уже содрали часть шкуры и теперь срезали мякоть с костей. Мясо они предусмотрительно сразу шинковали на куски размером с кулак. Голова у животного была странно вывернута – правый рог торчал прямо в небо.

Для человека, руки которого побывали в таких наручниках, было бы естественно начать массировать запястья, однако пленный этого не сделал – просто оперся ими о снег. На Семена он даже не глянул – смотрел только на быка.

– Назовись! – потребовал Семен на языке тигдебов. – Назовись, если не хочешь умереть безымянным!

– Нет больше имени… – прошелестел еле слышный, лишенный интонаций ответ.

– Тогда назови свой клан (стадо)! – не отставал Семен. – И громче!

Ответ прозвучал, но в бесконечном разнообразии мастей и свойств туров Семен специалистом не был, так что смог перевести его лишь приблизительно: клан быка, идущего впереди, ведущего всех за собой или единственно «настоящего».

– А ты слышал о… – Семен назвал клан Танлеля.

– О неверных все знают… – все так же безжизненно ответил пленный. – Они убийцы…

– И кого же они убивают?

– Своих…

– А вы, значит, только чужих?

– Мы берем себе силу иных…

– Мамонтов, что ли?

– Их тоже…

– Вы пришли из-за реки?

– Из-за реки…

– Давно?

– Этой зимой. Первый раз… Мы всегда первые…

– Почему? Зачем?

– Там нет больше силы…

– Охотиться не на кого стало?! Так вы что же, вообще не убиваете м-м-м… своих?

– Только вместе…

«Та-ак, – лихорадочно соображал Семен. – Кое-что проясняется! Те хоть изредка забивают негодных быков, ритуальные турниры устраивают, а эти, получается, вообще их не трогают?! Зато с их помощью охотятся на крупную дичь! А что, хорошо устроились – летом молочная диета, зимой мясная! Вот до чего анимизм может довести! Эдак в степи одни туры останутся. Впрочем, в моем мире самое распространенное крупное животное – это корова, их далекий потомок».

– Твои люди слышали о Брате-Мамонте?

– Слышали… Он принес счастливый дым…

– А о том, что он категорически не советовал людям-быкам переходить реку, вы не слышали? О том, что здесь земля Мамонта, вам никто не сказал?

– Сказал… Мамонт отдаст свою силу быкам…

– Бивень в задницу он вам отдаст! – начал злиться Семен. – Давай, вставай – двигаться надо! Вон, ребята уже с мясом закончили. Ходить-то можешь?

Семен поднялся и стал смотреть, как ворочается пленный. Особой жалости он к нему не испытывал, да и надо было проверить, насколько тот дееспособен. Тигдеб встал на четвереньки, потом, опираясь на правую ногу, поднялся во весь рост. Он, кстати, оказался немалым – на добрых полголовы выше Семена.

– Шагай к нарте! – приказал вождь и учитель народов. – Уезжать отсюда надо.

Пленник шагнул левой. Добросовестно попытался перенести на нее вес тела, но нога подогнулась. Он упал бы, если б Семен не успел его подхватить.

– Ох, и тяжелый, блин! Давай уж, опирайся!

Нужно было сделать от силы десяток шагов – всего лишь обойти тушу быка. Семен решил не отвлекать неандертальцев, упаковывающих груз на нартах. Полпути было пройдено успешно, но возле бычьей головы получилась заминка – тигдеб остановился и забормотал:

– Нет… Так нельзя… Мне надо… Только вместе…

– Чего еще тебе надо?! – возмутился Семен и отпустил его. – Ползи на карачках!

– Мне надо… Вместе… – бормотал пленный.

Он стоял возле мертвой головы, покачивался на здоровой ноге и теребил завязки на вороте своей меховой рубахи. Пальцы, однако, его не слушались, и осталось неясным, что он собирался с ними сделать. Поняв, вероятно, что ничего не получится, он опустил руки, кое-как прихватил полы обеих рубах и потянул кверху. Одной рукой прижал их, а другой попытался приспустить штаны спереди.

– Ты что, мочиться на своего друга собрался?! – изумился Семен и отступил на пару шагов в сторону. – Ну и нравы у вас!

Тигдеб задрал лицо к небу, что-то прошептал одними губами, опустил голову, качнулся вперед и…

И рухнул вниз, всадив острый бычий рог в свой голый живот.

– День ошибок! – скрипнул зубами Семен. – День глупостей!

Переваливаясь на коротких кривоватых ногах, подошел Хью. Он остановился возле дергающегося тела и вопросительно посмотрел на Семена.

– Да, – кивнул тот. – Надо.

Неандерталец наклонился, протянул руки. Движение было коротким и резким. А хруст шейных позвонков – тихим.

Семен доел мясо и запил его добрым литром бульона. На душе у него немного полегчало, захотелось поговорить, пожаловаться кому-нибудь на злую судьбу и, может быть, получить поддержку. Хью, как это часто с ним случалось, почувствовал Семеново желание на расстоянии и совершенно случайно оказался у костерка руководителя экспедиции. В одной руке неандерталец держал здоровенный шмат сырого мяса, от которого без помощи ножа отдирал зубами куски и заглатывал, почти не жуя.

– Садись, повечеряем, – кивнул Семен. – Бульона попей – в котле еще осталось.

– Хью мясной вода любить, – признался неандерталец и опустился на корточки.

– Похоже, застряли мы тут, – вздохнул Семен. – Завтра, наверное, полдня нарты чинить придется.

– Завтра можно чинить день весь. Ехать надо нет.

– Это еще почему?! – удивился начальник.

– Снег. Сильно снег.