Андрей Егоров - Книга Темной Воды (сб.)

Не раз Астарот находил в пустыне истерзанные тела, а порой и давно истлевшие кости людей из Лагеря. Рядом обычно лежал, по крайней мере, один мертвый мутант — охотники забирали зверя с собой в могилу. Астарот верил, что они отдали жизнь, совершая благое дело, а значит — никогда не умрут, останутся в вечности. Все убитые были одиночками, как и он сам, и, хотя большинство охотников в последнее время предпочитали бить мутантов группами, выезжая в пустыню на шестиколесных джипах, Астарот всегда выходил на охоту один — так он привык поступать с самых первых дней в Лагере, и отказаться от своей привычки уже не мог. Он любил ощущение постоянного непокоя, то, как дрожь колючими песчинками страха пробегает по позвоночнику, и пусть руки холодеют от ужаса, но он-то знает, что мышцы становятся только крепче от этого холода, а движения резче и точнее.

Астарот шагал в одиночестве по серой пустыне, выжженной несколько веков назад ядерными взрывами…

Первый раз он увидел Лагерь много лет назад. Тогда он был совсем зеленым юнцом, не имеющим представления о том, что его ждет впереди. Волосы у него были длинные, не подходящие для настоящего охотника, их трепал ветер. В узкие карие глаза летел серый песок.

С тех далеких пор в Лагере мало что изменилось: все те же юные воспитанники, бегущие по плацу кругами и орущие яростным хором: «Умри, мутант! Сдохни, тварь! Сдохни, тварь!», те же джипы, каждый день привозящие из пустыни коченеющие трупы и те же боевые россказни в казармах после отбоя. Правды в них меньше половины…

Грузовик с сиротами из приюта Темных сил свернул на проселочную дорогу. Подпрыгивая на ухабах, миновал жидкий пролесок и остановился возле обтянутого колючей проволокой высокого забора. Астарот выглянул из кузова и увидел часового на вышке. На нем была пепельная форма. Позже он узнал, что это цвет охотников. Одетого в такую форму следопыта в пустыне заметишь не сразу. Часовой лениво смотрел на грузовик с малолетками, которым предстояло освоить в Лагере простую науку — науку убивать. Сплюнул, швырнул вниз окурок. Он прочертил в сумерках летней ночи длинный огненный след.

— Вылезайте, – проговорил брат Белиал, разглядывая детей влажными от слез глазами, – теперь вы будете жить здесь…

Монах знал их с самого детства. Расставание с детьми тяжким грузом легло ему на сердце.

У ворот новичков встречал статный, молодой полковник. Форма у него была та же, что и у часового, только на плечах — черные погоны с тремя крестами. Кресты отливали из серебряных пуль, которыми убивали мутантов.

— Построиться в шеренгу! – скомандовал полковник.

Мальчишки толкались, спорили, кто из них займет место во главе строя. Все это время полковник внимательно наблюдал за ними. Астарот толкнул нахального Тони. Подбородок у парня выдавался на половину ладони и делал его лицо снизу почти квадратным. Тони не удержался на ногах и растянулся на земле, и Астарот встал во главу строя. Никто из бывших послушников не возражал против его лидерства: все были в курсе — нрав у него свирепый.

Полковник одобрительно посмотрел на Астарота.

— Как твое имя?

— Астарот, – буркнул будущий старший охотник Лагеря.

— Интересное имя, – заметил полковник.

— Мои родители исповедовали оккультизм…

С окончанием Последней войны многие религиозные доктрины канули в лету. Люди разочаровались в традиционных верованиях. Мало кто теперь считал, что Бог может быть могущественным и милосердным. Многие искали защиты в оккультных доктринах. Большинство новых религий, подобно оккультизму, утверждали идею, что человек сам властен над собственной жизнью и судьбой…

— Оккультизм, ясно, – сказал полковник. – Как ты оказался в приюте Темных сил?

— Мои родители умерли. И меня взяли на воспитание в приют. Их знакомый священник, брат Белиал помог мне…

— Они умерли от болезни?

— Да.

— Но ты абсолютно здоров?! – насторожился полковник.

— Да.

— Ты уверен?

— Да.

Полковник удовлетворенно кивнул. Тони втиснулся в строй вторым, процедив сквозь зубы ругательство, и обещание потом посчитаться с Астаротом.

— Как тебя зовут? – обратился к нему полковник.

— Тони.

Третий в строю послушник вытянулся, выражая готовность ответить на аналогичный вопрос, но полковника он не заинтересовал…

— Меня зовут Хэммет, – сказал он, обращаясь ко всем сразу, – полковник Норман Хэммет. Запомните это имя. А также то, что вы должны называть меня «сэр». Вам все ясно?

Новобранцы закивали.

— Здесь у нас военный Лагерь, и военная дисциплина, запомните, мы — охотники, мы убиваем мутантов на пораженных радиацией территориях. Если бы не мы, то они давно выбрались бы из пустыни и захватили поселения мирных граждан. Мы — оплот цивилизации, мы — ее надежная защита…

— Рот закрой, – Тони ткнул Астарота под подбородок, и зубы у него клацнули.

Будущий старший охотник и сам не заметил, как рот его открылся от удивления, когда он услышал, чем ему предстоит заниматься…

— Тони, выйди из строя, – скомандовал полковник Хэммет.

Бледный от страха Тони сделал шаг вперед и замер, вытянув руки по швам.

— Что я говорил только что?! У нас здесь военный Лагерь, и военная дисциплина. Ты меня перебил, а потому получаешь два наряда вне очереди. Сегодня и завтра будешь драить сортиры в вашей казарме…

Новобранцы дружно захохотали, а Тони заметно сник.

— Можешь вернуться в строй! – скомандовал полковник Хэммет.

Он обвел мальчишек суровым взглядом.

— Теперь вы все должны будете пройти медицинский осмотр. Если у кого-нибудь из вас обнаружатся признаки болезни, вы будете отправлены в спецучреждение. Полагаю, никому не надо напоминать, что о первых признаках заражения вы должны сообщать Лагерному врачу немедленно. Затем вам сделают прививки, которые повысят ваш иммунитет, и позволят вашим рефлексам развиваться быстрее. Вам все ясно?..

Новобранцы промычали что-то едва слышно.

— Все ясно?! – гаркнул полковник.

— Да, сэр!!! – отозвались они…

Жить этому статному и уверенному в себе человеку оставалось всего неделю. Когда его привезли в Лагерь после очередного рейда в пустыне, в теле у него почти не осталось целых костей, голова была замотана в пропитанную кровью тряпку (поговаривали, что от лица мало что осталось), полковник безостановочно кричал и требовал… и просил… и умолял… убить его. У него не было сил терпеть и дальше страшную боль.

Этот день Астарот запомнил навсегда. Тогда его ненависть к мутантам только зарождалась, чтобы затем из малого ростка взойти большим хищным растением, окрепнуть — и превратиться в кровавую пелену и безостановочное биение частого пульса в висках.