Ярослав Веров - Хроники Вторжения

«Да, ароматы Земли, вы на месте», – вечерний ветерок принес ароматы мусоропровода, бензина и уставшей весны.

«Перс знает, чего я боюсь, а я – нет. Интересно, чего еще я не знаю?»

Ира ,была удивлена чрезвычайно: во-первых, внезапное возвращение, во-вторых, возвращение без чемодана.

– Ты уже приехал? – задала она дурацкий вопрос, едва Викула переступил порог.

– Здравствуй. Дома все в порядке?

– А где твои вещи?

– Какие вещи? – удивился он.

– Ну, ты же ехал с вещами... – Она растерялась.

– Ах, вещи! Украли в аэропорту, – просто, без тени жалости к утраченному добру, ответил он.

– А документы?

Он полез в нагрудный карман.

– Документы здесь. Ой, Ириша, нашли, о чем говорить! Живой – и слава богу!

Она со странным вниманием рассматривала его, она его не узнавала. Что-то чужое было в Викуле. Он наконец заметил ее растерянность и улыбнулся.

– Все в порядке, в Англии дожди и туманы. Глупые аборигены и английская скука. Последней даже чрезмерно.

Он вдруг подумал, что Ира могла подумать, что он мог ей изменить. с какой-нибудь бойкой, англичанкой или еще невесть с кем.

– С женщинами у меня ничего не было, – спокойно, как бы вскользь, заметил он.

У Иры сделались круглые глаза. Именно об измене она сейчас подумала. Вообще, она давно ждала, что он ей изменит, и все думала-гадала, как ей себя в этом случае вести – сразу подавать на развод или делать вид, что простила? Поэтому сейчас она вздохнула с облегчением – кажется, на сей раз пронесло.

– Дай мне честное слово!

– Даю честное слово, Да ну их, блядей, к лешему, – это вырвалось как-то совершенно неожиданно.

И Ира, наконец, улыбнулась – она узнала прежнего Викулу.

Он разделся, зашел на кухню, сел на табурет, осмотрелся. Ирина собирала на стол. Чего-то здесь не хватало.

Викула понял, чего не хватает в этом доме. Не хватает его любви. Или страсти. Была ведь настоящая страсть, как у молодого Ромео. А ведь если бы не вражда между Монтекки и Капулетти, охладел бы юноша – долго вожделеть к четырнадцатилетней соплячке вряд ли возможно, – подался бы в Европу, на поиски приключений. Война или разгул страстей.

Ире он был удобен и мил. Она-то как раз в своих чувствах неизменна. А он и не знал, что она за человек, ему тогда хотелось сочинять ее, создавать наново, как своих персонажей. Он видел в ней лишь свою страсть. Какой она человек? Загадка. Что из нее выйдет через десять лет? Какие желания будут донимать ее, и чем она будет мучить его, какими требованиями, какими упреками опутает? Погрузится в омут мелких бабьих страстишек? Раньше откровенной бабьей дури он за ней не замечал. Вот, оказывается, ревнива. А впрочем, не все ли равно? «Что я в ней любил? Как бы это мне вспомнить?»

– Как твоя печень? – спросила Ира, накладывая ему на тарелку разогретое овощное рагу.

– У меня больше нет печени. Английские эскулапы вырезали насовсем.

Она легонько щелкнула его по носу и сказала:

– Не ври маме.

– Знаешь, чудо какое – я ее совершенно не чувствую. Может, она уже скончалась?

– Вот мы и проверим. – Ира поставила на стол бутылку красного вина. – Ты неожиданно приехал, я не успела как следует все приготовить...

– Ничего. Главное, что приехал. Живой – и слава богу. Кстати, какое сегодня число?

– Двадцать седьмое. Ты что? Выпал? Ау, дорогой!

– Марта, надеюсь? Ну, извини, старушка. Видимо, я плохо переношу дальние перелеты.

Викула посмотрел на часы. На них высвечивалась дата: двенадцатое марта.

В этот момент в дверь кто-то позвонил. На пороге стоял Роман с чемоданом Викулы.

– Что же ты, Викула Селянинович, чемоданами разбрасываешься? – осведомился он. Ире же сказал: – Твой супруг сбежал из Шереметьева так быстро, что я не смог догнать. Бросился в такси и был таков. Наверное, соскучился. А, Викула Селянинович?

– Я что же, забыл чемодан на контроле? Надеюсь, его не шибко шмонали?

– Я не смотрел. Схватил его с ленты и бегом за тобой.

– Роман Викторович, – спохватилась Ирина, – проходите, мы как раз ужинаем.

Роман слегка поклонился и отрицательно покачал головой.

– Мне надо пару слов Викуле. Впрочем, через пять минут подойдем, отужинаем.

Голос Романа совершенно успокоил Ирину. Она улыбнулась и вернулась на кухню.

– Что, граница потеряла контроль? – спросил Роман.

Викула понял, о чем идет речь.

– Да, не знал, как ей все объяснить. Да и она как-то волком смотрит, словно не признает. Неужели это можно почувствовать?

– Все, считай, конфликт улажен. Она теперь думает только об ужине и прочих мелочах. Например, что у нее в гостях руководитель «Цитадели». Что же ты чемоданы у подъезда оставляешь? Здесь же, на Земле, воровство беспощадное.

– Разве? Он, наверное, у перса из багажника выпал. А я ворон считал, не обернулся.

– Бывает. Как тебе Земля?

Роман приподнял эдисоновский телефон, запустил руку под днище и извлек жучок.

– Вот, полюбуйся. Этот остался последним из поставленных твоим Эдуардом. Остальные я при твоем отбытии забрал. И отдай часы – это часы со шпионским браслетом. Сигнал радиомаяка достигает Америки, через спутник! Забавно? Пройдем в кабинет?

– Да, в кабинете я еще не был. Любопытно будет.

В кабинете Викула подошел к своему любимому рабочему столу. Качнул пресс-папье.

– Глупо, – вынес он приговор. – Наверное, не писать мне больше.

Он снял часы и стал отстегивать браслет.

– Наверное, мне и с Ирой не жить. Что делать, латин? – Викула вздохнул. – Чуждо мне здесь. Пусто.

– Ты только в бутылку не лезь, товарищ фантаст. Это зов Марса в тебе. Через пару дней пройдет, может, даже прежнее восстановится. Ты ведь у нас особый. Лебесной структуры, кроме ядра, еще нет. Только кристаллят. А структура у тебя самая что ни на есть астральная, брат. И душа твоя при тебе. У остальных уже давно не так. Когда лебес набирает силу, душа цепенеет, впадает в анабиоз. А когда переходишь в марсий – изгоняется прочь, как собачонка.

Роман сел на диван.

– Из нас всех один перс о своей душе тоскует. Нашел ее и не знает, что дальше с ней делать. Она для него живой укор.

– Постой, – перебил Викула, – я должен потерять душу?

– А зачем она? – спокойно, но не без провокации спросил Роман.

– Как зачем?

Викула попытался сообразить, зачем эта самая душа человеку. Вспомнились Мефистофель, Воланд и прочие. Выходило, что душа – объект чисто литературный. Впрочем, Викула раньше так и полагал, только что не отдавал себе отчета.

– Ее видно?

– Еще как.

– И что же она?

– Знаешь, как перс попал на Марс? Давай я тебе расскажу.

Викула наконец освободил часы от браслета и отдал его Роману.

– Как-то раз послал его Заратустра с поручением...

– Как Заратустра? – изумился Викула.