Юлий Буркин - Королева в изгнании

- Слушай, вообще-то, если я у тебя могу переночевать без... глупостей, то утром поедем.

- Случилось чудо! Друг спас друга! - произнес он дурашливым "карлсоновским" голосом. А затем - нормальным: - А то выпить страсть как хочется.

Он поднялся и достал из пенала вторую рюмку.

- Буду спать на раскладушке.

...После ужина Маша снова отправилась в ванную, чтобы на этот раз основательно принять душ.

- Там халатик махровый, можешь одеть, - крикнул Игорь, моя посуду.

Когда она вышла, он курил на кухне.

- Ложись, я постелил.

- Сбросив халатик, она забралась в постель и потянулась от удовольствия. Она чувствовала бы себя счастливой, если бы не острая заноза одиночества.

Вошел Игорь и принялся греметь, разворачивая раскладушку.

- Может, не надо? - неожиданно для себя сказала Маша.

- Что?

- Не надо раскладушки.

Он помолчал, снял зачем-то очки и посмотрел на нее беззащитным близоруким взглядом. Потом сказал неуверенно:

- Вообще-то, это не в моих правилах...

- И не в моих.

- Хорошо. Исключения только подтверждают правило. - Он принялся сворачивать раскладушку обратно.

- "Хорошо", - передразнила она. - Его еще уговаривать надо.

МАРУСЯ

1

Они не слышали будильника, а потом она гладила платье, и выехали они только в три часа дня. Маша сосредоточенно размышляла.

Никогда она не считала себя девицей способной спать с первым встречным. Она ошибалась в себе? Она - шлюха?

Нет, - тут же оборвала она себя, - я просто взрослею. Ничего себе! До чего же так можно довзрослеться?..

И вдруг ее пронзила мысль: может быть, дело в том, что я уже никого не люблю? Она попыталась почувствовать - любит она еще Атоса или нет. Ничего не вышло. Но она сказала себе: "Я должна его любить. Иначе все теряет смысл. А это... - она покосилась на Игоря, - это не считается. Если ничего, кроме физического удовольствия не чувствуешь, то не считается..."

Одновременно мелькнули две мысли: "Так ли уж ничего?" и "Сколько может быть таких "Не считается?", но она подавила их в зачатке и заставила себя думать о вещах практических.

Скоро будет окраина города. С чего, собственно, она решила, что так трудно поставить милицейские кордоны и на автострадах, их не так уж много. Обычная гаишная проверка...

- Игорь, - позвала она.

- Да? - отвлекся он от своих мыслей.

- Если остановит милиция, веди себя так, будто меня нет. - "Как глупо звучит", подумала она. - Понимаешь...

- Можешь не объяснять, - кивнул он. - Я два-три раза в неделю катаю девушек-невидимок.

- Маша испуганно уставилась на него и вся напряглась. Ловушка?

- Расслабься. Нужно быть идиотом, чтобы не догадаться, - словно читая ее мысли, сказал он, - о тебе по всей стране легенды ходят. А на днях слух прошел, что ты сюда, в родной город вернулась. Народ знает своих героев.

Вот так. Живешь и не ведаешь, что ты - знаменитость.

Но было приятно.

...Никто их не остановил (или никаких кордонов не установлено, или их уже сняли), и в Новосибирск они прибыли в середине ночи. Поехали по городу, ища надпись "гостиница".

Остановились возле красивого современного здания "Hotel Novosibirsk". Причуда архитектора - шестиугольные окна - делали его похожим на пчелиный улей.

- Я жил тут как-то, - заметил Игорь. - Поляки строили. Очень уютно. Но дорого.

Маша полезла в сумочку, отсчитала деньги, протянула ему.

- Тебе самой они сейчас не лишние.

- Ой-ой-ой, какие мы благородные!

- Кстати, и такая ночь кое-что стоит.

- Бери, бери. А то я буду чувствовать себя проституткой.

- Ничего, дело-то житейское, - снова голосом Карлсона успокоил он.

- Дурак.

- Дура.

И они засмеялись вдруг.

- Ладно. - Игорь взял деньги. - Мне не помешают.

С полминуты посидели молча.

- Жалко, телефона нет, - нарушил тишину Игорь. - Оставить адрес?

- Писать я тебе не собираюсь. Если вернусь домой, где живешь - помню.

- Зайдешь?

- Может быть.

Она открыла дверцу:

- Все. Привет.

- Подожди, - остановил он. - Ты очень красивая. Очень.

...Устроилась без проблем, хотя и подобралась вся, когда увидела в фойе двух ментов.

Но это были просто дежурные. В ее сногсшибательный вид не вписывалась кошмарная сумка, но милиционеры не были большими эстетами и ничего подозрительного не заметили.

Подавая паспорт, приготовилась к обработке обоих стражей порядка: два исчезновения подряд были бы хоть и неприятны, но вполне возможны. Но ничего экстремального не последовало. Значит, розыск не объявлен.

Войдя в номер, она упала на кровать. Только сейчас почувствовала, как вымотала ее дорога.

Но почему же здесь милиция ею не интересуется? В родном городе гоняются по пятам. Или просто до сюда информация просто еще не дошла? Она чувствовала, что ответ где-то рядом, неспроста ведь она так стремилась за пределы города...

Допустим, делу был бы дан стандартный ход: объявлен всероссийский розыск. Она без труда избежала бы ареста, исчезнув. И Зыков понимает это. А дать команду без суда и следствия расстреливать девчонку, руководствуясь словесным портретом, он конечно же не в праве.

Может, в этом дело?

Интуиция и логика не подвели ее. Андрей Васильевич Зыков не спал в эту ночь. Вместо этого он, в компании своего начальника, составлял подробную докладную записку в Москву - генеральному прокурору.

Это было достаточно сложно: так изложить факты, чтобы "наверху" не решили, что "на местах" едет крыша.

Нужно отдать ему должное: одновременно с досадой следователь испытывал и облегчение от того, что их местная инициатива провалилась, и патрульная машина-убийца не справилась со своей задачей. Хоть это так все упростило бы.

И еще от того он испытывал облегчение, что ответственность с его плеч перекладывалась на плечи вышестоящих инстанций.

Зыков не спал. Чего нельзя сказать о нашей героине. Решив утром перво-наперво позвонить по межгороду Алке, Маша спала мертвым сном.

Проснувшись в одиннадцатом часу, она, не выходя из номера набрала по коду телефон подруги.

- Алло!

- Слушаю вас, - голос звучал настороженно.

- Алка, это я.

- Слава Богу! Живая! Откуда ты?

- Я из другого города. Называть не хочу - вдруг у тебя телефон прослушивается.

- Прослушивается? Ну и кашу ты, Машка, заварила!..

- Ты же знаешь, я тут ни при чем. Ладно, слушай, у меня дело к тебе. Ручка под руками есть?

- Да.

- Тогда записывай.

И она, выговаривая тщательно, с расстановкой, продиктовала цифры.

- Это номер кабинки и номер шифра ячейки камеры хранения в аэропорту. Съезди туда и забери деньги. Найди Атосу хорошего адвоката, себе возьми сколько надо, остальное - сдай в милицию.

- Не поняла...

- Сдай в милицию от моего имени. Только обязательно возьми какую-нибудь бумажку, чек, там, квитанцию, расписку, я не знаю...

- Подожди. Если у меня телефон прослушивается, то я там уже ничего не найду.