Степан Кирнос - Город бога [CИ]

— Данте! — прокричал человек в чёрной форме, в руках которого лежит длинное белое ружьё.

— Да, Яго.

— Вот куда ты попёрся? Тебя могли пристрелить!

— У нас, брат, мало времени, — загоняя обоймы, ответил парень.

— Сколько у тебя осталось? — спросил Яго, ткнув дулом оружия на пистолеты.

— Это последние.

Два парня шмыгнули за угол, где валяются тела нерадивой Храмовой Гвардии, которая оказалась на поверку не самым лучшим подразделением. Снова их обнесли неумелыми выстрелами, и осколки бетона отсалютовали крошкой от стен, заставив воинов Рейха пригнуться. Там впереди, за одним из коридоров выход в какое-то большое и просторное помещение, где засели солдаты противника, укрепившись на районе.

— Есть светозвуковые? — спросил Данте.

— Нет, только осколочные и фугасные.

— Давай две осколочных.

Гранаты сию секунду брошены в свободный полёт и через миг два небольших взрыва накрыло комнату дальше по коридору, давая возможность стремительно атаковать. И Данте с Яго высочили из коридора, расстреливая всех контуженных и раненых, без пощады, без милосердия. Энергетический треск и громыхание выстрелов наполнили комнату наряду с ароматами горелого мяса и синтетической вони сгоревшего пластика, что бьётся в нос, с горечью ложась на гортань.

— Вот же живут люди, — констатировал Яго, осмотрев комнатку.

Данте согласен с боратом. Ведь тут махровые пёстрые ковра красной расцветки, на которых резная мебель, из дуба, на которой до кучи предметов роскоши из серебра и золота, а стены, поклеенные рубиновой расцветки обоями, увешаны картинами и большим широкоэкранным телевизором в рост человека. Посреди апартаментов некогда стояла кровать, но теперь она разнесена в дребезги, а кожаные диваны, столы и стулья изрешечены и разбиты. Тут нет окон, потому что им неука выходить — комната внутри скалы, в недрах дворца, но зато тут хрустальная люстра, которая теперь валяется россыпью осколков на полу, вместе с дюжиной трупов.

«Комната какого-нибудь высокого служителя Прихода» — подумал Данте, но его мысли развеялись, когда в ухе зашипело воззвание из передатчика:

— Говорит Конвунгар, Данте, приём! Данте, ответь!

— Да, господин Первоначальный Крестоносец, Данте на связи.

— Доложи обстановку, — на фоне выстрелов и залпов, прозвучало требование, — и место нахождения.

— Мы продвигаемся в сторону их Стратегического Мостика, а оттуда можно выйти в «Священное Хранилище». Место положения определить не представляется возможным, засеките по сигналу от передатчика.

— Хорошо, ждите, мы к вам прорываемся.

Данте отключил связь и задумался. Они сюда прорвались с боем и, прорезая кровавую просеку средь рядов противника, но какой ценой? Все, кто пошёл за ним с братом, на прорыв к Стратегическому Мостику, остались лежать в коридорах дворца. А сколько человек погибли, когда шёл допрос с целью выяснить, где именно этот «Мостик», сколько отдали жизни, прикрывая телами Данте и Яго, пока они с пристрастием выбивали сведения, стирая кожу с костяшек? И всё это для того, чтобы выкрасть чертежи оружия и артефакт.

— Как думаешь, что сейчас в городе? — спросил Яго.

— Не знаю… мне достаточно знать, что Сериль в безопасности и сейчас далеко от «Города Бога».

— Ах, ты всё про ту девицу.

Данте ничего не сказал. Он знает, что сейчас в городе и в его окрестностях творится самый настоящий ад, ужас и смерть ступают средь поселений, пожиная богатый урожай смертей. Когда всё началось уже непосредственно в столице, Теократия незамедлительно начала использовать все ресурсы — бандиты и мародёры, целые преступные кланы служащие Приходу стянулись к Граду с одной миссией — подавить восстание. Но кроме них на улицы и площади вышли религиозные фанатики, которые во имя культа вступили в бой с агентами Империи, не щадя ни себя не противников. Полуголые, в обносках и нищие, голодные и доведённые до безумия люди вступили в неравный бой с мятежниками, с голыми руками бросаясь на укреплённые точки, закидывая их трупами. И теперь город похож не на один огромный Храм, где приносятся жертвы и воздаются хвалы Кумиру и духам, а на одну большую сечу, поле бойни, залитое кровью. Города и сёла, которые должны отвлечь силы Теократии, тоже утонули в кровопролитных стычках и войска наёмников с приходскими армиями уличили момент для наступления и вышибли верноподданных Канцлеру, переместив центр наступления теперь на столицу.

«Проклятые фанатики», — дал оценку парень большинству жителей этого города.

Дворец заблокирован и в него никак не попасть — стена взята, «благая земля» вымазана кровью еретиков, а скальные колонны, с которых вёлся беспрестанный обстрел, зачищены или разрушены. Нижние этажи и уровни пострадали от множественных взрывов, но не разрушены, не пали под напором взрывчатки. Враг не перестаёт направлять орды людей на деблокацию дворца, в котором сейчас идут бои между гвардейцами и избранными отрядами агентов Империи. Ситуация осложнена тем, что к стене перед благой землёй направлены тысячи культистов и сектантов, что засыпая землю телами, продолжаю и продолжают напирать не останавливаясь.

— Данте, слышал, что мне сказали люди за дворцом? — вопросил Яго, вернув брата к реальности.

— Нет, а что?

— У меня их частота, вот сам послушай, — Яго протянул Данте свой передатчик и парень обхватив его кончиками пальцев приложил к уху, слушая через помехи и статику, что творится в Граде:

— Штаб-1-1, нас обложили со всех сторон, нам не удержать позиции в трущобном квартале. Штаб-1-1, на нас напирают с северных высот. Штаб-1-1, Гонсалес потерял контроль над центром дороги. Штаб-1-1, нам необходима поддержка артиллерии, срочно.

— Плохо дело, — отдавая передатчик обратно, тяжело сказал Данте. — Если дело так же пойдёт, чувствую, нас накроют прямо здесь. Проклятые отступники, надеюсь, их всех перебьют.

— И ты больше не жалеешь тот самый народ? — ехидно спросил Яго. — Что-то ты другим был в Ницце, когда приложил мордой об асфальт ту расстрельную команду и жалел каждого человека. Что-то изменилось?

— Тут совсем другое. Скажи Яго, где ты провёл всё время в Граде? Правильно, ты был под землёй, в канализации под этим гнилым местом, а я видел всё своими глазами. В «Городе бога» люди сами рады служить мракобесию и отдавать себя в руки растлителей. Они с радостью принимают участие в зверских ритуалах и радуются, когда обычного человека, такого как они, расчленяют и съедают. Нет, нет им спасения! Только огонь святой их отчистит!

— Ох, в твоих словах чувствуется влияние Канцлера и его проповедников. Ты случайно в их ряды не записался?

— Знаешь, чем дольше я воюю, чем дальше мы продвигаемся в глубины мира, тем больше я нахожу истин в его речах. Я увидел их ещё тогда, лет пять тому назад. Теперь же я знаю, человечество довело себя до такого состояния, что оно больше не сможет жить без духовно-идейной опоры, оно падёт без неё, как безногий без костылей. Эпоха великой свободы прошла, брат, она уходит вместе с Кризисом, а после этого возможен только железный кулак правления, который больше не допустит того, что привело наш мир на грань погибели.