Степан Кирнос - Город бога [CИ]

Коммандер хватается за клинок и гладий сверкнул в воздухе, но тут же был отбит и лицо ощутила хороший удар древком, а острие фалькс одним ударом испортило энерговинтовку Яго, которой он пытался защититься.

Данте атакует со спины, но «Кумир» резко повернулся и парень только и успел сесть, чтобы его заточенный край оружия не обезглавил, затем поставил блок, но сила удара такова, что руки сами отвелись в сторону, открыв тело для поражения изогнутым серповидным лезвием, но фалькс не рассёк коммандера. Яго попытался ударить ножом «Кумира», но клинок погряз в броне, которая спряталась за серебристыми одеяниями и противник резко направил оружие в сторону другой цели, которая ушла от удара и следующим взмахом древка прикладывает его по щеке и подсечным ударом ноги роняет Яго на мрамор, да так хорошо, что тот приложился головой и потерял сознание, а фалькс угрожающе навис острием над ним, но колющий удар гладия хоть и не пробил брони на спине «Кумира», но заставил его двинуться вперёд, уйти от тела брата.

— Чувствуешь, Данте?! Ощущаешь бремя поражения?!

— Так кто же ты такой? — спокойно обобщает вопрос к врагу Данте, тяжело дыша и еле ковыляя.

— Что ж, теперь, думаю, можно явить себя.

Обтянутая в перчатку рука касается маски и скидывает её на холодный мраморный пол и то, что увидел Данте, несколько ввергло его в шок. Чуть сухие прямые губы молвят слова, которые коммандер не слышит, а округлое лицо исписано чудными символами, сходными по цвету с глазами литого серебра, а чёрный кудрявый волос резво развивается и дёргается на ветру.

— Удивлён? — с ухмылкой полной самодовольства мужчина, оперившись на фалькс как на посох, говорит. — Я бы был удивлён.

— А-А-Аль-Альфонс? — запинаясь от усталости и боли, от резкого изумления, еле молвит Данте. — Те-теперь понятны слова «Ходит среди людей». А почему ты тогда показывал «грамоту»? Там, у моста?

— Цирк. Всё должно было выглядеть естественно, чтобы ты ничего не заподозрил.

— Но Сериль, как?

— Твой брат прав. Как только я вас увидел на стоянке, понял, что её можно использовать как инструмент, — ладонь сжалась в крепкий кулак, — я и выкрал её. Только стоило родителям на миг отвернуться, и мои люди подстерегли её. Всё было чисто и чётко.

— А зачем? Зачем ты прятался? А?!

«Дабы посеять семена сомнений в твоём разуме. Сблизиться и выяснить места уязвимые, чтобы можно было тобой дёргать как марионеткой или хотя бы поддеть. Не сделай я этого, ты бы меня сейчас даже не слушал» — поразмыслил Альфонс, но решил дать иной ответ, сохраняя загадочность подобно древним гуру:

— Так нужно было. Это всё цепь событий в великой игре, которая продолжится и дальше, и за горизонтом нашей жизни она не уймётся.

— Давай без этого пафоса.

«Теперь всё понятно» — подумал Валерон. Альфонс отсутствовал всё то время, пока являлся «Кумир», он спокойно прошёл в квартал «небожителей» и его никто не остановил, несмотря на несоответствующий статус, известно, как владыка Теократии узнал его имя и пристрастие к Сериль. Данте много всего видел в своей жизни, и перевоплощения лидеров, и, как хорошие становятся плохими, а поэтому сейчас его сердце практически не берёт удивление, скорее злоба бессильная на пару с обидой горькой, от того, что товарищ оказался главой всей секты, всего умопомешательства на духах.

— И скажи Данте, — ещё раз обращается к парню Альфонс, — я тебя спас несколько раз, ты жен помнишь. Там, на арене, кто тебе помог выйти победителем? Или не я ли тебе не дал утонуть в куче отходов? А, Данте?

Валерон молчит. Он знает, что у него покоится ещё один пистолет и думает, как бы его быстро сорвать и выстрелить. Слова о спасении его не беспокоят. «Да, я жив, но не, потому что во мне видели человека, скорее инструмент и спасали меня, чтобы потом воспользоваться. И так бы убили. Нет, меня не он спас».

— Я могу спасти тебя, способен сохранить жизнь ей, только откажись от идей мятежа, и давай активируем вновь ядерное оружие. Вместе. И сокрушим Рейх, во имя свободы и Теократии. Что ты будешь делать, Данте? Я или они?

— Если сейчас выступить за вас, то мир продолжит пребывание в жалком подобии самого себя прежнего. Рейх это шанс на его возрождение! — из силы кинул Данте и поднял клинок.

— Ну что ж, ты не оставляешь мне выбора.

Альфонс налетел подобно вихрю и Данте не смог выдержать такой атаки — фалькс летал как перо, только и, сверкая сталью возле шеи и плеч, а коммандер защищался на грани сил пока, подсечным ударам древка оружия его поставили на колено, а потом ударом сапога повалили на спину.

— Умри неверный! — вскричал Альфонс и занёс фалькс так, чтобы клинок прошёлся по лицу и рассёк его одним ударом, встав на фоне яркого слепящего солнца, практически растворившись для глаза в его потоке лучей.

Данте приготовился. Сейчас его жизнь оборвётся, навсегда. Он не спас Сериль и от этого обидней больше всего, не от того, что он потерпел поражение, а только потому, что прекрасная девушка пойдёт на заклание ложному божеству, станет потехой в его руках. Но обида сменилась удивлением — из лифта выбежал мужчина, трепыхающийся на ветру багровым балахоном, и из ружья на бегу дал залп в бок «Кумира» и картечь горячим свинцом впилась в бок.

— Илья! — взбодрился Данте.

— Я убью тебя! — «Кумир» отскочил от Данте, когда прикладом ружья его отпихнул в сторону Илья, но этого не хватило, что бы унять пыл врага и Илья отвлёк на себя внимание Кумира, оттягивая его от Данте, однако такой враг не по зубам оказался товарищу Данте.

Фалькс противника серповидным лезвием пробил ключицу Илье, затем моментально лента стальным блеском сверкнула у шеи.

Ладонь Данте сомкнулась на рукояти меча, и коммандер, воззвав ко всем силам, резко поднялся вперёд, запустив клинок в свободный полёт, острием меча, пробив ногу.

— Не ты, так пусть будет эта тварь! — лицо Альфонса скрючилось в демоническую гримасу ярости и злобы, а сам он, выбросив из колена меч на пол, похрамывая, направился к Сериль, подняв фалькс для удара.

Валерон отбросил меч и вытащил пистолет, взяв его в две руки. Всё перед глазами плывёт, и руки трясутся, а прицел так и бродит, шатаясь из стороны в сторону, но когда он поравнялся с чёрным волосом врага, его системы заработали, а руки сотрясла приятная дрожь, и свинец за один лишь миг угодил в голову «Кумира» и его тело как подкошенное рухнуло наземь.

Огромное облегчение и чувство свободы нахлынули волной спокойствия на душу, но никак не уняли боли по всему телу. Данте поднялся и как только собирался рухнуть от пригвоздившей его боли, его подхватил на руки Яго.

— Отведи… ме-меня к… Сериль, — пробормотал коммандер. — И-илья.

— Да, вижу, — угрюмо отчеканил брат и заметил на плече Данте маленькое устройство, похожее на пуговицу и увидел, как из кармана балахона Ильи торчит окровавленный планшет, с карточкой от всех дверей во дворце. — Видимо Конвунгар его отправил за нами, когда мы пошли не потому пути. И поставил на тебе этот датчик. Удивительно, как он нас нашёл, когда рядом с тобой электромагнитка сработала.