Сергей Дмитренко - Погружение в горизонт

Я качнул головой, соглашаясь.

- - Но не это главное, сир Олфин, - он пронзительно глянул на меня, - Мне надо кому-нибудь все это оставить, понимаешь, весь этот мир! Наш мир! Это наша родина, здесь мы родились и сюда возвращались умирать.

-- А как же другие такие же врата, только поменьше, на других планетах? – поинтересовался я.

-- Да, ты прав, есть и там наши последние врата. Кто-то погибал и вдали от родных краев. Но все, кто мог, возвращались сюда.

Он надолго замолчал, а мы с Лео уважительно не нарушали тишину. Потом он неожиданно сменил тему:

-- Я часто наблюдал за тобой, смотрел через твое плечо, ты не чувствовал?

-- Нет.

Он засмеялся с трудом :

-- Прости, осталась такая дурацкая привычка , подглядывать за людьми. Но в этот раз , поверь, это было не ради развлечения. Я наблюдал за тобой, думал, размышлял, стоит ли с тобой встречаться.

-- И что? – поинтересовался я с иронией.

Он опять остро взглянул на меня:

-- Ты не понимаешь, как для меня это важно. Я – последний в своем роду, со мной навсегда уйдет целая эпоха, и мне не безразлично, кем будет тот, кто за мной закроет последнюю дверь.

Я поинтересовался:

-- А вот то существо, похожее на человека, которое перед нами вошло в двери!

-- Это страж врат. Он будет хранить мой покой. Но ты, если хочешь, приходи иногда , он тебя всегда про пустит.

Мы помолчали, потом он опять заговорил:

-- И еще, выполни, пожалуйста, мою последнюю просьбу – привези в этот мир птиц.

-- Каких?

-- Да разных, любых , с Земли, с других планет, самых простых и самых п рекрасных, всяких своем роду, со мной навсегда уйдет целая эпоха, и мне не безразлично, кем будет тот, кто за мной закроет последнюю дверь . Когда-то мы отобрали у них этот мир, теперь я хочу вернуть им наш долг. Пусть опять под небом Туриона парят крылья. Обещай мне это !

-- Обещаю, Фей е рхолд !

-- А теперь помоги мне подняться на крышу, я хочу еще ра з посмотреть сверху на этот мир, почувствовать в последний раз, как ветер бьет в лицо, как трепещут перья на крыльях, как уходящие лучи солнца греют лицо! Ну же, п омоги мне …

Я осторожно взял в руки это трепещущее, почти невесомое , покрытое перьями тело, в котором по-прежнему обитал такой неукротимый и гордый дух.

Подниматься пришлось довольно долго – храм был очень высок, и крыша его терялась, как мне казалось, где-то высоко в облаках . Х орошо хоть, что лестница была под стать самому храму, широкая, с удобными невысокими с т упенями , правда идти все-таки было не очень удобно – как я ни старался высоко поднимать руки, огромные крылья архангела почти волочились по полу . Пришлось мигнуть Лео, чтобы он оставил свою привычную собачью оболочку и помог мне. Всю дорогу архангел устало молчал, только временами в горле у него начиналось и тут же прекращалось какое-то клокотание. Он то и дело закрывал глаза, и я понимал, что часы его жизни сочтены, и он лишь держится на остатках воли: дряхлое тело уже больше не могло служить своему хозяину.

Наконец, мы поднялись на крышу и перед нами в лучах заходящего солнца вся , до самого горизонта, в сверкающих водопадах, небольших озерах и зеленых островов протянулась во всей своей неповторимой красе поверхность планеты.

-- Подойди, подойди к краю … , - попросил хриплым от волнения голосом Фейерхолд, - я хочу почувствовать на своем лице вечный ветер.

Мы с Лео подчинились и осторожно подошли к самой кромки крыши. Вниз почему-то смотреть не очень хотелось – высота была страшная.

-- Помоги мне подняться, - попросил ангел.

О чень бережно я опустил его на поверхность крыши, он пошатнулся, и я, было, испугался, что он не выдержит и упадет, но он каким-то чудом удержался . Некоторое время он стоял вот так, пошатываясь, словно к чему-то прислушиваясь внутри себя, потом гордо распрямился, одним быстрым точным движением поднял огромные крылья, распустил их, сделал вперед один шаг и ринулся вниз. Лео дернулся было вперед , но, повинуясь моему приказу, остался на месте.

Я почему-то сразу понял, что задумал мятежный архангел. Не хотел он так просто умирать, не хотел и все. Только в полете, как жил он всю свою долгую жизнь, должен был он обрести свою смерть …

… Я смотрел в даль - далеко-далеко , уже почти у самого горизонта, на закат, тяжело взмахивая громадными крыльями, летела в небе одинокая птица.

-- Лети, мятежная душа, у меня нет к тебе ненависти, лети , и да прибуд у т с тобой мир и покой!

Мы долго молча стояли на крыше, смотрели на закат, до тех пора, пока последний ангел не скрылся из глаз.

-- Ну, что скажешь, дружок? – наконец, спросил я у своего друга, - давай, наверно, отправимся домой, что-то у меня сейчас нет никакого настроения путешествовать по планете.

-- Но мы еще вернемся сюда , на Турион ? – живо поинтересовался Лео.

-- Конечно, вернемся, обещания ведь надо исполн я ть, не так ли ? - я немного помолчал , думая о будущем этого , так неожиданно преподнесенного мне мира. - Теперь сюда попасть будет очень легко. Мы скоро вернемся , но не одни, а привезем сюда с тобой птиц, много птиц, как я и обещал, и воздух наполнится шуршанием их крыльев, а тишина - клекотом и пением, а потом появятся люди. Здесь будет прекрасный новый мир, и знаешь, мне почему-то кажется, что в этом мире будут удивительные легенды …