Екатерина Белецкая - 3. Дар

— Давай лучше я, — сказал Дзеди.

— Ну, давай.

Она вышла минут через пять — всё это время они стояли у стены и терпеливо ждали.

Дзеди украдкой глянул на неё, и тут же привычно опустил взгляд.

Не любит непокорных.

Айк была в своем репертуаре — очень простая на вид, но при этом очень дорогая одежда из натуральных тканей, волосы собраны в хвост (ни разу они не видели её с распущенными волосами, или коса, или хвост, и никак иначе), резкие, порывистые движения, предельная собранность.

— Что вам нужно? — раздраженно спросила она.

— Мы сдали, — первым решился Дзеди. Ему было не по себе, даже страшно, но он, конечно, не подал вида.

— Я знаю. Что дальше?

— Мы бы хотели… — Дзеди осекся. — Наши деньги, за последние полтора года.

— Зачем? — ледяным голосом поинтересовалась Айкис.

— Мы хотим купить катер, — выпалил Лин, и тут же прикусил язык.

— Зачем вам нужен катер? У вас уже есть один.

— Нас двое, — Дзеди поднял голову. — По закону мы имеем право…

— Для вас закон — это я, — отрезала она. — Никакого второго катера. Вам вполне хватает одного.

Дзеди и Лин растерянно переглянулись. Дзеди нахмурился.

— Мы имеем право на вторую машину, — упрямо повторил он. — Айкис, почему нам нельзя? На каком основании?

— На таком, что вы безмозглые придурки, которые не понимают элементарных вещей, — она, кажется, разозлилась еще больше, чем раньше. — Например, ваша выходка в прошлую декаду. С эллингом и заменой прогноза по всему Саприи. Вы ведете себя как малолетние дети. По уму, у вас следовало бы отобрать тот катер, что уже есть, а не давать еще один.

— Айк, мы всё поняли, и такое больше не повторится, — Лин умоляюще прижал руки к груди. — Клянусь. Чем угодно.

— Спой еще, — она желчно улыбнулась. — Неплохо получается.

— Мы правда не будем больше, — Дзеди опустил голову. — Просто в тот момент показалось, что будет смешно.

— Это не было смешно, Дзеди. Совсем не было. Это было гнусно. И ты прекрасно об этом знаешь. Так для чего вам второй катер? Только честно! Без кивков в сторону законов, которые вы плохо знаете, и без вранья.

— Мы хотим сделать из него яхту, — робко начал Лин. — Мы посчитали, и поняли, что это более чем возможно.

— Ах, яхту… И вы, наверное, еще и гоняться на ней собираетесь, на этой яхте?

— Только вне класса, — поспешно заверил Дзеди. — Мы же не в кланах, поэтому в класс нас никто не пустит.

— Отрадно сознавать, что ты это понимаешь. А то вы, кажется, начали забывать, кто вы такие, и где ваше место. Для особенно забывчивых я могу напомнить: вы, как полукровки, не имеете всех прав, которыми обладают люди. Не сможете иметь, не смотря даже на моё содействие. И вы будете ведомыми, пока общий совет не пересмотрит ваше дело, и не примет решение, можно ли вам предоставить следующий уровень прав, или же стоит повременить.

— Так что на счет денег? — вновь спросил Дзеди. И вновь испугался.

— Я подумаю.

— Айк, — Лин вдруг сделал шаг вперед. Глаза у него стали, как у побитой собаки. — Ну, пожалуйста. Ну мы не будем больше прогнозы менять, правда! И в систему не полезем!..

Дзеди показалось (показалось?), что на какую-то долю секунды её взгляд вдруг смягчился и потеплел. Он непроизвольно тоже подался вперед, но тут же всё встало на свои места — та же непроницаемая маска и раздражение. Во всём. В фигуре, во взгляде, в том, как она вдруг брезгливо поджала губы.

Значит, точно показалось.

— Ну, хорошо, — вдруг сказала она. — Уговорили. Деньги переведу на счет завтра. Но только деньги на сам катер.

— А оснащение? — растерялся Лин.

— Ну, вы же такие взрослые, — ухмыльнулась она. — Вот и заработайте на него сами. Где-нибудь еще.

— Где? — спросил Дзеди.

— А вот это меня не касается…

***

— …блин, вот говорил я тебе, чтобы взял. С собой же нет ничего!

— Что у вас тут такое? — на границе сознания — раздраженный голос Томанова.

— Сахар рухнул, вот что у нас тут такое. Точно так же, как у меня каждый раз падает. Только я-то здоровый, а он, как бы сказать, не очень.

На плече — рука, и прикосновение, деликатное и в то же время настойчивое, выдает Фэба.

— Ит, проснись, — голос негромкий, но строгий. — Выходи. Что-то ты увлекся.

— Господи, какие же они молодые, — через силу произнес Ит. Голова кружилась, и, кажется, немного подташнивало. — Фэб, они же дети совсем…

— Ты и в тридцать был не лучше, — усмехнулся Фэб. — Давай, садись. Надо чаю выпить сладкого и что-то съесть. У тебя сахар упал.

— Я так и понял, — Ит, опираясь на руку Фэба, с трудом сел. — Сколько шла считка?

— Восемь минут с каким-то копейками. Не тяжело было? — с тревогой спросил Скрипач.

— Не сказать, что легко, но я думал, что будет хуже, — признался Ит. — Интересно…

— Что именно? — Томанов подошел поближе.

— Там было зеркало. Первый раз посмотрел в считке на себя — вот так.

— На Пятого, — уточнил Скрипач. — Не на себя. Не выстраивай тождество. Ты — это всё-таки не он. А что ты такого особенного увидел в зеркале?

— Возраст, — Ит задумался. — Очень сложно объяснить. Это такая молодость… светлая молодость… когда тебя бьют, а ты поднимаешься, просто потому что не знаешь, что… что может случиться так, что ты не поднимешься больше.

— Это называет словом «наивность», — хмыкнул Скрипач.

— Нет. Это называется — вера в лучшее, — возразил Ит. — Да, рыжий, про десятый год ты подсказал верно. Спасибо. Одно только не пойму.

— Что именно?

— За что она их ненавидела до такой степени? — Ит, конечно, имел в виду Айкис. — Столько злости, причем совершенно на ровном месте.

— У тебя про что считка была? — с интересом спросил Скрипач, присаживаясь рядом с Итом и отдавая ему чашку с чаем.

— Какой-то то ли экзамен, то ли подтверждение статуса, а потом они вдвоем пошли к ней просить деньги.

— О!.. — Скрипач заулыбался. — О, да… Деньги — это да… ладно, в эти считки ты так и так залезешь, поэтому я тебя просвещу. То, что они зарабатывали, они не получали. Всё забирала она. И не только у них, между прочим. Им выдавались по просьбам суммы, совсем маленькие, на покупку одежды и каких-то мелочей. Ну или как с катером — на покупку того, что могло быть куплено согласно закону и оспорено в случае её несогласия с официальной. Официальная там работала, как третейский судья. Если у местных возникали разногласия, она их могла разрешить — по факту обращения.

— Она и сейчас там так работает, — напомнил Ит. Отпил чая — в самый раз, не горячий, и более чем сладкий. — Без просьб ни во что не вмешивается.

— Этому филиалу чихать на всё и на всех, — покивал Фэб. — Кроме нас на планете находилось тысяч десять нелегалов, если не больше. И никакой реакции со стороны официальной не было. Корабли садятся, портал сети Ойтмана чуть ли не в прямой видимости. Честно говоря, вначале у меня создалось впечатление, что они там творят какие-то свои дела, про канал знают, но не трогают специально. Потом я разобрался. Да, они знают про канал и про Ойтмана, только им плевать на это. Исключительно по той причине, что все они там — ссыльные, наказаны, и главная их забота это побыстрее покинуть Окист. Чем быстрее, тем лучше. Сидеть в такой дыре никому не хочется.