Уильям Гибсон - Идору

Идору перевела взгляд с Соны на Кья.

– Твоя жизнь?

– Может быть. – Кья зябко передернула плечами. – Я ничего точно не знаю. Мне страшно.

И идору исчезла, вытекла из Мьюзик-мастера, как краска, не имеющая названия. Мьюзик-мастер щурился на свет двадцати свечей, на лице его была полная растерянность.

– Извините, пожалуйста, – сказал он, – но о чем мы сейчас говорили?

– Ни о чем, – отмахнулась Кья, а затем очки были сняты с ее головы, вместе с Мьюзик-мастером, венецианским “казино” и Соной, а на пальцах, державших очки, жирно поблескивали золотые кольца, и каждое кольцо соединялось с золотым браслетом золотых часов тоненькой золотой цепочкой. И светлые, почти бесцветные глаза.

Эдди медленно улыбнулся.

Кья хотела закричать, но тут другая, не Эддина, ладонь, большая и белая, с металлическим запахом какого-то одеколона, закрыла ей рот и нос. И еще одна ладонь прижала сверху ее плечо, а Эдди уронил очки на белый мохнатый ковер и отступил.

Все еще глядя ей в глаза, все еще улыбаясь, он поднес палец к губам, сказал “т-с-с”, а затем отвернулся и шагнул в сторону, и Кья увидела Масахико, черные присоски на его лице и беспрестанно шевелящиеся пальцы.

Эдди бесшумно приблизился к сидевшему на полу мальчику, вынул из кармана какую-то черную штуку, что-то с ней сделал и нагнулся. И тронул этой штукой его шею.

Масахико резко дернулся, выкинул ноги вперед, свалился набок и застыл, вытянувшись в струнку и чуть подрагивая. Его рот раскрылся, одна из присосок упала на пол, вторая, правая, так и осталась на месте.

Эдди повернулся, взглянул на Кья и спросил:

– Где эта штука?

Шаннон протянул Лэйни высокую пенопластовую чашку, на дне которой плескалось с полдюйма очень горячего, очень черного кофе. За его спиной, по ту сторону оранжевого барьера, виднелся длинный белый “лендровер” с “кенгурятником” и зелеными стеклами. Рядом с машиной стоял Куваяма, высокая фигура в темно-сером костюме и тускло поблескивающих очках без оправы; одетый в черное водитель тактично держался чуть сзади.

– Что ему нужно? – спросил Лэйни, осторожно пробуя обжигающе горячий кофе. И сплюнул попавшую в рот гущу.

– Мы не знаем, – сказала Арли. – Но его направил сюда Рез.

– Рез?

– Он так говорит.

Рядом с Лэйни появился Ямадзаки. Очки на нем были целые, не иначе как запасные, но зато рукав так и держался на булавках; две из них успели уже расстегнуться.

– Мистер Куваяма – творец Рэи Тоэи в некотором смысле. Основатель и бессменный руководитель “Аспекта славы”, корпорации, являющейся ее юридическим лицом. Инициатор и вдохновитель всего этого проекта. Он выразил желание пообщаться с вами.

– Мне казалось, что эта работа с комбинированными данными жуть какая срочная.

– Да, да, конечно, – закивал Ямадзаки. – Но все равно я думаю, что вам нужно сейчас поговорить с мистером Куваямой.

Он провел Лэйни мимо черных аппаратурных блоков за барьер и обменялся с Куваямой поклонами.

– Это мистер Колин Лэйни, наш специальный исследователь, – сказал Ямадзаки, а затем повернулся к Лэйни: – Митио Куваяма, исполнительный директор “Аспекта славы”.

Глядя на Куваяму, никто бы и не предположил, что какой-то час назад он был в непроглядной тьме “Западного мира”, в самой гуще визжащей, панически мечущейся толпы. И как он только оттуда выбрался, тем более что сидевшая рядом идору должна была сверкать, как рождественская елка? Лэйни чувствовал кровь в своем ботинке, пальцы левой ноги неприятно липли друг к другу. Интересно бы знать, насколько возросла совокупная масса человеческой нервной ткани с того времени, как Блэкуэлл увел их с Арли из жвачного бара? И какая часть этого прироста приходится на его долю?

– Извините, – сказал он, – у меня нет визитной карточки.

– Это не имеет значения. – Куваяма говорил на безукоризненном, если не считать несколько странной акцентировки, английском. Рука для пожатия, уступка иноземным обычаям. – Я знаю, что вы очень заняты. Мы весьма признательны, что вы сочли возможным выделить нам время.

Множественное число заставило Лэйни покоситься на водителя, обутого в примерно такие же, как и Райделл из “Шато”, ботинки – черные, эластичные, с высокой шнуровкой и рифлеными каучуковыми подошвами. Нет, не похоже, чтобы он был второй половиной этого “мы”.

– А теперь, – Куваяма повернулся к Ямадзаки, – с вашего разрешения…

Ямадзаки коротко кивнул и ретировался на огороженную площадку, где Арли возилась с кофеваркой, не забывая поглядывать краем глаза на происходящее. Водитель распахнул перед Лэйни дверцу “лендровера”; Куваяма сел в машину сам, с другой стороны. Щелчок захлопнувшейся дверцы, и они остались один на один.

Между сиденьями, на подставке с обтянутыми фетром зажимами, располагалось нечто вроде большой серебряной фляги.

– Ямадзаки говорит, что во время обеда вы испытывали определенные трудности с частотой пропускания, – сказал Куваяма.

– Да, – кивнул Лэйни.

– Мы провели небольшую юстировку… – между ними появилась улыбающаяся идору; заранее подготовленная иллюзия обеспечила ее даже своим, отдельным сиденьем, которое втиснулось между двумя настоящими.

– Вам удалось найти то, ради чего вы покинули меня в Стокгольме, мистер Лэйни?

Лэйни посмотрел ей в глаза. Это какие ж нужны вычислительные мощности, чтобы создать нечто такое , что отвечает тебе взглядом на взгляд. В разговоре с Резом Куваяма упоминал “желающие машины”, “комплексы субъективных желаний”, “модульную конструкцию ясно оформленного устремления”…

– Нет, – сказал он, – но уже был на подходе…

– А что вы такое увидели во время нашего ужина, из-за чего не смогли потом смотреть на меня?

– Снег…– Лэйни с удивлением почувствовал, что краснеет. – Горы… Но теперь я понимаю, что это попросту был сделанный вами клип.

– Клипы Рэи не “делаются”, – вмешался Куваяма. – Во всяком случае, в общепринятом смысле этого слова. Они возникают из ее непрерывного общения с миром. Это, если вам угодно, ее фантазии.

– Вы ведь тоже фантазируете, да, мистер Лэйни? – поддержала его идору. – В этом ваш талант. Ямадзаки говорит, что это – как видеть лица в облаках. С тем отличием, что эти лица действительно существуют. Я не могу видеть лица в облаках, но Куваяма-сан обещает, что и это когда-нибудь придет. Здесь все дело в практике.

(Ямадзаки? Говорит?)

– Я и сам этого не понимаю, – сказал Лэйни. – Делаю, но не понимаю.

– Экстраординарный талант, – сказал Куваяма. – Мы считаем, что нам улыбнулась удача, огромная удача. И нам очень повезло с мистером Ямадзаки, который, даже будучи подчиненным Блэкуэлла, проявляет необыкновенную широту взглядов.