Нил Стивенсон - Алмазный век, или Букварь для благородных девиц

Нелл колебалась. Уши ее еще горели от похвалы. Через несколько секунд первая буква замигала. Нелл ткнула в нее.

Буква стала расти, и росла, пока не вытеснила со страницы все остальное. Дужки у нее увеличивались, превратились в колесики со спицами, они крутились. Палочка стала рамой. "В – велосипед," – сказала книга. Картинка по-прежнему менялась. Появился маленький руль. На велосипеде сидела Нелл. Она ехала в гору. "Нелл на Велосипеде Въехала на Вершину Высокого Вулкана," – сказала книжка. На странице появились еще слова.

– А зачем?

– Она Обронила Обруч и Озирает Окрестности, – разъяснила книга и показала обруч – он был пестрый и катился совсем не быстро. Потом обруч уменьшился и стал черной буковкой. – О означает обруч. Разноцветный обруч с Разбега Ринулся в Ревущую Реку.

Сказка продолжалась. Появился Оборотень, который Объелся Орехами и Нарочно Нырнул за обручем. Снова вернулась картинка с вороном и буквами.

– Ворон. Ты можешь прочесть "ворон", Нелл?

На странице материализовалась рука и указала на букву "в".

– В, – сказала Нелл.

– Замечательно, Нелл! Ты щелкаешь буквы, как орешки! – сказала книга. – Это какая?

Нелл не помнила, но книга рассказала ей сказку про Ослика по имени Отто.

– Вращающаяся цепь нунчаков дает на экране радара индивидуальный отпечаток, как лопасть вертолета, только гораздо более четкий. – Мисс Бао перевела взгляд с полукружий феноменоскопических очков на судью Вана и растерянно заморгала; слишком резким оказался переход от улучшенной стереоскопической картинки к тусклой реальности. – Группа подобных отпечатков была зарегистрирована птичьим глазом Шанхайского полицейского управления в 21:51:10.

Изображение на большом свитке медиатронной бумаги, расстеленном перед судьей Ваном на парчовой скатерти и придавленном яшмовыми пресс-папье, изменилось. Сейчас это была карта Арендованной Территории "Заколдованная даль", недалеко от дамбы мигал красный контур. Другая панель, в углу, показывала стандартный символ антикриминального птичьего глаза, всегда напоминавший судье Вану футбольный мяч в святилище фетишиста: черный, блестящий, утыканный гвоздями.

Мисс Бао продолжала:

– Птичий глаз отрядил восемь аэростатов с видеокамерами.

Утыканный мяч исчез, появился каплевидный снаряд размером с миндальное зернышко: сзади у него была антенна, спереди – дивной красоты радужка. Судья Ван на самом деле не слушал: с подобного изложения начинались три четверти процессов, разбираемых в этом зале. Честь и хвала педантичности мисс Бао, которая заново вникает в каждое новое дело. Судье Вану требовалось немалое усилие воли, чтобы из заседания в заседание хранить торжественно-вдумчивый вид.

– Сойдясь на месте происшествия, – продолжала мисс Бао, – они отметили движение.

На свитке карта сменилась видеозаписью. Фигуры были далеко, стайки относительно темных пикселов пробивались сквозь плотный серый фон, как грачи на зимнем ветру. Они росли и становились четче – это значило, что аэростат подлетает ближе.

Посреди улицы лежал, обхватив голову, человек. Нунчаки уже исчезли в карманах, руки шарили по бесчисленным карманам брюк, жилета и пиджака. Съемка замедлилась. Качнулись на цепочке часы, послав в глаза гипнотическую осциллирующую вспышку. Серебряная авторучка взвилась космической ракетой и пропала в складках чьего-то противомушечного одеяния. Мелькнул непонятный предмет, большой, темный, со светлыми краями. Может быть, книга.

– Эвристический анализ изображения заставил предположить, что имеет место насильственное преступление, – сказала мисс Бао.

Судья Ван ценил ее за многое, но особенно – вот за это умение, не поморщившись, выдавать подобные фразы.

– Птичий глаз отрядил эскадрилью аэростатов, специализирующихся на нанесении меток.

Появился новый значок: длинный узкий аэростатик, похожий на осу, у которой оторвали крылышки. Эта обтекаемая конструкция, снабженная воздушной турбиной, говорила о скорости.

– Подозреваемые приняли контрмеры, – продолжала мисс Бао так же бесстрастно. На медиатроне преступники отступали. Судья Ван видел десятки тысяч таких записей, и сейчас со знанием дела оценивал тактику. Простые уличные громилы бросились бы врассыпную, но эти отходили методично, по двое на велосипеде: один крутил педали и рулил, другие принимали контрмеры. Двое пшикали в воздух из чего-то вроде огнетушителей, поводя струей из стороны в сторону.

– Следуя тактике, уже известной правоохранительным силам, – продолжала мисс Бао, – они распыляли вязкую пену, которая забивает входные отверстия воздушных турбин и выводит аэростаты из строя.

Медиатрон начал испускать короткие яркие вспышки, так что судья Ван зажмурился и поднес руку к переносице. Видеозапись прервалась.

– Другой подозреваемый использовал стробоскопический источник света, чтобы определить положение видеостатов и уничтожить их лазерными импульсами – вероятно, посредством специального устройства, в последнее время получившего широкое распространения у преступного элемента АТ.

На медиатроне снова было место происшествия, но уже с другой точки. Шкала внизу показывала время от начала событий; наметанный глаз судьи Вана отметил, что она скакнула на четверть минуты назад; пути героев разошлись, теперь мы следили за другой сюжетной линией. Один из членов шайки отстал и пытался запрыгнуть на велосипед, когда остальные уже катили, разбрызгивая липкую пену. Однако в механизме что-то заело. Бандит бросил велосипед и побежал так.

Значок аэростата-метчика в углу увеличился, стала видна внутренняя структура. Теперь он меньше походил на осу, больше – на космический корабль в разрезе. Спереди располагалось устройство, выбрасывающее миниатюрные дротики из помещенной внутри обоймы. Сперва их было не разглядеть, но изображение росло, аэрометчик увеличился, стал похож на круглящийся горизонт, и стрелки сделались различимы. Они были шестигранные, как карандаш, с колючей проволочкой впереди и простым оперением на хвосте.

– В ходе происшествия подозреваемый испытал баллистический инцидент, – сказала мисс Бао, – и погасил избыток скорости посредством абляции.

Драгоценная мисс Бао перегнула палку. Судья Ван на мгновение поднял брови и нажал кнопку "пауза". Чан, другой его помощник, повернул огромную, почти сферическую голову в сторону подозреваемого, характерным жестом коснулся жесткого ежика волос, словно не мог поверить, что его так плохо постригли, приоткрыл сонные глаза-щелочки и сказал:

– Она говорит, ты упал с велосипеда.