Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

После тщетных попыток найти недостающее звено в цепи волнообразования, Пол привел совсем даже не математическое сравнение, которое возможно и не далеко от истины:

— На Земле имеется много кислорода и углерода, который люди используют для получения тепла. Углерод и кислород, вступив в реакцию, выделяют тепло. Но чтобы это произошло, необходима искра. В человеческих отношениях, в отношениях мужчины и женщины неожиданно возникает искра, которая воспламеняет две волны, а те рождают волну «Единения». Но эта искра не материальна. Божественная искра! Божественная искра? Первые земляне говорили мне о доме, который ждет после смерти. Шаман говорил о духах, живущих после смерти. Земная мифология, религия построены на вере в бога, которого никто никогда не видел. А быть может есть на самом деле божественная искра, которая рождает во Вселенной все? А быть может есть бог? — Пол не уперся в непробиваемую стену. Нет. Скорее, высказал версию, которая требовала материального подтверждения. И не важно, что за миллионы лет жизни он ни разу не увидел в Космосе бога, ведь неразгаданных тайн во Вселенной хватало.

Возможно, Пол раньше не задавался такой целью, потому что не имелось личного интереса. А теперь такой интерес присутствовал. Ведь если ему удастся вернуть к жизни Арину, то он не только докажет существование бога, но в первую очередь вернет ее. А потом постарается отыскать божью искру, чтобы волна «Единения» засияла для них обоих.

Так у Пола родилась идея создать Ар. А создав Ар, внешне повторявшую Арину, Пол молился земным богам и духам, немногим отличаясь от ученика шамана Кагэна, чтобы однажды Ар стала Ариной, а затем вместе с ней отыскать божию искру.

Наташа лежала на свеженасыпанном холмике с деревянным, топорно сделанным, крестиком. Плакать она уже не могла, а лишь беззвучно вздрагивала.

— Ба, на кого же ты меня оставила? Я теперь совсем одна, — шептала могильной земле пересохшими, потрескавшимися до крови губами осиротевшая Наташа. — И никому, кроме тебя я не нужна! Ба, что же ты наделала! Ба, да как я без тебя буду жить!..

Две недели назад Наташа сдала первый вступительный экзамен в институт. Тема экзаменационного сочинения оказалась знакомой и легкой: по произведению Максима Горького «На дне».

«По этой теме много можно упомянуть цитат Ленина и Брежнева. Тяжелей пришлось бы с Пушкиным», — решила Наташа, увидев на доске написанные темы сочинений и сразу выбрав «На дне».

Буквально за час на черновике не без помощи Наташи появилось шесть страниц текста сочинения. Наташа еще раз перечитала черновик, кое-что подправила и аккуратно переписала тест составленного сочинения на чистовик. Через два часа с начала экзамена Наташа одной из первых покинула экзаменационную аудиторию сельхозинститута, уверенная в выполненной работе и вполне довольная собой.

До электропоезда оставалось время, и чтобы занять его Наташа сходила на утренний сеанс в самый большой кинотеатр города, расположенный радом с институтом. Наташа с огромным желанием посмотрела любимый фильм «Неуловимые мстители» на большом экране кинотеатра «Мир» со стереозвучанием. Качество фильма разительно отличалось от того, что показывали в сельском доме культуры на узкопленочной «Украине» с дребезжащим звуком от одной старенькой колонки.

Вернувшись домой, Наташа застала бабушку дома. Пелагея Ивановна сидела на невысокой лавочке возле печи, обутая в валенки. В печи потрескивали сухие березовые дрова.

— Ба, ты че делаешь? — удивилась Наташа. — Вроде до снегов еще далеко!

— Что-то морозит меня, внученька. Кости старые ни как не могу согреть, вот и решила печь протопить, да избу просушить. Как дела, Наташенька, в инсуте?

— Все хорошо, ба. Написала. Завтра к обеду оценки должны вывесить, — произнесла Наташа, забежав в свою комнату переодеться с дороги во что-то более легкое, на кухне было нестерпимо жарко. — Ба, так есть хочется. В городе есть не хотелось, в поезде тоже, а зашла домой и кишка кишку съесть хочет.

Пелагея Ивановна с трудом поднялась и из духовки достала большую сковороду.

— А я блинчиков напекла, Наташенька. Сейчас с медом будем есть. Ольга целую банку с пасеки завезла, только свежего нагнали. Надолго теперь хватит.

Съев пяток блинов и утолив первый голод, Наташа обратилась к Пелагее Ивановне:

— Ба, а ты че не ешь? Вкуснотище!

— А я сытая, Наташенька. Ты ешь, солнышко мое. Тебе силы нужны. В инсуте, не в школе учиться. — Пелагея Ивановна, не отрывая глаз, смотрела на внучку, которая совсем уже стала взрослой, думая о том, как же быстро время пролетело, вот только была пигалицей, а теперь уже невеста. Дождавшись, когда внучка наестся, Пелагея Ивановна попросила Наташу:

— Внученька, возьми большой нож и слазь в подполье.

— Зачем, ба?

— Флягу с известкой там отодвинь, а под ней откопай ножом банку. В песке. Да руки не порань. Банка стеклянная.

Наташа, пожав плечами, взяла нож и без лишних разговоров спустилась в подполье.

— Ба, откапала! — прокричала с подполья Наташа. — Тебе нести?

— Нет, закапай на место, Наташенька. И флягу поставь сверьху, как стояла. Да вылазь скорей, а то неровен час простынешь. — Когда Наташа поднялась из подполья, Пелагея Ивановна продолжила: — Внученька, в банке деньги на учебу и на твою свадьбу. Да мне на смерть. Чтоб знала, где лежат, в случае чего. А то ведь всякое может быть.

— Ба, ты это чего? — испугалась Наташа. — Ты прекращай такие разговоры вести! Нам с тобой жить да жить! — Наташа подбежала к бабушке и обняла ее. — Ба, может врача вызвать или таблеток каких купить?

— Наташенька, это я так. Умирать то еще не собираюсь. Но все мы под богом ходим, а у него свои планы на наш счет. Мы предполагаем, а решает он один.

— Вот пусть займется твой бог другими делами. Что у него дел других нет?

— Бог у нас, Наташенька, один. И дел у него не счесть. Но он один про всех все знает. И от него все зависит…

— Может и знает, — согласилась Наташа, — вот только пользы людям от этого никакой. И если он такой всемогущий и всезнающий, то почему в мире существует такая несправедливость? Империалисты эксплуатируют рабочий класс, а те живут в нищете, а буржуи черную икру ложками едят. В Африке умирают миллионы детей от голода. Почему бог допускает это? Разве это справедливо?

— Не знаю, внучка, — честно призналась Пелагея Ивановна. — Нам, наверное, бога не понять.

— Наверное, — согласилась с бабушкой Наташа…

Время вечером тянулось как никогда медленно, Наташа успела за вечер переделать кучу дел по дому. Наташе не терпелось, чтобы быстрее наступила завтра, чтобы обрадовать бабушку отличной оценкой, сообщить, что она уже одной ногой поступила в институт. Но и наступившая ночь не принесла успокоения, так как Наташа заснуть не могла. Эмоции, волнения пересиливали желание спать. Наташа слышала, что и бабушка тоже не может заснуть. Ее мучили боли в ногах. Наташа твердо решила, что завтра в городе купит самое дорогое лекарство, а то травы, настоянные на самогоне по рецепту бабы Оли, более не помогали.