Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

Пятого марта сразу после уроков Иван отправился домой. От школы до дома ему предстояло пройти не более километра по прямой улице. Солнце грело приятней и веселей. Температура не солнце повысилась до нуля, на что тут же среагировали местные воробьи, зачирикав со всех сторон, словно от первого тепла у них зарядились подсевшие за зиму батарейки.

Иван снял спортивную шапочку и нес в руке, солнце согревало макушку темно-русых волос, от чего становилась не только теплее, но радостнее на душе. На лице сияла улыбка, но причиной было не только весеннее солнце, но и мысли о Марине. Вечером ему предстояло первое настоящее свидание с девушкой, к которой испытывал определенные чувства, в которых толком еще не разобрался, но хотел разобраться. Он с нетерпением ждал предстоящий вечер и встречу с Мариной.

Иван зашел в ограду дома, тоскливо посмотрел на пустую собачью будку.

После смерти бабушки через три дня умерла и их дворняжка Ветка. Бабушка подобрала Ветку щенком, когда Иван только собирался появиться на свет. Ветка, маленькая пушистая, трехшерстная, с кривыми короткими ножками, с умными глазками-угольками, собачка с тех пор верой и правдой служила им. Она весело и озорно провожала и встречала со школы Ивана, маму с работы, громким колокольчиков оповещала о приходе чужих, а летом неустанно сопровождала Ивана с бабушкой в далеких пеших походах за травяными сборами. В сильные холода Ветку запускали домой, и она тихо отсыпалась возле печи, поигрывая от удовольствия хвостиком, не вступая даже в противоречия с большим сибирским котом, с которым вполне мирно уживалась. Вечерами бабушка чесала с собаки подшерстный пух, а спустя несколько дней у Ивана появлялись новые теплые пуховые носки. А бабушка и зимой и летом ходила в собачьих носках, чтобы не болели ноги.

После гибели собаки, Иван хотел завести другую собаку, но память о Ветке или боязнь разочарования мешали найти другого четвероногого друга.

Открыв навесной замок на входной двери, Иван прошел в дом. Мамы дома уже не было. После смерти бабушки Надежда Петровна, мама Ивана, уволилась с тяжелой работы на заводе и устроилась работать киномехаником в дом культуры. Отца Иван почти не помнил, тот ушел из дома, когда ему не было еще пяти лет, и с тех пор они не виделись.

Надежда Петровна уходила на работу часа за полтора, а то и два до начала первого сеанса, начинавшегося в 16–00. Надо было подготовиться: перемотать пленку фильмов на металлические бобины, склеить многочисленные порывы пленки, поменять и отрегулировать графитовые карандаши в киноаппаратах, почистить увеличительные отражатели, подписать гуашью афиши на следующий день. Так что Иван в последний год виделся с мамой только рано утром и поздно вечером.

По дому шел приятный запах свежесваренных щей с мясом. Иван сглотнул подступившую слюну, и осознал, что голоден. В школьной столовой кроме обязательного бесплатного завтрака он не ел, терпел до дома. Он быстро переоделся, подбросил несколько сухих березовых поленьев в печь на красные, не успевшие еще остыть угли. Дрова, как порох, почти мгновенно вспыхнули ярким огнем, а дымовая труба ожила и загудела.

Поставив подогреваться щи на плиту печи, Иван нарезал маленькими кусочками домашнее соленое сало с прослойками мяса и большую сочную головку лука, а затем с некоторым сожалением сало и лук убрал в холодильник, ведь сало смачно пахло чесноком, а лук и сам по себе обладал специфическим запахом.

— Да разве я могу позволить дурно сегодня пахнуть? — вслух произнес Иван. — Нет! — тут же ответил сам себе и своему аппетиту. — Буду, есть щи с сухарями.

Быстренько управившись с двумя глубокими тарелками со щами, выпив пару чашек горячего чая (у них в семье было принято чаем называть напиток из смеси заваренных кипятком сушеных трав зверобоя, душмянки, ягод дикой клубники, шиповника, листьев смородины и малины), Иван продолжил работу над подарком для Марины. Маме на Восьмое марта он купил подарок заранее — платок из пуха козы, очень теплый и легкий. Марине же вчера приобрел в универмаге серебреную цепочку, а затем весь вечер шлифовал мелкой наждачной бумагой овальный плоский камушек зеленого цвета. Бабушка называла такие камни «змеиными». Лет пять назад он гостил с бабушкой в Горном Алтае у ее старшей сестры бабы Лены, и на берегу Катуни собрал около двух десятков понравившихся разноцветных камушков. Бабушка ему говорила, что самый ценный подарок тот, в который вложен труд и душа. Он это помнил, и в камень хотел вложить и труд, и свою душу.

Иван перочинным ножом аккуратно расширил кольцо на цепочке и продел в отверстие камня, просверленное на перемене в школьной мастерской, и также аккуратно согнул кольцо в исходное положение. Затем для большей надежности достал паяльник, запаял кольцо оловом и затер мелкой наждачной бумагой.

Повесив цепочку на левую ладонь, Иван вытянул руку перед собой. Нетолстая с продолговатыми звеньями серебряная цепочка и небольшой гладкий зеленый камень гармонично сочетались и по размеру и по цвету. Иван остался доволен результатом и надеялся, что Марине понравится подарок.

Сидя на стуле, Иван прикрыл глаза, расслабил напряженные мышцы и погрузился в состояние покоя. Через несколько секунд он ощутил в голове легкий, но вполне уловимый хлопок, а затем почувствовал, как теплая волна начала стекать сверху вниз, заполняя его, словно сосуд, живительной силой. Тело наполнилось какой-то неизвестной Ивану энергией, а слова сами стали рождаться в голове, отражаясь в сознании в виде причудливых образов, а губы шептали пришедшие на ум слова:

Правой рукой Иван дотронулся до кулона: камень стал горячим, словно его разогрели на печи. Он удивился, но совсем даже не изменению температуры камня, а тому, что не удивился этому.

Бабушка Ивана Таисия Ивановна знала много заговоров и молитв, хоть и была неграмотна. Но Иван, будучи комсомольцем, считал, как и большинство жителей страны, себя атеистом, по крайней мере, до недавнего времени. В силу трав верил, знал, что большинство лекарственных препаратов делается из трав, а в молитвы и заговоры не то, что не верил, а не хотел над этим задумываться. После смерти бабушки ни одного слова молитвы или заговора Иван не знал.