Анна Субботина - На пороге зимы

Эслинг молчал, разве что стал быстрее очищать тарелку. Элеонора сдобрила мясо щедрой порцией соуса и продолжила:

— Казначеи его величества непременно пожелают узнать, сколько мы потратили, чтобы прокормить имперскую сотню, и сравнят записи с теми, что ведёт войсковой писарь. Будь ты маркграфом, с тебя никто не посмел бы требовать отчёт, а так мы не можем потратить ни одного медяка без ведома короны.

— Не испытывай моё терпение, — мрачно ответил Эслинг. — Моя семья не будет нуждаться, ты это знаешь.

— Разве можно считать семьёй тех, кто не думает о твоей чести и безопасности? — Элеонора даже отложила приборы, звякнув серебром о тарелку. — Они сами выбрали свою судьбу. Мы не можем, как раньше, отправлять им лучшие продукты и кормить их всю зиму, а потом отвечать перед его величеством. Позволь в этот раз мне снарядить обоз. Поверь, я не дам твоим — и своим — родичам умереть от голода.

— Ты уже снарядила! — Эслинг оттолкнул миску и уставился на жену из-под густых бровей. — Обоз не добрался даже до леса. Не вынуждай отбирать у тебя ключи от кладовых.

— Слуги бывают так беспечны, — Элеонора передёрнула плечами. — Они и подумать не могли, что еда собрана не для имперских воинов. В этот раз я лично прослежу, чтобы обоз отправился в Бор-Линге.

— И что ты туда отправишь?

— Очевидно, то, что мы сможем легко списать весной. Твои родичи, конечно, привыкли к лучшему, но разумнее обойтись малым, чем умирать от голода. Ячмень в восточном амбаре чуть отсырел, но вполне сгодится, равно как и горох…

Эслинг с грохотом отодвинул стул и вышел. Элеонора, не торопясь, расправилась с остывшим завтраком и прошла вслед за мужем.

На лестнице, ведущей к нижним кладовым, она остановилась и прислушалась. Она вслушивалась в гулкую тишину дома, как когда-то — в собственное нутро, надеясь уловить признаки зарождающейся жизни. Тогда надежда оказалась напрасной, но сейчас лицо Элеоноры осветилось улыбкой. Снизу, из темноты и тесноты подвала доносились едва различимые звуки: ворочались на петлях тяжёлые двери, по каменному полу шаркали десятки ног. Чутьё хозяйки мгновенно подсказало: там ссыпали в мешки зерно, снимали с полок горшки с маслом и ящики с яйцами, выносили круглые головы козьего и овечьего сыра. Чуть позже во дворе заскрипели ворота каретной, где стояли телеги. Барон Эслинг вознамерился выполнить свой долг перед жителями Бор-Линге до конца.

Элеонора улыбнулась, уже не таясь. Главное было сделано. Оставалось только дождаться темноты.

— Что он сказал? — Несмотря на холод, пот заливал Такко глаза и, видимо, даже уши. Во всяком случае, расслышать, что пробормотал Храфн на очередной пропущенный удар, ему не удалось.

— Что-то о частях тела, за которые ты наверняка держишься увереннее, чем за меч, — подсказал Верен. Сам он перезаряжал арбалет и одинаково хмуро поглядывал то на свою мишень, то на друга, безуспешно пытавшегося отражать безжалостные атаки бывалого воина. Такко не ответил на обидную шутку, и Верен сжалился над ним: — Храфн! Сдаётся мне, этот меч ему не по руке.

— Ясно, не по руке, — подтвердил воин. — Что толку, если он привыкнет к лёгкому клинку, а в бою потеряет и будет вынужден поднять первый попавшийся? Давай, лучник! Никто не обещал, что тебе удастся отсидеться на стене!

Хлёсткие слова помогли — Такко утёр рукавом взмокший лоб и с видимым усилием снова поднял меч. Верен отвернулся и со вздохом поднял арбалет.

За спиной скрипнули ворота — вернулся Ардерик. Как только жизнь в лагере вошла в колею, сотник стал почти каждый день разъезжать по окрестностям. Карта, которую они с Вереном рассматривали в первый день, теперь была вся исчеркана извилистыми линиями рек, ручьёв, проезжих дорог и полузабытых троп, по которым едва можно было пройти пешему. Часть их воины нашли сами, часть — показали местные.

— Припасов так и не привезли? — полуутвердительно спросил он, кивая на пустующее место у кладовой. — Уж не стряслось ли чего?..

Храфн одним сильным ударом выбил меч из руки Такко и, не дожидаясь, пока тот поднимет оружие, вогнал свой клинок в ножны:

— Уже получше, чем в прошлый раз. Отдыхай. — Последнее слово предназначалось в равной степени и Такко, и Ардерику. — Рик, если бы что-то случилось, местные бы знали.

— Откуда? Они теперь сами обходят замок стороной и не спешат возвращаться в город, — мрачно заявил Ардерик. — Не нравится мне это.

— Ещё бы, — заметил Храфн. — Занятная была идея устроиться на пустоши, но лошадям тоже не понравится, когда зерно и сено закончатся, а пастбища завалит снегом.

Сотник вскинулся ответить, и, верно, между двумя воинами вспыхнула бы очередная перепалка, но в незапертые ворота проскользнула скромно одетая девушка. Её сопровождали двое людей Ардерика, посланные утром в лес.

— Рик, к тебе с вестями. Добрыми, как говорит.

— Вас ждут сегодня на пустоши, — проговорила девушка. — Как стемнеет, приходите к большому серому камню. Не зажигайте огня и не шумите.

— И кто меня будет там ждать? — спросил Ардерик.

— Друг, — был ответ. Больше от незнакомки ничего не удалось добиться.

Большой камень, очертаниями похожий на лошадиную голову, стоял в трёх перестрелах [10] Перестрел — около 100 м (среднее расстояние полёта лучной стрелы). Я убилась искать информацию об историчных палатках и шатрах (её очень мало), поэтому можно считать, что они пошиты из очень плотного льняного или конопляного холста (вроде парусины), который сносно защищает от ветра и не сразу промокает. от замка. Даже в густых сумерках он выделялся светлым пятном. Острые глаза воинов разглядели смутную тень рядом с ним.

Верен и Такко шли за сотником, затаив дыхание и внимательно оглядывая окрестности. Ардерик выбрал их, новичков, из всей сотни, и оба старались оправдать доверие. О том, что сзади неслышными тенями крадётся ещё десяток воинов, они не знали, а Ардерик благоразумно умолчал. Чем ближе они подходили, тем яснее было, что у камня стоят две женщины. Та, что повыше, вздрогнула и чуть слышно ахнула, когда трое воинов вынырнули перед ней из темноты. Откинула капюшон — и Ардерик узнал Элеонору.

— У меня мало времени, — она сразу перешла к делу, не тратя время на приветствие. — Слушайте: Тенрик опустошает кладовые. Он снаряжает обоз с лучшими продуктами: зерно, масло, яйца, ячмень и сено для лошадей… Много всего. Обоз отправится со дня на день и пойдёт на побережье. Они поедут по тайной дороге, через лес. Охрана будет, но… вы видели, кто остался в замке. Перехватите их. Тогда у вас будет еда, а северяне придут быстрее.

— Что там, на побережье? — быстро спросил Ардерик.

— Крепость Бор-Линге. Называется крепость, но на деле — небольшая башня, меньше ваших укреплений.