Анна Субботина - Приключения тюремного лекаря

Со своего места Март хорошо видел, что кунг неотрывно следит за руками Камиллы, чинно сложенными поверх широкого пояса. Пояс был украшен самоцветами, и пальцы принцессы временами постукивали по искрящимся граням, а затем снова замирали.

— Может, они плохо хранят зерно? — подал голос Карталикс. — Я помню, лет двенадцать назад в Толнедре был неурожай, и люди болели и умирали из-за гнилого зерна. Я как раз учился военному делу при императорском дворе, и нам с Камиллой пекли хлеб из овса, привезённого откуда-то издалека…

— С Аранского острова везли тот овёс, — отозвался Сигверт, наконец оторвав взгляд от принцессы. — Я тоже помню тот год. У нас урожай был хорош, но зерно отдали империи, а потом всё лето пекли зелёные лепёшки. Ненавижу их до сих пор. Так вот, в Тёмных Землях часто случаются недороды, и я не удивлюсь, если они там едят всякую дрянь.

— На еду твои спутники вроде не жаловались, зато рассказывали, что видели болотных жителей и горных великанов…

— Я и сам много чего видел. Там низины сплошь заболоченные, и когда ветер с болот, голова идёт кругом и мерещится не пойми что. Говорю, там дурной воздух, и места там недобрые.

— Значит, нам придётся тщательно выбирать дороги и тащить с собой еду и воду, — сказал Карталикс.

— Именно. Только, Карт, если помнишь, Тёмные земли — сплошь горы и холмы. Дорог там — может, три или четыре на весь остров. Нам придётся вести войско по горным тропкам, где не пройдёт обоз — это раз, и где мы будем видны как на ладони — это два. Если тан наберёт два десятка хороших лучников, бóльшая часть наших воинов отчалят на полночь ещё до того, как увидят замок.

— Вы же сражались с местными горцами и победили! — вступила Камилла.

— Спроси Сигверта, чего стоило выманить их на равнину, — ответил Карталикс. — Он с месяц ломал голову над картами. Старожилы от него прятались, так он изводил их вопросами о тайных тропинках… Кроме того, воины тогда сражались в знакомых местах и шли налегке.

— Любое дело кажется легче, если рядом добрый друг, а в конце ждёт достойная награда, — сказал Сигверт. Карталикс тепло улыбнулся ему, а принцесса вновь опустила глаза.

— А с чего вообще Тёмные Земли объявили войну? — спросил наконец Март.

— Да никто её не объявлял, — поморщился Сигверт. — Когда я к ним ездил, наш порфирогенет передал тану оскорбительное письмо. Надеялся, что спрос будет с меня, но мы с тогдашним таном были старыми знакомыми, поэтому лишь посмеялись. Теперь власть сменилась, и новый правитель решил не оставлять обиду без ответа. Порфирогенету бы извиниться и забыть, но сам видишь, как всё повернулось.

— Пока что я вижу, что надо быть непроходимыми глупцами, чтобы взаправду собирать войско, — заявил Март. — Раз уж вы второй час не даёте мне спать, позвольте дать совет: берите самых преданных воинов, отправляйтесь в Империю, благо вам всё равно по пути, и просите защиты при дворе.

— Император будет рад принять прославленных военачальников, — заметила Камилла. Сказала спокойно, почти небрежно, но Сигверт отчего-то вспыхнул и впился в принцессу странным зовущим взглядом.

Как там она говорила? «Добудь Силлиону достойного правителя, а себе славу?» Пожалуй, с Сигверта станется ввязаться в сражение ради того, чтобы положить к ногам гордой принцессы очередную победу. Только на что он надеется, если им с Карталиксом не суждено вернуться из Тёмных Земель?

Камилла упорно рассматривала переливы света на самоцветах, и Сигверт вслед за ней вновь уставился на её холёные пальцы.

— Обсудим всё завтра, — предложил Карталикс. — Мы и вправду злоупотребили гостеприимством нашего лекаря. Идём, Сигверт! Отцовские наушники наверняка хотят спать и проклинают нас последними словами.

— А ещё говорят, что Тёмные Земли — заколдованное место, — отозвался Сигверт. — Куда мощнее колдовство зодчих, дающих каменным стенам уши и глаза. Идём, Карт! Хоть поспим в человеческих постелях. Нас ждут лучшие друзья воинов — горячая вода и чистые простыни!

— Погоди, — остановил его Март. — Руки тебе посмотрю. Сляжешь ещё с горячкой…

Карталикс первым пожелал всем доброй ночи. Вскоре после него попрощалась и Камилла. Серебряный браслет выскользнул из-под расшитого рукава и едва не соскочил; принцесса успела подхватить его и вернуть на место одним быстрым взмахом кисти. Сигверт проводил её взглядом и, едва за ней закрылась дверь, высвободил руки и решительно поднялся.

— Ты куда? — удивился Март.

— Не откажет же она приговорённому к смерти, — пробормотал Сигверт, направляясь к двери. Март сунулся было за ним, но опомнился. Уж кто-кто, а принцесса Камилла сможет за себя постоять или что она там решит. Лекарь приказал слугам запереть дверь и до утра никого не впускать. Разве только по неотложному делу.

Силлионская дворцовая библиотека была устроена в верхнем ярусе малой башни. Всё окружье стен занимали полки с книгами и свитками; рукописи громоздились даже под окнами и над дверью. Сквозь высокие окна были хорошо видны окрестности. На западе простиралось безбрежное море с разномастными парусами, к северу и югу вилась прихотливая линия побережья, а на востоке расстилались поля и деревни, за которыми вставали горы. Слуги в войлочных туфлях бесшумно скользили по залу, открывали и прикрывали окна цветного стекла, ворошили поленья в очаге и курили благовония, чтобы старинные рукописи не сгубили гниль и черви.

Здесь, среди молчаливых вестников прошлого, проводили дни и ночи Сигверт и Карталикс. У дверей стояла охрана из верных приближённых порфирогенета. Еду и всё необходимое приносил тот же глухонемой, что обслуживал пленников в темнице. При дворе скучали по пленникам, но решение пофирогенета сочли благоразумным: готовить поход в Тёмные Земли следует в спокойной обстановке.

Март навещал их в первые три дня. Думал перекинуться с Сигвертом парой слов, но тот покачал головой и указал глазами на книжные полки. В толстых стенах могли быть скрыты как слуховые трубы, доставляющие неосторожные слова прямо в заинтересованные уши, так и потайные комнаты для наблюдателей. Лекарь решил хотя бы передать привет от Камиллы, но благоразумно промолчал. В конце концов, сама придёт и скажет всё что хочет. Ему ли, Марту, помогать в любовных делах?

Когда стало ясно, что тюремный воздух не нанёс вреда здоровью военачальников, а руки у кунга заживают хорошо и быстро, Марту пришлось с головой окунуться в придворную службу.

Насколько охотно он сходился с людьми поначалу, надеясь выручить пленников, настолько теперь тяготился своими новыми знакомствами. Особенно досаждал ему смотритель темниц, увидевший в бывшем тюремном лекаре родственную душу. Чуть ли не каждый вечер Март отговаривался от приглашения пропустить кубок чего-нибудь этакого и совершить приятную прогулку по пыточным камерам.