Андрей Шопперт - И опять Пожарский 5

Сам же собрал сотников. Все подписавшие договор с князем Пожарским должны были одну неделю из двух проводить в монастыре и учиться военному ремеслу. Вторую неделю мужчины проводили в Сантандере и занимались обустройством своих домов и наведением порядка в городе. За прошедшее время из маленького заваленного грязью и нечистотами городишки Сантандер превратился в большой процветающий на торговле и чистейший в Европе город. Здесь не было нищих, не было мальчишек попрошаек, не было преступников, а, следовательно, и рогаток на улицах по ночам. Город патрулировали милиционеры из русских и этого вполне хватало. Крыши на большинстве домов покрыты новой черепицей, во многих домах в окна вставлено стекло, что привозил регулярно с собой Якоб Майер Ротшильд. Какого лешего ещё испанцам надо?

А ведь как торговля поднялась. Вслед за Башелем Касином сбывать награбленное честным трудом повадились и другие капитаны. В город потянулись испанские купцы со всего севера страны и тоже себе дома понастроили, и улицы перед домами замостили. Не город, а мечта любого государя. А этим не имётся. Шлют и шлют войска. Только ведь русская колония при этом увеличивается и крепнет. Уже почти четыре сотни воинов может выставить. И против них прислали тысячу пикинеров. Ещё бы с кольями прислали. Теперь главное не перебить эту тысячу, а перебить так, чтобы ни один случайно не ушёл. В Сантандере войска исчезают бесследно, как и инквизиторы. Ужас, там колдуны, наверное, живут! Лучше дезертировать, чем идти воевать в Сантандер.

Стоп. В порту ведь пять кораблей. С ними что делать? Проще всего утопить. Но они тогда заблокируют причал, мачты будут торчать из воды. Мешать будут купцам. Придётся захватывать. Однако ведь у него всего два десятка настоящих вершиловцев. А кораблей пять и на каждом под сотню экипажа. Да, задали гишпанцы задачку.

- Смотрите, ребята, в город мы не пойдём, там ещё стёкла побьём. Жалко. Опять людей пугать не стоит. Нужно их сюда заманить. По дороге окружить и перестрелять. Если их тысяча, то это всего по три выстрела сделать. Главное, чтобы не разбежались. Потом вылавливай их по всей округе. Значит, нужно окружить. И самое подходящие место - это начало нашей долины. Там кругом горы и только одна дорога. Вот там гишпанцев и будем ждать. Закончили праздновать. Я скатаюсь до Сантандера и позову их в гости. Хорошо позову и потом заманю сюда, а вы готовьтесь.

Событие пятьдесят третье

Патриарх Филарет выехал в Вершилово на седмицу раньше основного каравана возов и карет. Дела по дороге были. Хотя как по дороге? Почти в противоположной стороне от Москвы были дела. Нужно было патриарху заехать в Троице-Сергиеву лавру, прихватить в Вершилово приготовленные для Петруши бумаги. Когда князь Пожарский меньшой попросил его разыскать эти бумаги, Филарет чуть не присел. Пётр Дмитриевич посетил его перед отъездом из Москвы в Вершилово и попросил разыскать все бумаги касающиеся посольств Руси в Персию и наоборот - посольств персиян в Москву.

- Уж не собираешься ли ты Петруша ещё и с шахом воевать? - осенил себя крестом патриарх троекратно.

- Что вы, Ваше Святейшество, с точностью до наоборот, хочу торговлю с шахом наладить. И вот сначала разузнать хочу, как отношения между нами и персами развивались и как они сейчас выглядят, - благостно так улыбнулся Пожарский.

От этой улыбки всё похолодело внутри у патриарха. Нет, просто так этот "товарищ" (надо же, прицепилось слово) ничего не делает. От его благих поступков половина Европы в ужасе, не дай бог и их его "милость" коснётся.

- Петруша, ты уймись! У нас с шахом мир и союз почти. Они к нам регулярно послов шлют и мы тако же. Вместе даже против османов биться собирались, - свёл брови патриарх.

- Ваше Святейшество, чистую правду говорю, хочу просто наладить вершиловскими товарами торговлю с персами. Хочу разузнать нельзя ли в Дербенте и в других иранских городах, в Баку, например, наши торговые дворы построить. И ещё бы человечка мне нужно из посольского приказа, который давно там трудится, желательно ещё со времён Фёдора Иоанновича или Бориса Годунова. Может, живы ещё послы, что туда ездили, хочу с ними лично пообщаться.

Патриарх задумался. Если торговлю расширять Пётр хочет, то отчего бы и не помочь. А что, вон купцы со всей Европы вшивой вереницей выстраиваются на Владимирском тракте, всё серебро и золото, поди, уже у себя выскребли, чтобы диковины из Пурецкой волости приобресть. Пусть и магометане в нашу страну золото везут.

Нашлись бумаги. И не мало. Про одну и сам Филарет вспомнил. Ещё молодым он был, когда при Фёдоре Иоанновиче отправляли в посольство князя Звенигородского в Персию. "Статейный список" князя Андрея Дмитриевича Звенигородского разыскали в посольском приказе. Нашлось и "Сказание о хождении за три море тверского купца Афанасия Никитина", о котором Пётр Дмитриевич упоминал. Целый сундук бумаг и пергаментов приготовили для Петруши. Вот за ними в лавру и отправился сейчас патриарх. Можно было, конечно, затребовать бумаги сюда, в Москву, но перед дорогой дальней, да общения долгого с родственниками датскими, решил Филарет припасть и к мощам Сергия. Чтобы сил дал и разумения, как быть с Петрушей. Кто он? Сатана или посланец Господа? Что не просто человек, уже понял Филарет. А вот помогать ему или сдерживать в меру сил?

Тут незадолго до отъезда заговор против младшего Пожарского раскрылся. Пятеро самых родовитых бояр решили извести Петрушу. Ядом его уморить. Да язык за зубами удержать не смогли, чуть не по всей Москве ходили и бахвалились этим. Как дети малые. Патриарху сразу о том донесли. Он сначала хотел всех пятерых в железа заковать да и отправить, как последнего Салтыкова, вместе со всеми чадами и домочадцами и всеми крестьянами, что в крепости у того были, Сибирь осваивать. Подумал и решил хитрее поступить. Вызвал к себе старшего из бояр - князя Фёдора Ивановича Шереметева и, усадив за стол, велел принесть миску квашеной капусты и хлеба ржаного.

- Угощайся, боярин, боюсь, что очень долго теперь других разносолов не попробуешь.

- Почто? - аж поперхнулся князь Шереметев.

- Да вот, донесли мне, что решили вы с ещё четверыми думцами извести князя Пожарского меньшого. Татьба это. Хочу вас вот в Сибирь отправить медведей травить.

- Лжа это! - подскочил боярин.

- Ладно. Раз ты мне, патриарху всей церкви православной в нашем отечестве, говоришь, что это лжа, значит, так оно и есть. Не поедите вы в Сибирь. Я только грамотку вот Петруше заготовил, - Филарет помахал перед носом у Шереметева свёрнутой грамотой с печатью привешенной, - Где все эти лживые слухи про вас отписал. Пусть Пётр Дмитриевич сам разбирается. Дозволил ему поговорить с вами о деле том. Он вон с Колтовским-то хорошо "поговорил".