Пол Андерсон - Круги ада [Сетевая компиляция из разных изданий]

У варваров было огромное преимущество: высокая скорость и оптимальная высота. Их корабль явно был лучше защищен.

Но недаром за плечами Ровиана были годы службы. Облако пламени окутало врага. Из одной части корабля вырвался сноп ярко-белых искр. То, что от него осталось, — скрюченное, сплющенное, обугленное, полурасплавленное — кометой закружилось вокруг планеты, потом устремилось назад в космос.

Но и землянам досталось. Тактические эксперты подсчитали, что при таком обороте битвы, жизнь эсминца не может длиться более трех минут. Огненные лучи поразили жизненно важные центры "Азеноува". Ни один военный специалист не стал бы утверждать, что это полностью погубило корабль; но три взрыва были такими близкими, что их пламя ворвалось в коридор, бушуя, поджигая, круша машины, как фарфор, разрывая людей, как будто они были тряпичными куклами.

Фландри увидел, как подался мостик. Стальная пластина пилой прошла сквозь Ровиана. Хлынула кровь, но внезапное уменьшение гравитации разбило этот поток на отдельные красные частицы, быстро рассосавшиеся в воздухе. Окаменевший, оглушенный, чувствуя, что нос и рот его наполнены собственной кровью, Фландри успел все же закрыть лицевой экран и натянуть перчатки, о которых совершенно забыл, прежде чем последняя струя воздуха исчезла в отверстии.

Потом наступила тишина. Двигатели умолкли, эсминец достиг пика траектории и снова ринулся к планете.

На "Азеноуве" не осталось ни одной исправной шлюпки. Хотя корабль еще держался, основные системы вышли из строя, и времени на ремонт не было. Одна из четырех шлюпок оставляла, правда, слабую надежду. Хотя ее фузионный генератор не действовал, аккумуляторы могли снабжать энергией два двигательных конуса, которые казались исправными. Механизмы и приборы ее были целы. Можно было рассчитывать на аэродинамическую посадку. Все пилоты были или убиты или тяжело ранены, но Фландри доводилось водить боевые воздушные машины до того, как он перешел в "Интеллидженс".

Инженеры едва успели доложить обо всем этом — пора было покидать корабль; в атмосфере его ждал неминуемый конец. Борясь с удушьем, невесомостью и пустотой, выжившие с трудом пробрались в лодку. Если бы все они остались в скафандрах, места бы не хватило. Фландри установил нужное давление, пустив воздух из резервуара, и, как только все, пройдя через шлюз, расположились полукругом, включил приборы. Ему удалось найти место для трех скафандров, включая и его собственный, но тут он вспомнил, что не имеет права надевать его, если остальные люди окажутся незащишенными. Однако, скафандры создавали хоть какую-то иллюзию безопасности.

Тех, кто пострадал сильнее, разместили в креслах с креплениями. Остальные сбились в проходе, и жизнь их теперь зависела от джи-поля. Фландри заметил, что Катрин тоже стоит среди них. Ему хотелось устроить ее в кресле второго пилота: цепи поля вполне могли сдать — им предстояло выдержать слишком большое напряжение. Но мичман Хэвлок обладал опытом в делах такого рода, и именно его помощь могла оказаться той крупицей, что перетянула бы чашу весов в пользу спасения.

Первое соприкосновение со стратосферой Дидо дрожью отозвалось в металле и в живой плоти. Фландри переключил лодку на свободный полет.

Остальное было невероятным: шлюпка словно метеор летела сквозь огонь, ужас, грохот, штормовой ветер, ночь, горы и провалы облаков, град, похожий на пули, безумные виражи и верчение мчащегося на нее горизонта, а все вокруг гудело и выло, и вибрация пронизывала тела до мозга костей, и сам черт выплясывал на приборной панели.

Фландри и Хэвлоку каким-то образом удавалось управлять шлюпкой. Они погасили, в основном, скорость, прежде чем добрались до той высоты, где высокая скорость могла бы стать фатальной. Они не запрыгали беспомощно в тропосферной части и не полетели кувырком, когда достигли нижних слоев атмосферы. Они избежали пиков, протянувших свои костлявые пальцы, чтобы схватить их, и чудовищного урагана, жестокость которого превосходила все бури, которые когда-либо знала Земля, а ведь он вполне мог бы закрутить их и швырнуть в море. Среди путаницы цифр и шкал, безумного метания рук над приборной панелью и ног над педалями, среди грохота, воя, жары, вибрации они все-таки сохраняли ориентацию.

Их желания были сосредоточены только на одном — достичь Порт-Фридериксена. Траектория спуска обвела их вокруг северного полушария. Определив на нем самый крупный континент, они изо всех сил прокладывали себе путь к нужной долготе и, оказавшись несколько западнее, начали планировать к ней.

Они могли бы точнее выйти к цели или, во всяком случае, оказаться ближе к ней, если бы их начальный вектор имел верное направление. Но автопилот сбился, когда "Азеноув" выбросило с орбиты. Теперь это обстоятельство усугублялось вращением планеты, которое вынудило шлюпку тратить энергию на ранней стадии торможения. К тому времени, когда она достигла безопасной скорости, ее аккумуляторы были истощены. Перегруженная, она была лишена возможности баллистического маневра. Не оставалось ничего, кроме как использовать для посадки последние джоули.

Невозможно было использовать и хвостовые компенсаторы: люди, не защищенные скафандрами, в случае отказа джи-поля оказались бы раздавленными. Фландри выбрал большую проплешину, окруженную лесом. Между пригорками и поросшими осокой холмами блестела вода. Лучше уж болото, чем верхушки деревьев. Килевые тормоза засипели, перекрывая ворчание двигателя, шлюпка качнулась, встала на дыбы, задрожала и застыла под острым углом. Летающие существа тысячами поднялись в воздух, и все стихло.

Какое-то мгновение Фландри вообще ничего не соображал. Слабый ропот одобрения вывел его из оцепенения.

— В-в-все в порядке? — заикаясь спросил он. Пальцы его дрожали.

— Новых повреждений нет, сэр, — ответил чей-то голос.

— Может быть, и нет, — вмешался другой. — Вот только О’Брайен умер во время спуска.

Фландри закрыл глаза.

"Мой человек, — билось у него в мозгу. — Мои люди. Мой корабль. Сколько же нас осталось? Сейчас сосчитаю… Двадцать три с незначительными повреждениями, плюс Катрин и я. Семнадцать… шестнадцать — серьезно ранены. Остальные… Жизнь остальных была в моих руках!"

Хэвлок проговорил безо всякой интонации:

— Радио вышло из строя, сэр. Мы не можем позвать на помощь. Что предлагает капитан?

"Ровиан, та стальная полоса была предназначена мне, а не тебе. Оставшиеся жизни все еще в моих проклятых руках."

Фландри заставил себя открыть глаза. В ушах стоял такой звон, что он с трудом различал собственный голос, и, как ему показалось, звучал он невыразительно.