Нил Стивенсон - Интерфейс

– Это, должно быть, работа Ки Огла. Гуфи для Огла – фетиш. Известный факт, – подозрительно заметил Зорн.

– Ты свихнулся? – спросил Тип Маклейн.

Зек Зорн был человеком высокого напряжения, элвисом – он не думал, он реагировал. При всем при том, в целом он представлял собой солнечный, открытый калифорнийский типаж, и такого рода паранойя была для него совершенно нехарактерна. Это был уже третий раз за неделю, когда он безо всяких видимых причин упоминал Ки Огла.

– Я готов деньги поставить, – сказал Зорн, вглядываясь в экран, – что парень в костюме Гуфи не кто иной, как Ки Огл собственной персоной. Он бы именно так и поступил.

– Ты совсем с катушек слетел, – сказал Маклейн.

– Ладно, но вот что я вам скажу: если эта кампания занесет нас в Диснейленд – чего никогда не случится – я посажу вокруг дюжину снайперов с приказом отстрелить Гуфи голову, если он приблизится к тебе хотя бы на полмили. Потому что этот трюк как раз из тех, что может подстроить Огл.

Дрешер, молча наблюдавший за этим диалогом, разразился хохотом. Дрешер был парвисом. Как и Маклейн, он рос в бедности и вырос в высокообразованного консерватора. Он был черным парнем родом из Миссисипи, но с Маклейном имел больше общего, чем каждый из них – с Зеком Зорном, человеком настолько элегантным, что они не знали даже названий половины предметов одежды, которые Зорн надевал каждый день.

– Ты это серьезно, – произнес Дрешер в изумлении. – Ты полагаешь, что это Ки Огл командировал Гуфи с заданием политически уничтожить Фаулера.

– Это попросту слишком совершенно, чтобы быть случайностью, – сказал Зорн. – Когда происходят настолько совершенные события, можете быть уверены – их направляет чья-то рука. Это как Дукакис и танковый шлем в восемьдесят восьмом. Подозреваю, вы думаете, что это произошло чисто случайно, – эти слова Зорн произнес почти с жалостью. – Кто-то заметил, что Дукакис похож на Снупи. Кто-то всучил ему шлем Снупи. Попомни мои слова, Нимрод Маклейн – где-то ходит персонаж мультика с твоей внешностью.

– Йосемит Сэм {58} 58 Персонаж мультфильмов из серии «Луни тунз», оппонет кролика Багза Банни, чрезвычайно агрессивный ковбой-коротышка с длиннющими рыжими усами. , – предложил Дрешер.

– По мне так это чистая паранойя, – сказал Маклейн.

– Эй! – сказал Зорн, воздевая руки, – после того, как Норман Фаулер пожал Гуфи руку, во вселенной нет силы, способной нас остановить. Но, – он строго погрозил пальцем телевизору, – как только президентская кампания наберет ход, мы должны очень внимательно отслеживать вот такие штуки.

– Давайте не будем наглеть, – сказал Дрешер. – Такая сила по-прежнему существует.

– И что это за сила? – спросил Маклейн.

Дрешер мгновенно переключился на бархатный баритон с южным акцентом, безупречно изобразив Преподобного доктора Уильяма Джозефа Швейгеля.

– Сила ЙЙЙЙЙ-исуса! – провозгласил он.

– Верно замечено, – сказал Зорн. – Давайте-ка пошевелим булками, нам пора на этот клятый пикник.

– Я как раз мазал этой изысканной горчицей для гурманов свой франкфуртер, – произнес Преподобный доктор Билли Джо Швейгель, поднимая баночку с острой приправой повыше, чтобы ее смогли рассмотреть все присутствующие на завтраке, – когда заметил какие-то странные включения. Так вот, в той части страны, из которой я родом, цвет горчицы ярко-желтый и консистенция ее гомогенна. Но с тех пор, как мне пришлось приехать в Калифорнию... – оставив намек на шутку висеть, он сделал паузу, чтобы дать смеху родиться и затихнуть. После того, как все отсмеялись он, как умеют только политики, все-таки пошутил. – Скажем так: субстанция, которую я спокойно намазываю на франкфуртер в южной Калифорнии, в тех местах, откуда я родом, была бы конфискована и отправлена на анализ в полицейскую лабораторию, – аудитория с готовностью разразилась смехом вторично, но преп. Швейгель не желал оставлять тему. – Я вовлек одного из своих сотрудников в непринужденную беседу об этой горчице, или, как написано на баночке – «БУ-рчице» – и он проинформировал меня, что включения, о которых я упомянул, на деле являются настоящими семенами горчичных растений. Горчичными зернами.

Воцарилась мертвая тишина, как в воскресной школе, когда детям становится предельно ясно, что сейчас им с высокой степенью вероятности посулят адский огонь. Те из участников Съезда Правых Южной Калифорнии, кто вырос в христианской вере (то есть большинство), сообразили, к чему идет дело. Не-христиане были до того подавлены преобладающей на столе пищей из свинины, что помалкивали уже и так.

Швейгель продолжил.

– Господь наш ЙЙЙисус говорил как-то о горчичном зерне. Он сказал: чтобы творить чудеса, всего-то надо иметь веру хоть с горчичное зерно.

Этот отрывок Писания я знал с самых малых лет. Но до сего дня я не понимал, что он на самом деле означает. Видите ли, за всю свою жизнь я ни разу не встречал горчичных зерен. Горчица на моем столе всегда была ярко-желтой субстанцией, которую я уже описал. И потому я, честно признаюсь, не знал, маленькое ли горчичное зерно, как маковое, или огромное, как кокосовый орех. Так что, читая эти слова господа нашего ЙЙЙисуса, я не знал, говорит ли он о самой малой частице веры или обо всей вере целиком. Но сегодня ГОСПОДЬ счел нужным просветить меня и я впервые вкусил дорогой южнокалифорнийской «БУ-рчицы» и узрел настоящее горчичное зерно. И, доложу я вам, горчичное зерно оказалось не слишком маленьким и не слишком большим.

Нимрод Т. (Тип) Маклейн сидел в десяти футах от кафедры, сложив руки на коленях и борясь с соблазном заказать еще один хотдог. Он точно знал, чем закончится эта проповедь, и не позволял себе отвлекаться на пустяки.

Преподобный доктор Швейгель был одессой. Действия его основывались на чистых, тупых принципах, и по этой причине он собирался сейчас обрушится на Типа Маклейна с применением ЙЙЙисуса, как это вошло у него в обыкновение в последнюю пару недель – с тех пор, как Уильям Э. Коззано начал появляться в телевизоре.

Медиа не чинили Швейгелю препонов всю дорогу вплоть до Суперчетверга. Им нравилось, что в кампании участвует отъявленный дурень; он вносил разнообразие в унылую жизнь писак. Когда же на Суперчетверге он показал неожиданно хороший результат, писаки на него набросились.

Маклейн тоже на него набросился. В рамках иллинойского этапа кампании все кандидаты совершали ритуальное паломничество к постели Уильяма Э. Коззано, который на тот момент еще находился в больнице. Маклейн, как и все прочие, был поражен тем, как скверно Коззано выглядел.

Билли Джо Швейгель сделался процветающим теле-евангелистом на утверждении, что он способен исцелять силой веры.