Геннадий Логинов - Наёмный самоубийца, или Суд над победителем [сборник рассказов]

Так, ну ладно, вот, теоретически, допустим: он сможет найти способ держать это чудо-юдо где-нибудь при себе, не светя его перед окружающими и даже перед супругой. И дальше что? Ну, допустим, будет он его кормить по три раза в день, регулярно менять воду, вести дневник наблюдений, и что потом? Поставить серьёзный эксперимент он не сумеет хотя бы потому, что не имеет специального образования. Держать ручного питомца и тратить средства на его содержание — да как-то особо без надобности, да ещё и окружающие заподозрят что-то неладное. Оставить морского монстра в наследство своим потомкам тоже будет странным решением.

Как бы то ни было, мужчина не мог стоять у двери вечно. Бросив бычок на палубу, рыбак неторопливо раздавил его сапогом, а затем, продев под дверную ручку древко багра, отправился сворачивать своё плавание…

…Возвратившись с рыбалки намного раньше обычного, он загрузил все бочки, за исключением одной, в свой рабочий фургон, отвезя их на склад, после чего сделал короткий звонок одному неприятному типу и, нанеся ему короткий визит, вскоре вернулся за тварью.

В этот раз он уже был морально готов к встрече с морским чудовищем, поэтому смотрел на существо не столько со страхом, сколько с брезгливой опаской. Оно, в свою очередь, хоть и выглядело жутким, не вело себя агрессивно, а лишь прикрывало лапами свою небольшую голову, боясь повторных ударов.

Перевозя запуганное существо, ловец бросал напряжённые взгляды по сторонам, сжимая в руках баранку до побелевших костяшек. По радио, словно бы издеваясь над его волнением, звучала ария русалки из одноимённого бессмертного произведения Антонина Дворжака.

Кем бы или чем бы ни являлось пойманное им создание, ловец не столько опасался его, сколько всех тех, кто мог бы обнаружить существо по пути за город, в арендованный домик, и тех, кто мог увидеть его, когда он заносил существо внутрь.

Обнаружив ржавое ведро и натаскав с его помощью воду в нечищеную ванну, которой был вынужден пока ограничиться ввиду отсутствия бассейна, он водрузил туда до смерти перепуганное создание, в очередной раз жалея о том, что не выбросил его сразу в море, пока имелась такая возможность. Существо теснилось и с ужасом таращилось на человека, который курил и думал о том, зачем он вообще за всё это взялся и как теперь быть дальше. Ответов не находилось.

— И что прикажешь с тобой делать? — не ожидая ответа, устало произнёс рыбак, сильно сомневаясь в том, что чудовище его слышит, а если и слышит — то понимает его речь. Оно смирно подобрало лапы, опасливо озираясь по сторонам.

Обстановка вокруг была лишена каких бы то ни было красот, с натяжкой соответствуя минимальным требованиям для экстремального проживания. Висящая на тонкой сопле провода лампочка раскачивалась и местами нездорово мерцала. Со стен до неприличия осыпалась штукатурка, обнажив всё то, что можно и что нельзя. Покрытый влажными разводами потолок осыпался и провисал. Половицы скрипели, а некоторые прогнили настолько, что рисковали сломаться и обвалиться. Старые ржавые батареи скрывали за собой колонии насекомых.

Такой дом было проще снести, отстроив на его месте новый, чем тратить время, нервы, деньги и силы на бесперспективный ремонт. Вместе с тем и стоимость аренды подобного дома была грошовой: невзрачная хибара в основном сдавалась лишь тёмным личностям для всяких неблаговидных дел; поэтому, потратив недолгое время на поиски, в сыром подвале без труда можно было бы отыскать использованные шприцы и ложки, чьи-то выбитые зубы, использованные презервативы, бульбуляторы из пластиковых бутылок, следы крови на пропахших мочой матрацах, сломанные стулья с оставшимися на них обрывками скотча, наручники на облупившейся трубе, засохшие экскременты и мрачные граффити на стенах. Печально известный владелец никогда не задавал вопросов, сдавая свою развалюху кому угодно, в любое время дня и ночи, по самым скромным расценкам, не желая о чём-либо распространяться в ответ.

Но нужно было признать, что повидавшие многое стены ещё не скрывали за собой ничего подобного принесённому созданию. Несмотря на все страхи ловца, тот полагал, что, как минимум, не совершает ничего противозаконного. Странное? — да. Секретное? — да. Этически допустимое? — возможно. Просто огласка в некоторых делах, пусть даже и не являющихся предосудительными, была делом крайне нежелательным.

Даже ворвись сюда кто-нибудь и перепугайся до смерти — приехавшей на вызов полиции будет нечего вменить в вину рыбаку. В конце концов, на ловлю он имеет лицензию. Ловит в положенном месте. Что поймал — то его. Арендовал дом на законном основании. Чем там занимались до него — без понятия. Ставить кого-либо в известность (включая даже собственную жену) о каждой своей поимке или аренде — не обязан. А где и почему ему хочется хранить свой улов — его личное дело. Не всякое подозрительное поведение является преступным и наказуемым. В красную книгу зверюга не занесена, и он волен поступить с ней так, как душе угодно, никому и ничего не сообщая: хоть бы даже зажарить и съесть, если совесть, смелость и брезгливость позволяют. Сообщать о своей удивительной находке властям, учёным, Агентству Национальной Безопасности или мировому сообществу он, конечно же, может, но, в принципе, не обязан. В любом случае, про такой пункт законодательства ему неизвестно, хотя и можно было бы уточнить. Всё то, что он как законопослушный гражданин обязан и должен совершать, указано в налоговом кодексе, всё то, что обязан и должен не совершать, — в уголовном, а всё прочее остаётся на собственное усмотрение.

— Вот ведь не было печали, — хаотично расхаживая по скрипучим доскам, рассуждал вслух мужчина, бросая на водяного такие взгляды, как будто бы это странное создание было виновником всего. Разумеется, в глубине души рыбак понимал, что на самом деле заброшенные сети, поимка и решение притащить непонятное существо в это гиблое место целиком и полностью лежали на его совести, но убеждать себя в обратном, сваливая вину за волнение с ловца на жертву, было просто удобнее.

Так, что дальше? Утро вечера мудренее. Но прежде чем возвращаться домой, необходимо было как-то удержать зверюгу в ванной, а то ещё чего удумает, решит убежать, и ищи его потом. Или ещё чего доброго — провалится под гнилые доски пола. А чем его удерживать? Не будешь же, в самом деле, каждый раз оглушать.

Стараясь надолго не упускать создание из виду, мужчина притащил со двора цепь из собачьей будки, старую и годами не использовавшуюся. Казалось, что существо уже отошло от шока и теперь, даже находясь не в своей тарелке, скорее обеспокоено, чем сильно напугано.

В доме находилось немало предметов, способных при желании причинить вред жизни и здоровью живого существа: грязная лопата, ржавый топор, молотки и прочее, что всегда находится под рукой. Но убивать и калечить чудовище не входило в планы ловца. Благо монстру уже досталось в этот день и без того. Наверное, можно было приобрести шоковую пику для отпугивания скота; но, во-первых, в этот день все лавки уже были закрыты, а во-вторых, удар током должен был иметь достаточную мощность, чтоб напугать, но недостаточную, чтоб ранить или убить зверюгу. И опять же, кто знает, какая мощность будет в данном случае «достаточной»?