Уилл Макинтош - Фоллер

Она продолжала стрелять, пока не врезалась прямо в него. К тому времени он был мертв, его кровь струйками брызгала вверх.

Осторожно, чтобы избежать столкновения с вращающимся хвостом неуправляемого истребителя, они направились в сторону раскачивающегося на ветру Укуса Змеи.

Фоллер обнял Укуса сзади. Увидев его глаза — открытые и невидящие, — Фоллер прижался лицом к спине Укуса, закричал и заплакал на большом плече своего друга.

К затылку Фоллера прикоснулись чьи-то пальцы. Он поднял голову и, не обращая внимания на боль в плече, потянулся и обнял одной рукой Бурю, которая цеплялась за ремень безопасности, привязанный Укусом к истребителю.

— Его больше нет, — сказал Фоллер.

Буря прижалась лицом к Фоллеру: они все еще так и держались за Укуса.

— Я просто хочу продолжать падать, — сказал Фоллер. — Я больше не хочу приземляться.

Буря кивнула и, подняв голову, уставилась на плечо Фоллера. Ее покрасневшие глаза расширились.

— Это твоя кровь? Ты ранен? — Она огляделась: Мелиссы и Пенни нигде не было видно. — Тебе нужна помощь, мы должны остановить кровотечение.

Она дотянулась до места, где ремень безопасности был привязан к истребителю, и попыталась его оторвать.

— На его левой ноге, — сказал Фоллер. — Там есть нож.

Напрягшись, Буря закатила штанину Укуса, нашла охотничий нож и разрезала ремень. Вместе с телом Укуса они оттолкнулись от носа истребителя и отдалились от него.

— Фоллер ? — крик Бури, казалось, прозвучал откуда-то издалека. Он открыл глаза и, поняв, что потерял сознание, крепко ухватился за ворот костюма Укуса и подтянул его ближе к себе.

— Мы должны его отпустить, — сказала Буря.

— Расстегни его рюкзак, — произнес Фоллер, прижимая раненую руку к телу.

Буря приоткрыла рюкзак. Обхватив Укуса ногами, Фоллер начал рыться внутри и, нащупав пальцами фотографии, засунутые во внутренний карман, переложил их к себе, к той фотографии, на которой были он и Мелисса.

— Я найду их. — Он запнулся, чувствуя, как брызнувшие из глаз слезы катятся по щекам. — Я обещаю, что найду. И когда я это сделаю, то позабочусь о них. Как о своих собственных.

— Мы оба позаботимся, — сказала Буря.

Они сняли рюкзак Укуса и отпустили его.

— Доктор Сэндовал? — Под аркой между заводским цехом и главным проходом стояла Паула Танкерсли, начальник его службы безопасности. — К вам посетитель. Мы задержали его на улице.

— Кто это? — спросил Питер.

— Он не сказал. Большой парень лет сорока. Говорит с акцентом.

Питер увидел, что за дверью лаборатории спиной к нему стоит Уго. Засунув руки в карманы, он разговаривал с двумя охранниками. Его панамскую шляпу сменил щегольской бордовый берет Вооруженных сил США. Образ дополняла черно-зеленая военная форма. Когда дверь открылась, Уго повернулся.

— Есть лица, которые я не ожидал увидеть снова, — сказал Питер.

— Это не дружеский визит. Когда на карту поставлено так много жизней, мы не всегда можем выбирать, с кем говорить.

— Не могу с этим поспорить. — В голове Питера кружились мысли, он пытался понять, что могло понадобиться Уго. Конечно, это связано с их обращением о прекращении огня. Они реагировали быстро: интервью транслировалось на канале MSNBC всего два часа назад.

— Прогуляемся?

Питер пожал плечами.

— Свежий воздух мне не помешает. — Он повернулся к Пауле. — Все в порядке.

— Впечатляющая обстановка, — сказал Уго, медленно кивая и заложив руки за спину, пока они гуляли. — У тебя своя маленькая армия.

— А у тебя большая.

Уго рассмеялся.

— Я только часть большой армии. Меня прислало начальство. Они заметили твое появление на телевидении.

— И?

Уго протянул руку и посмотрел в небо.

— Неограниченная энергия навсегда? Брось, Питер. Или мне следует называть тебя Питером Вторым? Это очень громкое заявление.

Они хотели знать, в чем дело. Очень хотели. Это бесспорно.

— Через десять дней мы сможем подкрепить наше заявление действиями, если все вы сможете удержаться от разрушения планеты на это время.

— Никто не собирается ее разрушать.

Питер замедлился и внимательно посмотрел на искривленный профиль Уго. Он хорошо знал этот самодовольный тон.

— Почему это?

Уго наклонил голову и поднял одно плечо к уху.

— У тебя свои секреты, а у меня свои.

Справа от них среди желтых сорняков возвышалась огромная дымовая труба. За ней, на тупиковой полосе железнодорожной колеи, стояли три проржавевших вагона-цистерны.

— Только твой секрет не такой уж и секрет, — сказал Питер. — Сейчас он разрушает Сингапур и Индонезию.

— Разрушает. — Уго снисходительно махнул рукой. — Но никто не умирает. У них нет даже насморка или болей в горле.

— Он стирает им память.

Уго взглянул на Питера.

— Тяжело сражаться, когда не можешь вспомнить, с кем ты сражаешься или почему.

Питер остановился. Пройдя еще несколько шагов, Уго последовал его примеру.

— Сингапур — это союзник. Ты не можешь использовать вирус, потому что его слишком сложно контролировать. Если ты выпустишь его в Россию, Южную Америку и Северную Корею, его в конечном итоге подхватит восемьдесят процентов наших людей.

Уго улыбнулся.

— Тем не менее он закончит войну.

Питер сухо рассмеялся.

Уго не смеялся: он смотрел на Питера, подняв брови.

— Подожди-ка. Ты ведь не серьезно? Ты ведь не рассматриваешь возможность масштабного выпуска этого вируса?

Он уставился на Питера, как будто тот был полным тупицей.

— Почему бы и нет? Если война будет продолжаться, кто-то начнет использовать ядерное оружие. Может быть, Северная Корея или Индия. Китай будет моей темной лошадкой. Как только кто-нибудь пойдет по этому пути, последуют ответные действия. Сколько людей тогда умрет?

Его глаза расширились, на лбу пульсировала вена.

— Сколько еще умрет людей, когда радиация перейдет на соседние страны? Вирус затмения останавливает это сейчас. — Для эффекта Уго рубанул ладонью воздух.

— А что, если вирус слишком эффективен? Что, если он сотрет память у всех?

Уго покачал головой.

— Центральное командование будет пережидать заражение в воздухонепроницаемом подземном объекте.

— Я так понимаю, ты являешься частью центрального командования.

Уго не ответил. Они планировали стереть память у всех: у союзников и врагов. Преднамеренно.

Неожиданно у Питера всплыло воспоминание: он и Уго, растянувшись на диванах в гостиной Уго, смотрят «Подозрительные лица», пьют коньяк и закусывают пиццей, доставленной из «Chanello’s». Как между тем моментом и настоящим могла возникнуть такая пропасть?

— Дайте мне десять дней, а затем все стороны конфликта смогут сесть и договориться об окончательном перемирии. — Он жалел, что здесь нет Мелиссы и Кэтлин, чтобы помочь вразумить Уго.