Таис Сотер - Птица в клетке

— И еще кое-что. Он передал видеозапись, сказал, ты знаешь, что на ней.

Сафар Дали! Зная, что самостоятельно видео включить не смогу, я попросила Алану перекинуть запись на ее санро и показать мне. Увидев дока и услышав его голос, не сдержала слез облегчения. У него было все хорошо… более или менее, хотя и выглядел он бледноватым. Три раза просмотрев видео, я наконец стянула с себя очки и вытерла мокрые глаза, чувствуя, как мне становится легче. Все же я за него волновалась. Алана посмотрела на меня с сочувствием, но повод попенять нашла.

— Если бы ты тогда прислушалась ко мне и не играла с чужими чувствами… А, ладно. Хочешь чаю или кофе? Воды?

Я всхлипнула и кивнула головой.

На несколько минут между нами установилось некоторое подобие согласия и понимания. Не скажу, что я начала испытывать доверие к Алане, но… Сегодня она была какой-то особенно человечной, и это не могло не сказаться на моем отношении к ней. Это позволило задать вопрос о мужчине, который интересовал меня почти так же, как император.

— Доктор Кронберг, а вы… вы считаете, что тай Цехель — хороший человек?

Алана вздрогнула.

— Ох, спрашивать меня такое, зная о моем к нему… Хочешь меня подловить?

— Нисколько.

— Тогда зачем?

Попыталась подобрать ответ, который психиатр сочла бы правомерным.

— Он… Ведь именно он меня похитил. Но потом тай Цехель был добр ко мне. Я запуталась, а мне сложно не понимать людей, не видеть их. Не знаю, как с ним общаться.

— Юрий — он… — Алана запнулась, задумавшись, а потом стеснительно улыбнулась, став похожей на молоденькую девчонку. — Он тоже очень запутавшийся человек. Непростой. В нем все время происходит какая-то борьба, все время его увлекает что-то новое. Но все же я думаю, что он хороший человек. И тай Цехель тоже заботится о тебе, как и я, как и тай Дали.

Внезапная догадка озарила меня, и раньше, чем я успела ее обдумать, мой грешный рот произнес:

— Значит, вы с ним снова спите?

Кронберг выглядела так, словно я ее холодной водой окатила.

— Простите, я не хотела говорить ничего такого… — уже жалея о сказанном, пролепетала я, прижав руки к груди.

Алана устало потерла лоб и выдохнула:

— Ох, я совсем забыла, каково это — секретничать с эсперами. Хорошо, я отвечу, любопытное ты создание, но это в последний раз! От того, что ты будешь лезть в мою личную жизнь, ни тебе, ни мне пользы не будет. Я тебе не подружка, — строго напомнила она.

Я серьезно закивала, старательно сдерживая улыбку. Ведь не использовала и грамма своего дара, чтобы разговорить психотерапевта! Просто ей, как и мне, было одиноко и наверняка хотелось хоть с кем-то обсудить свои чувства.

— Мы действительно решили попробовать все сначала. Юрий сам сделал первый шаг. — Кронберг старалась выглядеть спокойной, тогда как внутри нее все искрилось.

Так вот почему мне показалось, что Алана как-то изменилась! Она просто безумно увлечена и счастлива, и поэтому была сегодня столь добра ко мне — когда влюблен, пытаешься осчастливить весь мир.

А меня, окончательно осознавшую ситуацию, перестали забавлять чувства Кронберг. Потому что Юрий больше не казался мне тем человеком, которому стоило доверять. Его поступки и так никогда не выглядели для меня кристально честными, но после моего сна я еще больше сомневалась по поводу него. Идти с этим к Альге не хотелось, и я надеялась, что доктор Кронберг поможет мне разобраться с моими подозрениями. Но Юрий точно так же, как попытался поймать на крючок меня, сумел добиться лояльности Аланы. Самым простым способом — через постель.

Как же у меня руки чесались залезть гардарику в голову и вытрясти все его мысли, чтобы понять, кто он такой! Я не могла считать его плохим человеком — его даже не было в том сне, — но чем дальше я изучала Цехеля, тем больше не понимала его.

— Твое время вышло, — спохватилась Алана. — Тебе пора к доктору, а затем к Замиру.

— К какому доктору?

— Вместо тая Дали тебя будет осматривать доктор Оссе, личный врач наследника.

Слава богу, мне удалось быстро сбежать от Рашида Оссе, весьма увлеченного возможностью сравнить физиологию двух эсперов разного возраста и пола, отговорившись тем, что меня ждет императрица.

В оранжерею, где была назначена встреча, я успела забежать раньше нее. Замир сразу заметил, что со мной что-то не то творится, но прежде чем он успел залезть в мои мысли, я подняла щиты, вызвав тем самым еще больший интерес.

«Что ты прячешь, Эрика?»

«Ничего».

«Нет, скажи!»

Я упрямо помотала головой, и Замир прищурился, примеряясь к тому, чтобы взломать мой ментальный блок. Меня спасло появление Анхелы, отвлекшей внимание сына. Теперь уже императрица подверглась тщательному осмотру.

Не удержавшись, я тоже скользнула в разум Анхелы и едва не поморщилась от брезгливости и разочарования. Конечно, не зло во плоти, но она была мелочна и, что еще больше усугубляло ситуацию, глупа. Наверное, императору стоило снабдить ее ментальным чипом, если он хотел, чтобы мать понравилась своему сыну. Потому что ее мысли были заполнены чем угодно — от того, насколько хорошо она выглядит в новом платье, до глухого раздражения ко мне, — но никак не заботой о Замире. И он это прекрасно чувствовал, мрачнея на глазах.

— Приве-е-ет, — фальшиво пропела Анхела детским голоском, словно говорила с дурачком. — Поздоровайся с мамочкой! Я по тебе скучала!

Замир скованно кивнул, неуверенно оглядываясь на меня, стоявшую рядом с растением в кадке и делавшую вид, что я тоже какой-то фикус. С другой стороны от меня старалась не отсвечивать Кронберг, что при ее ярком цвете волос было нелегко.

Уж не этого ли добивался Ядгар? Раз и навсегда отвратить сына от матери и доказать Анхеле, что он ее никогда не полюбит и не привыкнет к ней? Жестоко даже для него, но… В чем-то Альге был таким же эгоистичным ребенком, как и Замир, только гораздо более изощренным в своих планах. И хоть логика его была мне отвратительна, я ее понимала: так же, как Ядгар контролировал меня, он хотел контролировать и сына. Видимо, император счел, что Анхела неподходящая компания для его наследника. Для того чтобы выбить из сознания Замира идеалистичное представление о матери, он выбрал самый подходящий момент — когда мальчик был уже достаточно устойчив, чтобы пережить разочарование, но еще недостаточно зрел, чтобы примириться с чужими недостатками. Может быть, будь он старше, смирился бы с мыслью, что его мать такая, какая есть. Но сейчас ребенок отринул ее не думая, тем более что у него уже был суррогат в моем лице, к которому он успел привязаться. И это Альге тоже предусмотрел.

Следующим шагом была бы замена меня. Дали был прав.