Александр Басов - Потускневшая жемчужина

Пулавски: И при этом производители комплексов жизнеобеспечения в один голос воют о том, что работают на грани рентабельности.

Иренеус: Во-первых, конкуренция в этой отрасли крайне высока. А во-вторых, они лукавят. Мне, как человеку, имеющему весьма неплохие дивиденды с акций ведущей тройки, это хорошо известно. Первые десять компаний большой серебряной ложкой снимают сливки с рынка комплексов жизнеобеспечения, следующие десять вполне довольны текущим положением дел, проблемы начинаются только у тех, кто находится где-то на дне четвёртого десятка.

Ллойд: Разве компании по производству космических аппаратов успели покинуть топ-лист?

Иренеус: Когда-то он почти целиком состоял из судостроителей, но эти времена прошли.

Пулавски: Это верно. Недостаток двигателей больно по ним ударил. Как только Славянская Конфедерация ушла с рынка, акции судостроительных компаний обвалились. Последствия того давнего кризиса ощущаются до сих пор.

Иренеус: А вы, оказывается, в теме, Конрад. Действительно, кому нужны были корпуса космических кораблей, если отсутствовали двигательные установки.

Пулавски: Интересы нашей корпорации тоже оказались затронуты. Кстати, Иренеус. Вы тут недавно говорили о том, что несогласные с демократическим устройством человеческой цивилизации преследовались и уничтожались. История с исходом Славянской Конфедерации противоречит вашим утверждениям. Общество с давними автократическими традициями, только изредка притворявшееся демократическим, мирно существовало в рамках единого человечества. Никто не пытался их завоевать, уничтожить, или подчинить своей воле.

Иренеус: Если всё было так замечательно, почему же они тогда ушли? Демонтировали всё, что только можно, погрузили на корабли и, даже не попрощавшись, улетели?

Пулавски: Не знаю. Они всегда были со странностями. Только сумасшедший мог бы свалить в полную неизвестность, за пределы границ разведанного космоса. Хуже всего то, что они унесли с собой секреты производства двигателей нового поколения. Мировая экономика получила серьёзный удар под дых, откатилась немного назад, но выстояла. И заметьте, никто не пытался их преследовать, помешать этому грандиозному исходу. Всё произошло так, как и положено в современном гражданском обществе. Они выбрали свой путь и беспрепятственно осуществили задуманное.

Иренеус: Вы меня рассмешили, Конрад. По-вашему, никому не известно, в какой район галактики в полном составе сбежала Славянская Конфедерация?

Пулавски: Хотите сказать, что вам это известно?

Иренеус: В общих чертах. Я не силён в навигации. Не знаю, разочарую я вас, или нет, если сообщу, что были и попытки преследования и даже полномасштабная войсковая операция, целью которой был захват документации, образцов двигательных установок и специалистов по их обслуживанию.

Пулавски: Бред! Такое невозможно было сохранить в тайне. Даже одиночные полёты патрульных кораблей ни для кого не секрет, не говоря уж о полномасштабной войсковой операции.

Иренеус: Тем не менее, это так. Вам приходилось что-нибудь слышать о Специальном экспедиционном корпусе из состава Седьмого флота?

Пулавски: Седьмого? Это у них на штандарте изображена планета Юпитер?

Иренеус: Верно. Нескончаемый источник для шуток. Флот седьмой, а планета в солнечной системе пятая по счёту.

Пулавски: И что там не так с их экспедиционным корпусом?

Иренеус: Другое название корпуса — Силы Быстрого Реагирования. Эскадра скоростных звездолётов, которую можно перебросить в заданный район с минимальными затратами времени.

Пулавски: Кажется, я припоминаю. Давняя история. Массовые небоевые потери сразу нескольких кораблей. Они внезапно наткнулись на какие-то гравитационные аномалии.

Иренеус: Вполне возможно, что аномалии действительно имели место, вот только были они исключительно рукотворными. Специальный экспедиционный корпус шел на перехват каравана судов, принадлежавшего Славянской Конфедерации. В итоге восемь кораблей — краса и гордость Седьмого флота — превратились в горстку рассеянной пыли и межзвёздного газа.

Пулавски: Откуда это стало известно?

Иренеус: Из отчёта старшего офицера единственного уцелевшего в той бойне корвета.

Пулавски: Какого отчёта? Насколько я помню, было объявлено, что живым никто не вернулся.

Увлечённо следившая за разговором Тиган не сразу заметила изменения, произошедшие с диаграммами, отражавшими состояние здоровья пациентов. Только когда индикатор над именем «Ллойд» начал мигать, она обратила внимание на резкий скачок пульса и артериального давления у капитана. Внешне он оставался совершенно невозмутимым, но параметры жизнедеятельности свидетельствовали о том, что ещё немного, и Ллойду может потребоваться медицинская помощь. Старикашка ещё что-то говорил, на мониторе выводился текст, в который штурман-стажёр уже не вникала. Самочувствие капитана стремительно ухудшалось, и ничем иным, как реакцией на слова Иренеуса, объяснить это было нельзя.

«Старикашке пора заткнуться. Жаль, что до турбулентных потоков над горами мы ещё не дотянули… — Тиган сбросила заложенные в автопилот настройки маршрута, взяла управление на себя, после чего изменила траекторию спуска. — Отлично! А теперь потанцуем…».

То, что она устроила в воздухе, было далеко не высшим пилотажем, да и пилотажем это можно было бы назвать с большой натяжкой. Беспорядочно бьющееся об оконное стекло насекомое выглядело бы гораздо изящнее, чем штабная авиетка под управлением Тиган.

Старикашка больше не произносил никаких слов, и весь его вид красноречиво свидетельствовал о том, что эту стадию полёта пятый пассажир переносит крайне плохо. Состояние Ллойда, наоборот, стало улучшаться, и это придало уверенности в своей правоте. Тиган постепенно стабилизировала траекторию, убедившись в том, что Иренеус больше не собирается поднимать неприятную для капитана тему, и сделала сообщение по внутренней связи: — Прошу прощения за доставленные неудобства. Всему виной сложные метеоусловия по маршруту нашего следования. Скоро мы будем проходить над горным хребтом, где существует большая вероятность попадания в турбулентные потоки.

Она увидела, как бледные от напряжения губы Ллойда тронула улыбка, и в то же мгновение на приборной панели настойчиво замигал огонёк вызова. Только один из пяти сидевших в салоне людей обладал полномочиями, дающими право связываться по ментальному коммуникатору с пилотской кабиной.

«Представляю, какова будет реакция на столь отвратительный пилотаж, — вздохнула Тиган, принимая входящий вызов. — Едва ли капитан купился на блеф со „сложными метеоусловиями“».