Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

— М-теория!

— Именно. По ней в нашем мире существует 11 измерений. Одиннадцатое из которых, можно назвать дверью, и находится оно в одной триллионной миллиметра от нас с тобой. Учёные уже давно знают, что, чтобы выйти за пределы нашей вселенной, не надо изобретать супер космические корабли, да это и невозможно, надо лишь найти способ проникнуть в это X-измерение, а там как лабиринт с дверями, за каждой из которых свой собственный обитаемый мир. Заходи не хочу.

Томченко поднялся.

— Как это, на разных стадиях эволюции, если их миры идентичны нашему?

— Объясню. Представь себе, что скажем, цесаревич Алексей родился здоровым. Или, например, Ленин умер при рождении. Результат — отсутствие Великой Октябрьской. А если копнуть глубже!? Возможно, что метеорит, уничтоживший динозавров, пролетел стороной. Представь, как это задержало бы человеческое развитие. Комбинаций того что не сбылось, но могло бы сбыться, бесчисленное множество. Даже в быту. Ты встаёшь с дивана и ударяешься мизинцем о его ножку. Если бы ты не встал, ты бы не ударился. А теперь представь, что такое случилось с главой одной из великих держав. Он ударяется, злится, настроение испорчено на весь день, он принимает неверные решения. А если это Хрущёв, а на дворе Карибский кризис? Бум!!! И всю историю приходится начинать заново. Почему бы ни допустить, что в одной из многочисленных параллельных вселенных, Земля до сих пор находится в средних веках.

— Значит кто-то…

— Не спеши делать выводы. Это пока только предположения, однако, это реальнее, чем скажем изобретение машины времени.

— Так вот из-за чего погиб Райский! Видимо, он был одним из разработчиков!? Пётр был прав, одной человеко-обезьяны им оказалось мало.

— Ищите убийцу Райского и Сергиенко, думаю — это ключ.

— А воин?

— Воин? — задумался учитель. — Воина, несомненно, надо поймать, но если вы что-нибудь не предпримете, в ближайшее время в Москве окажется столько таких же вот воинов, что нам тут делать будет уже нечего.

— Попробуем уложиться в срок. Прощайте, учитель, спасибо за помощь.

— Да ради Бога!

Когда дверь за Сергеем хлопнула, он добавил себе под нос:

— Не ради вас стараемся.

На пороге появился «Троцкий».

— Всё слышали?

Тот кивнул.

— Продолжайте искать папку Райского. Копия, копия с копии, что-нибудь должно было сохраниться.

— Мы ищем, профессор Ксандр. Я половину своих людей на уши поставил, а это самые преданные следователи из всех «нераскрываемых преступлений».

— Мне нужен результат, а не отчеты о проделанной работе. Свободны, господин Аливчеев.

«Троцкий» снова кивнул и оставил учителя в невесёлых размышлениях.

В маленькой, плохо устроенной ванной комнате, с шумом льётся вода. Всё пространство занимают здесь доисторическая стиральная машинка, убогая ванная и сколотый умывальник. Стены покрыты жёлтой кафельной плиткой. Сан узел совмещён. Ржавая труба вся в паутине, и унитаз на манер тех, что стоят в общественных туалетах или в поездах. Маленькая девочка, лет пяти, останавливается перед запотевшим зеркалом и проводит по нему рукой. Она обнажена и с ног до головы покрыта пеной для бритья. Лицо её не по-детски серьёзное и напряженное, однако, довольно миленькое. По всему видно, что этой девочке суждено стать очень и очень привлекательной женщиной. Тёмные волосы стянуты сзади в хвост, брови чуть-чуть густоваты, но это поправимо. С умным видом девочка взяла чёрный станок и принялась себя брить. Сначала ноги. Затем живот. Потом, очень аккуратно, чтобы не повредить соски, грудь. И, наконец, руки, шею и лицо. Некоторое время постояла, полюбовавшись на свою работу (неплохо, вот только спина по-прежнему покрыта волосами, но это можно легко спрятать под одеждой) а затем залезла в ванную и начала смывать с себя остатки пены, уставившись в стенку далеко не добрым взглядом.

Лицо человека в штатском продолжало наливаться гневом и страхом.

— Что вы сделали?! Вы что, с ума сошли?!

Сегодняшнее совещание в той самой, уже до боли знакомой нам квартире, началось необычно. Участников этой странной коалиции с самого начало обуревало тяжёлое ощущение непонимания происходящего. Все находились на взводе. Военные, гражданские, учёные в белых халатах! Атмосфера накалилась до предела, и первым, не выдержавшим градуса кипения, оказался штатский.

— Я второй раз вас спрашиваю, как так получилось?!

— Понимаете, одиннадцатое измерение довольно нестабильно… — начал было объяснять учёный, с взъерошенной как у Эйнштейна шевелюрой, но штатского уговорами было уже не остановить.

— Вы же уверяли, что всё будет нормально! Что вы всё контролируете!

— Не совсем. Мы сразу сказали, что задуманное вами дело очень опасно, но до недавнего времени мы таки да — всё контролировали.

Штатский опёрся руками о круглый стол.

— Так что же изменилось? Почему, вместо того, чтобы нам переместиться в выбранный вами мир, обитатели этого мира стали проникать в наш?

— Мы сейчас это изучаем…

— Вы изучаете?! Вы?! — штатский перевёл дух. — Ну, тогда нам точно конец!

— Подождите, — взял слово Задоски. — А что известно насчёт этого феномена на данном этапе его изучения?

— Делать какие-либо выводы пока ещё рано, но лично я могу предположить, что мы ошиблись в одном, а именно — в полярностях.

— В полярностях?

— То есть, грубо говоря, открыли дверь не в ту сторону.

— Чем это чревато?

— Большими проблемами. В лучшем случае нас будут то там, то здесь атаковать иномиряне, в худшем — полное неконтролируемое слияние миров.

— Слияние?! — опять вспыхнул штатский. — Иначе говоря, полный хаос и преждевременная гибель?!

— Вы можете что-нибудь сделать? — все так же спокойно поинтересовался следователь.

— Можем. Есть только один выход — эту дверь нужно закрыть немедленно, пока ещё возможно.

— Закрыть дверь? — не поверил своим ушам штатский. — Три года работы!

— Действуйте! — приказал Задоски.

Учёный кивнул и удалился.

— А вы не забыли, мой дорогой друг, что меньше, чем через шесть лет, мы все погибнем вместе с этой проклятой планетой?!

— Не зною, где вы сейчас отсутствовали, но считаю нужным довести до вашего сведенья, что если мы не закроем эту дверь, мы погибнем несколько раньше!

Внезапная вспышка гнева следователя охладила пыл штатского. Тот присел за стол и начал мять руки.

— Сообщайте мне всё! Я хочу быть в курсе происходящего.

— Несомненно, — кивнул Задоски, глубоко вздохнув.

Ночью в московском парке воздух свеж и прохладен. Изредка рядом со скамейками, на которых целуются молодые парочки, звучат стрекотания кузнечиков. Но в той части, где мы сейчас находимся, нет скамеек и нет влюблённых парочек. Здесь, вдали от заводных смешков и нежных ласк, от которых у девушек бегают мурашки по спине, остановился средневековый воин на боевом коне. Он спешился, запустил руку в тюк, привязанный к седлу, и извлёк оттуда остатки хлеба. Но вместо того, чтобы съесть, протянул его коню.