Олег Гринфельд - Космическая одиссея 2201

— Штурман, можно вас на беседу? Прошу ко мне в кабинет, здесь рядом.

Кабинет старшего инженера напоминал гостиную в богатом доме. Одна стена представляла собой огромный экран стереовизора, на котором переливалось красками необыкновенно яркое и четкое изображение.

— Посмотрите, посмотрите… новости. Задали вы нам проблем.

На экране мелькнули дымящиеся развалины каких-то строений, флаеры-амбулансы, затем появилось изображение неба с пролетающей на низкой высоте шлюпкой. Из шлюпки во все стороны сыпались ракеты. Дикторский голос что-то разъяснял на непонятном языке.

— Это наша?

— Да, их тут пару десятков крутится. Вся планета на ушах. Ах да, вы же не понимаете!

Он нажал что-то на столе, и диктор заговорил по-английски:

«Представители землян расценили как нарушение прежних договоренностей закрытие неба и исчезновение корабля их политрука. Объединенный Совет Нью-Геи осудил провокативные действия Хазарии и потребовал немедленного соблюдения всех соглашений. Земле принесены извинения».

— Какие еще соглашения, ничего не понимаю!

— Присядьте, Джонс, и послушайте…

Инженер убрал звук.

— Когда вы очутились на острове, за вами прорвались еще десятки шлюпок. Они заняли ближайший пустующий архипелаг и стали наносить неожиданные удары по городам. Мы ничего сделать не могли. Во-первых, у нас вообще нет наступательного оружия — запрещено. Во-вторых, перепуганные жители Вашингтонии и Тевтонии тут же взмолились и пообещали выполнить все условия, лишь бы только их не трогали.

Те немедленно поставили условия: свободный проход всех кораблей и свободного заселения всех пустующих земель. Ну и конечно, заявления на публику: дескать, они пришли с миром, и все такое…

— И им поверили!? — вскочил Джонс.

— Конечно! Ведь тут ничего не знают про Землю. Только Хазария поддерживает контакты, но кто нас слушает? В общем, договорились. Праздник, гулянка и всеобщий оптимизм. Председатель Объединенного Совета выступил с проникновенной речью: «Я привез вам мир!»

— Даже предположить такого не мог! Я думал, здесь все такие как Мэри…

— Ну что вы, штурман, вся наша «армия» — это пару сотен таких отважных героинь, да и интеллектом они на порядок выше… Ну так вот, а, как назло, ваш остров оказался в центре захваченного архипелага. Нам оставалось только следить за вами. Но сегодня все изменилось, и пришлось вмешаться — перехватить шлюпку и активировать поле. Постараемся быстренько допросить Николаева и отпустить, а то нас как всегда вымажут с ног до головы, а то еще и санкции какие-нибудь введут. Вопрос, что делать с вами? Они наверняка потребуют вернуть и вас, а мы должны найти серьезную причину почему возвращаться туда никак нельзя… Пока что я провожу вас в комнату, отдохните, посмотрите передачи, ознакомьтесь с обстановкой…

Комната оказалась точной копией кабинета инженера Кона. Тот показал как откидывается кровать, заказывается завтрак, кофе, регулируются программы телевизора и совсем уже собрался уходить, как Джонс остановил его вопросом:

— Э… скажите, инженер, а что, у вас только женщины в армии служат?

— Конечно! А что, разве у вас не так? А, да… Хотя и странно. Ну это ж самой природой так предназначено. Мужчины, может, и обладают большей физической силой, но куда более мягки и инертны по природе. Женщины намного решительнее, к тому же они куда агрессивнее от рождения. Кстати, можешь звать меня просто Джерри.

— А ты меня Хамми…

— Увидимся Хамми!

Когда утром Мухаммед проснулся в своей комнате, ему поначалу показалось, что он снова вернулся на свой корабль: та же глухая тишина и полумрак, только голубоватый свет ночников и тихий шелест вентиляции. И впервые за долгое время рядом не было Мэри. Он даже испугался поначалу, не попал ли снова в ловушку. Джонс немедленно вскочил и бросился к входной двери. Но нет — она не была заперта. Штурман выглянул в пустой и такой же полутемный коридор, убедился, что и там никто его не охраняет.

Было совершенно непонятно, день сейчас или ночь, но спать больше не хотелось, и он решил позавтракать.

Набрав на пульте заказ и, ожидая гренок и кофе, он решил познакомиться с местным телевидением. Ему не приходилось никогда иметь дело с такими стереовизорами на Земле, но штурману космолета разобраться с любой электроникой раз плюнуть, и вскоре он уже легко переходил с канала на канал. Часть передач представляла собой интерактивные шоу, и, когда ведущая вдруг посмотрела Мухаммеду прямо в глаза и радостно воскликнула: «А вот еще одна ранняя пташка, кажется, еще и не умывался! Поприветствуйте нового гостя! Как тебя зовут, красавчик?» — и Джонс вдруг увидел самого себя, в трусах, с помятой физиономией, прямо в зале среди благосклонно улыбающихся ему других участников шоу (кто в пижаме, кто в халате), — он поскорее перескочил на другой канал и впредь был осторожнее.

Отыскав на пульте отключение обратной связи, он успокоился и, получив свой завтрак, принялся изучать происходившее на Нью-Гее. Как ни странно, никакой паники, инструктажа по защите населения и прочего он не обнаружил. В основном сплошным потоком шли развлекательные передачи, но еще больше было непонятных коротких роликов с восхвалением каких-то неизвестного назначения вещей. На экранах то и дело мелькали молодые атлеты со смазливыми личиками. Они призывно улыбались и демонстрировали декоративную мускулатуру.

Наконец он обнаружил пару новостных каналов. Один шел на непонятном языке, перевод он не нашел. Другой был на английском, к тому же в произношении и выражениях ведущих было что-то неуловимо родное, и он догадался — это новости из Вашингтонии. Даже и тут была интерактивная связь, и после каждого блока сообщений все желающие имели возможность высказаться, иногда это превращалось в настоящую ругань, и для остальной публики снова включалась реклама с накачанными красавчиками.

Канал WBC бурно обсуждал вторжение землян. После новостей, из коих он узнал, что его коллеги с «Космического Миротворца» милостиво согласились прекратить обстрелы в обмен на немедленное открытие неба и обещание освобождения всех незаконно удерживаемых, началось шоу. Суровая ведущая, седовласая прорезанная морщинами язвительная дама представила гостям специалистов — профессора-психолога Милли Блинтон и доктора истории Пэрри Сдорелли.

— Итак, — обратилась к ним ведущая Шерри Мовиц, — мы встали перед серьезнейшей дилеммой. С одной стороны — вот они, сестры и братья с Земли, нашей прародины, которых мы ждали более ста лет, а с другой — мы оказались совершенно не готовы психологически принять людей другого склада мышления, хотя… и их агрессия для нас тоже что-то совершенно неприемлемое… Что вы скажете, профессор?