Александр Белоткач - Наследники Лои

— Понятно! — Протянул парень, — И все это время ты нас просто исследовал, как каких-то букашек?

— До появления оператора предпринимать другие действия я не уполномочен.

— Но ты ведь все прекрасно понимал! — Воскликнула девочка, — Что потомки твоих кураторов из-за этого проклятого излучения не могли выйти с тобой на связь! А затем их попросту начали убивать! Убивать, чтобы завладеть вот этим обручем! И сейчас, там каждую минуту гибнут сотни и тысячи. А ты просто смотрел на это все и бездействовал?! Там уже тысячу лет властвуют темные! Они разжигают страшные войны, убивая миллионы ради своих грязных амбиций! Теперь светлых вовсе не осталось! Эти верховные уничтожали их, опасаясь потерять власть! Они убили наших родителей! Они живут в роскошных дворцах, когда простые люди умирают на улицах от голода! Темные веками делят мир, внушая своим подданным мерзкие идеи о расовом превосходстве и прочие бредни, незаконно воздействуя на свободный разум, делая из человека послушного раба, готового умереть ради своего господина! Эти твари превратили планету в одну большую банку с пауками! Ты был просто обязан вмешаться! Неужели создатели не объяснили тебе, что такое война?

— Внимание, Ольга! Вы оперируете недоступными для меня категориями! Формирование, контроль, коррекция человеческого социума не входит в мою компетенцию! По этическим причинам данная область доступна только человеку!

— А ты? Ты для чего здесь?

— Я всего лишь автомат, отвечающий за функционирование систем зонда. Да, мои нейронные центры могут обрабатывать гигантские массивы информации, но повторюсь, социальная область находится вне моей компетенции!

— Значит, ты ни в чем не виноват?! Так получается?! — выкрикнула девочка, — Значит, мог предотвратить гибель тысяч и миллионов разумных созданий, но тебе не хватило полномочий? Что ж, тогда мы будем ждать людей! Ты, безмозглая железяка, был обязан! Понимаешь! Обязан прекратить все это!

Лера сорвала с головы обруч — транслятор, и с размаху швырнула его об пол. Сверкнула молния, брызнули голубые искры, по белым плиткам, разлетелись осколки потухшего камня. Девочка последний раз глянула на экран, и опустив голову, пошла к выходу. Стеклянные двери, при ее приближении раскрылись. На пороге Лера обернулась. По щекам ее снова катились слезы, худенькие плечи вздрагивали. Она долго смотрела на своего друга, словно надеясь увидеть понимание в его глазах, и наконец, опустив взгляд, тихо произнесла:

— Тим, прости! Я не богиня! Давай подождем того, кто действительно сможет изменить этот мир!

Марек Белецкий допивал третью чашку кофе за вечер, когда зазвонил телефон. «Кого это так поздно приспичило?» — Сморщил он свой конопатый нос. Настроение было отвратительное. Еще бы, пришлось вне очереди дежурить в главном куполе. Его выдернули прямо из-за стола, где собрались студенты со всего побережья. Шумная попойка была в самом разгаре, когда позвонила секретарша шефа и попросила явиться в обсерваторию. Срочно требовалась замена. Анри, угодил в больницу с пневмонией. Девчонки умоляли отказаться, начиналось самое интересное, но шеф никогда бы не простил подобного. Пришлось оставить веселую компанию, и переться в горы. Он проявил больше двадцати пластин, условия идеальные, работать одно удовольствие, однако это почему-то не радовало.

«Второй час ночи, самая пора менять сектор, а тут…» Телефон не унимался. Студент нехотя встал, прошел в дальнюю часть купола, и снял трубку.

— Это ты, Марек? — Произнес знакомый голос. Внутри все оборвалось. Это была Сана. Услышать ее сейчас он никак не ожидал. Девушка что-то бормотала сквозь слезы, и лишь спустя долгие полчаса Марек выяснил, в чем причина столь позднего звонка.

Весь следующий час парень пытался утешить свою возлюбленную. Получалось это плохо, в итоге, капризная Сана обозвала его — тупым увальнем, и бросила трубку. Бедняга долго просидел в кресле у аппарата, пытаясь понять, что снова сказал не так. Его девушка, была отлично известна своим взбалмошным характером, и все же бросать ее он не собирался. Да и вообще, с красавицами всегда сложно. Потребовалось еще полчаса на то, чтобы прийти в себя и вспомнить, где он находится. В помещении обсерватории царил привычный полумрак. Внезапно внимание его привлекло светлое пятно на полу под искателем. — О, Сана! — Хлопнул он себя по лбу, — Да я же целых две фазы пропустил!

Подскочив к телескопу, Марек схватился за ручки управления и прильнул к окуляру. В фокусе ослепительно сиял край лунного диска. Он собрался уже сменить сектор, когда на светлом полукружье вспыхнула маленькая искорка. «Это еще что такое…?» О чем-то подобном рассказывал Анри. Спутник планеты вызывал трепет у многих сотрудников обсерватории, но Марека этот интерес как-то не затронул. И вот сейчас, увидев непонятную вспышку, он вспомнил странный разговор, подслушанный когда-то в курилке института. Из него следовало, что за поверхностью спутника давно и пристально наблюдают специальные службы. В штате обсерватории есть целая группа ответственная за подобные исследования.

Марек немного поколебался: «Шеф завтра спросит, где снимки двух секторов, успеть бы с остальным управиться». Но все же любопытство взяло верх. Он довернул фокус точно на яркий блин спутника, переключил светофильтр, и озадаченно замер. Среди кратеров и ущелий творилось нечто неописуемое. Луна сияла разноцветными огнями, словно витрина супермаркета. То и дело там вспыхивали яркие молнии, мелькали какие-то округлые тени, а когда на дне одного из кратеров засветился зеленый круг, и в поверхности спутника появилась гигантская темная дыра, парень не выдержал. Вскочив на ноги, едва не опрокинув тяжелое кресло, он заметался по обсерватории. Бросился к ящику с пластинами, дрожащими пальцами принялся заряжать кассету, затем, спохватившись швырнул ее на стол, и налетая на мебель кинулся к телефону.

Обер-лейтенант Краузе, сидя под большим деревом у догорающего костра писал письмо любимой жене. Красноватые отблески мерцали на мужественном лице, вспыхивали на золоченых пуговицах. Нижняя губа прикушена, рука быстро и уверенно выводит ровные строчки. Тишина, только где-то рядом слышны приглушенные голоса, позвякивают ложками солдаты, да чуть слышно поет сверчок.

Наконец, письмо было закончено, небольшой узкий конверт заклеен и аккуратно уложен поближе к сердцу, во внутренний карман кителя. В их бригаде это была негласная традиция. Завтра вечером, если выживет, он отправит его супруге. Костер совсем прогорел, лишь редкие угольки, будто отражая звезды, вспыхивали кроваво-красным светом. Он встал, потянулся, и направился к замершей невдалеке темной громадине. Командирский танк, угловатый, приземистый, нацелив на русские окопы ствол тяжелого орудия, ждал. Его Леопард прошел больше двух тысяч километров, и за все время не получил ни одного серьезного повреждения. Завтра, точнее уже сегодня утром, им предстоит очередное испытание. Русские окопались здесь основательно, но его железный друг пока вне конкуренции. Он похлопал по холодной, влажно поблескивающей в лунном свете броне, и задумчиво уставился в черное небо. «Если бы не эта проклятая война! Мы с Матильдой, наверное, плыли бы сейчас на круизном лайнере куда-нибудь на юг! Чем так не угодили Фридриху эти русские?» За последний год, он убедился: вся пропаганда рейхсканцлера не стоит и ржавой монеты. Здесь, в этой холодной стране, обитали совершенно обычные люди. И теперь, чем дальше, тем сильнее он осознавал бессмысленность этой бойни. Среди младшего состава, чуть не каждый вечер, затевались разговоры о русских девушках, которые легко дадут фору немецким фройлен. Как было не согласиться? За все время военного похода он видел таких красавиц…, в общем, что тут говорить? Им откровенно лгали. Эти русские никакие не варвары. И за что он должен их убивать? Непонятно. «Что мы делаем на этой чужой земле? Будь моя воля, сейчас же приказал бы своим парням возвращаться домой, к матерям, к женам».