Дней Долгих - Новые боги: Дважды воскрешенный

Теперь же бревнышки были плотно оприходованы филейными частями довольно немытых тел, над костром развешены шашлыки, а медная кружка с обрывком цепи гуляла по рукам, периодически наполняемая каким-то напитком с непередаваемым ароматом.

— Что называется, не ждали, — напомнив мне статую Венца, прокомментировал Гарут, спрыгивая с лошади. — Ну что, братки, подвиньтесь, нам в роднике воды набрать надо.

— Просящему глотка воды дай с собой полную флягу, дабы он смог добраться до других людей и рассказать о доброте твоей, — вслух припомнил я слова из священных свитков.

Реакция на наше приветствие была бурной, но вполне ожидаемой.

— Ух ты, жах тыр вагор, добыча сама в руки идет! — восхитился здоровенный мужик, зубами срывая последний кус мяса с шампура и перехватывая его на манер кинжала. — Монахи! Паныр, Батон, примите у них лошадок… Пошлите кого помоложе яму выкопать, негоже святых отцов на поживу зверью оставлять.

Гарут покосился на меня и вздохнул.

— Ажакпих рубиш жах ватур, — сказал он, сопровождая слова жестом, который у орков означал требование немедленно упасть на колени и удовлетворить кое-какие извращенские потребности. По-моему, Гарут этим хотел выразить все огорчение от невозможности поубивать разбойников одним страшным проклятьем. — Корын дах ватур ватури пал.

После его последней фразы все уже были на ногах и сжимали кулаки и колья. Двое, которых послали за нашими лошадьми, напрочь забыли о задании и заходили Гаруту в тыл. Гарут же спокойно откинул с головы капюшон и осмотрел противостоящих ему индивидуумов. Индивидуумы ответили злобными взглядами и стали сжимать оцепление.

Если честно, я думал что Гарут их просто усыпит магией. Но нет. Начал он с наступающих сзади — перехватил тянущиеся руки и дернул их друг к другу. Мужичонки стукнулись грудью и упали комком спутанных конечностей. На обороте мой воинственный спутник поддел ногой пятку ближайшего разбойника и сильно толкнул другого. Ещё пара тычков, подправляющих действия остальных — и он вырвался на свободное место.

Далее всё пошло еще быстрее, я только успевал голову поворачивать. Лесные братья летали не хуже ласточек, приземляясь на утоптанную травку со стонами и непечатными вскриками — а матерные выражения из фольклора орков и троллей они знали назубок. Гарут работал качественно, никто из упавших более не вставал, при этом ни один не получил ни единого перелома.

— Эх! — Гарут отправил последнего на встречу с ближайшим деревом, отряхнул ладони и посмотрел на меня горящим взглядом. — Дэм, ты просто не представляешь, как приятно свои кости размять! А чужие кости — слегка постукать друг о друга… Нет, правда, хор-р-рошо!..

Я не торопясь прошелся взглядом по телам, выискивая излучение амулетов. У двоих нашел, порылся за пазухой, извлек несколько слюдяных кругляшей на нитке. Гарут заметил, подошел.

— Что это?

— Одноразовые атакующие амулеты. Вот этот оглушает. Этот тоже, но слабее и диапазон больше. И этот оглушает, но край отколот, при активации заденет хозяина. Этот — огненный диск. Эти два — отводят глаза на час-полтора. А вот эти три… — Я взял в руки амулеты с темными прожилками. Провел над ними знаком Ока, вытатуированным на правой ладони. В руку отдало легкой болью и во рту появился неприятный привкус. — Похоже на некромантию. Я в ней не разбираюсь.

— Дай-ка.

Гарут взял у меня один амулет, посмотрел на нарисованный знак и тут же мне вернул.

— Это допросные амулеты, — махнул он рукой и стал обыскивать бесчувственные тела. — Некромагия. Если расспросы живого тела ничего не дают, такую штуку засовывают допрашиваемому в рот и пронзают ему сердце. В момент смерти душа отлетает, а в амулете остаются воспоминания за последние несколько часов… Эти воспоминания легко проецируются в виде иллюзии. Скрыть ничего невозможно, если только допрашиваемый не маг и заранее не озаботился амулетом, который в случае его смерти… в общем, когда от мозга ничего не остается.

— Угу, понятно. — Я задумчиво покрутил амулеты в пальцах. — А откуда ты знаешь некромантию?

— Святой отец! — возмутился Гарут. — Ты что, думаешь, что перенес на бумагу людские слухи и всё, ты мой биограф? Ты ничего обо мне не знаешь, монах. Ни. Че. Го. Потому и осуждать меня не моги.

— Да… — растерялся я от такого напора. — Я и не собирался…

— И не собирайся. Верь фактам. Верь своим глазам. Надоело мне отбрехиваться от толпы селян, которые в каждой занюханной деревне при звуках моего имени хватаются за вилы.

— Я не хватаюсь.

— Только потому, что монах. Тебе положено смиренно и кротко нести свой крест. Остальные поступают по-старинке. Некромантию я изучал как основную специализацию в Академии Восьми мечей. И не кривись! Это совершенно легально, утверждено Верховным магом и архипрелатом.

— Ладно, ладно. Мы с тобой связаны одним заданием, и я намерен оправдать ожидания Венца. Терпеть тебя и тяготы пути — нетрудно.

— Ну это пока, — произнес Гарут, сваливая на столик отобранное у разбойников. В основном, это были медные и серебряные монеты. — Вот дойдем до гор…

— Я и в горы лазал в молодости. Веревка и крепкие сапоги на нескользящей подошве — и пройду почти в любом месте.

— Ну-ну. Посмотри еще этот амулет. Похож вроде.

— Тоже некромантский, вижу по ауре. Но контур кривой, неизвестно как сработает. Положи их все сюда, я выжгу.

— Валяй.

Я сосредоточился, в ладони потеплело. Вспышка — и слюдяные кругляши превратились в крошку, лишившись своей магии. Тем временем, Гарут спокойно наполнял наши фляги из родника, обилие немытых бесчувственных тел вокруг его нимало не смущало.

— А с этими что делать? — задумчиво спросил я. — Не оставлять же так…

— Почему?

— Очнутся — снова разбойничать начнут. А первым делом за нами погонятся. Есть идеи?

— Есть. Далеко до ближайшего поселка или пограничной заставы?

— Выжегская как раз ближайшая, полдня пути нам осталось. Капитан Курт с радостью примет этих оступившихся грешников на перевоспитание.

— Угу… Лес валить для частокола некому?

— В корень зришь, брат. Вот только их девять человек, а нас двое всего.

— Ну, это поправимо.

Он расчистил от объедков и тряпья центр поляны и стал вычерчивать пентаграмму.

— Не некромантия, надеюсь? — спросил я.

— Нет. Но тебе понравится.

— Мне?

— Тебе. Деревенщины, незнакомые с магией жизни, всегда этому впечатляются.

Я проглотил «деревенщину» и присел на бревно. Надо же понаблюдать ритуал вкупе с магией жизни — самой редкой магией, после того, как исчезли эльфы.

Гарут рисовал простую пятиконечную звезду простым деревянным сучком. Не знаю, как это влияло на качество магии — по-моему, он использовал то, что под руку попалось. Во главу фигуры поместил руну Вит с лишней закорючкой в виде уменьшенной руны Эсс — стандартное начало, воззвать к жизни и закрепить ее в создаваемом плетении. На двух плечах звезды расположились также стандартные руны Вальд и Орис — Время и Плоть. Наверное, будет какой-то голем. Интересно, что он нарисует внизу фигуры… ага. Свою руну Сун и… Андар. Последнее — просто слово на языке эльфов, означающее дневную смену стражи. Непонятно, как звезда будет работать. Но я решил оставить при себе комментарии, пока Гарут не закончит. В конце концов, в плане магии у него опыта несравненно больше, чем у меня.