Андрей Газаев - Исход

Дальнейшее происходило, как в замедленной съемке. От страшного удара автобус начало разворачивать поперек дороги, опрокидывая на бок. А сзади истошно заскрипел тормозами огромный седельный тягач, с блестящей, десятиметровой цистерной позади. Кабина тягача ударила в брюхо, продолжающему сунуться по асфальту, опрокинувшемуся автобусу. Длинную и явно тяжелую цистерну сорвало с седла, она пошла вперед и влево, смяла край кабины, скользнула вдоль автобуса. Лопнув сразу в нескольких местах, обильно заливая асфальт темной жидкостью, ударилась в бетонное ограждение моста, полностью перекрыв дорогу. И через пару секунд в нее воткнулся так и не успевший остановиться трубовоз.

Визг и скрежет раздираемого металла прекратился, и на несколько секунд повисла ватная давящая тишина. Словно все звуки мира пропали разом. И вдруг все резко ускорилось, вернувшись к привычному ритму. Визги тормозов, сигналы клаксонов, чьи-то испуганные голоса. Где-то невдалеке взвыла и тут же смолкла полицейская сирена. Из кабины трубовоза вывалился водитель и неуклюже упал на колени. С трудом поднялся, шатаясь, и придерживая поврежденную руку, неуклюже побежал прочь. Однако метров через двадцать, уже на обочине, тяжело упал. С трудом перевернулся на спину, что-то достал из кармана и на глазах у бегущих к нему людей, пропал. Исчез в ослепительной белой вспышке. А через мгновение, на месте аварии полыхнуло. Море огня в одно мгновение охватило автобус, оба грузовика и разбросанные по асфальту остатки легковушки.

— Не бойся, дядь Саш, там уже никого нет, одни железки, — спокойный голос незнакомого мальчишки вывел его из ступора. Бородач все так же ошалело повернулся к ребенку, и почувствовал, что медленно опускается на колени.

— Дядь Саш, дай мне на минуточку свой мобильник. Пожалуйста.

Все еще не в силах осмыслить происходящее, он потянулся к поясу, раскрыл чехол и протянул телефон мальчишке.

Тот принял сотовый словно какую-то реликвию, пару секунд держал ее в обеих ладонях, а затем поднял глаза. И от этого взгляда, не ребенка, а старого, бесконечно мудрого человека, бородача пробило, словно током. Вокруг кипели события, гудело на мосту пламя, кричали люди, выла полицейская сирена, а бородач сидел и смотрел в эти глаза. И чудилось ему, до дрожи в спине, что вся мудрость вселенной, а может и сам Бог, взирают на него из тела этого мальчишки.

— Спасибо дядя Саша! — тихо, но отчетливо произнес ребенок. — Хотя какой ты теперь дядя. И имя твое тебе еще долго не понадобится. Ибо ты теперь Дед.

— Дед? — только и смог выговорить взрослый мужчина, ошалело сидящий на коленях напротив семилетнего мальчугана.

— Ты теперь Дающий Дорогу. Сокращенно Дед. И я буду первым прошедшим по ней.

— Дорогу? Какую дорогу? — бородач начал приходить в себя. — Малыш, а ты вообще, кто? Тебе сколько лет? И где твои родители?

— Дорогу ты сейчас увидишь, а поймешь значительно позже. Меня же зовут Григорий. Сколько мне лет? — мальчишка совсем не по-детски усмехнулся. — Ну, будем считать, что восемь. Остальное неважно. Я сейчас уйду, по Дороге. Но пара минут еще есть. Может, что-то хочешь спросить?

— Григорий, а что ты вообще тут делаешь, вдали от города? — нереальность происходящего путала мысли. В сознании ярко полыхала картина, на которой его «Вита» должна была оказаться в той огненной ловушке, между цистерной и трубовозом. А на язык лезли банальности.

— Фиксирую твой выбор. Если бы ты не остановился, то выбрал бы погибнуть. Но раз я держу в руках твой телефон, значит, твой выбор быть Дающим Дорогу. Кстати, ты мог бы остановиться и ранее, если бы понял знаки Ксении.

— Ксении?

— Девочки из «Опеля». Она ведь пыталась тебя остановить, но ты не понял.

— Она?! Остановить?! — брови мужчины удивленно поползли вверх.

— Да. Она. Ясновидящая Ксения. Именно она подала знак. Исход начался.

— Какой знак? Какой исход?! — бородач окончательно запутался и сдался.

— Та самая яркая вспышка перед аварией. Не переживай, ты многое поймешь, но позже. А сейчас мне пора, время вышло.

Мальчишка нажал пару кнопок на сотовом телефоне, затем снова посмотрел на мужчину.

— Я надеюсь, что мы еще увидимся, поэтому говорю тебе: До свидания, Дед! — и накрыл ладонью экран.

Ослепительная вспышка, и крутанувшийся в воздухе мобильник упал в траву. Точно в то место, где секундой раньше стоял неизвестно чей, восьмилетний мальчишка.

Сколько прошло минут или столетий, он не помнил. И только боль в затекшей ноге привела его в чувство. С трудом поднялся, проводил взглядом первую пожарную машину, пронесшуюся мимо, дико голося сиреной и непрерывно сигналя. Сделал пару неловких шагов вперед, открыл водительскую дверь «Виты», нашарил бутылку минералки и вылил половину содержимого себе на голову. Где-то справа, совсем близко, полыхнуло белым, и тут же истошно закричала женщина.

Так и не вытерев лицо, он медленно повернулся. Вдоль трассы вытянулась вереница приткнувшихся на обочине автомобилей, вокруг которых суетились встревоженные люди. Несколько человек уже бежало к серебристой «Тойоте», в салоне которой металась и билась в отчаянии молодая женщина. Чуть дальше, в одной из двух, белых «семерок», вспыхнула еще одна вспышка, и тут же следом, вторая. И тут же череда ослепительных вспышек хаотично пробежала по всей веренице стоящих автомобилей, вытянувшихся на несколько километров. На пару секунд вспыхнул яркой зарницей едва различимый отсюда «ПАЗик».

Холодная дрожь пробила тело, бутылка минералки выпала из руки, в глазах на мгновение потемнело. Над трассой, смешиваясь с воем сирен машин спасателей, поднимался тяжелой волной, многоголосый ор. И в этих криках обезумевших женщин и теряющих самообладание мужчин, рождался страх. Всеобъемлющий, всепроникащий, он смешивался с отчаянием и болью, и рождал еще одно непонятное ощущение.

В памяти неожиданно всплыли слова мальчишки, Григория: «Исход начался». Спина мгновенно покрылась липким потом, и он почувствовал, как подкашиваются ноги. Ибо он уже понял, что за ощущение, родилось в пространстве, вместе со страхом и отчаянием. Это приговор! Приговор всему человечеству!

Добирался домой он уже на полном «автопилоте». Отстраненное сознание с трудом фиксировало происходящее, лишь изредка выхватывая из реальности картины происходящих событий. Огромное количество аварий на дорогах, вой сирен полицейских машин, мечущиеся кареты «Скорой помощи». Суетящиеся люди. Сидящая прямо на холодном асфальте, мгновенно постаревшая от безутешного горя и слез, молодая мать. Последним, отчаянным жестом, обнимая опустевшую, и уже остывшую детскую коляску.

Руки самостоятельно крутанули руль, и приткнули «Виту» к бордюру. Смутно понимая, что и зачем делает, он вывалился из машины, и даже не захлопнув дверцу, шатающейся походкой направился к этой, несчастной женщине. Опустился на колени и попытался заглянуть в эти пустые, уже ничего не замечающие глаза. И ужаснулся. На какое-то мгновение ему показалось, что это его несуществующая жена. Мать его еще не рожденного ребенка.