Сергей Абаимов - Слезы каменной пустыни

Наркоторговец отрицательно покачал головой.

— К сожалению или, наоборот, к счастью, мне это неизвестно. Слышал лишь, что собираются они где-то на востоке, у городской черты. Поближе к границе Зоны Полного Отчуждения. И еще говорят, не так-то легко заставить Джуду-Болл работать. Последние убийства — тому подтверждение. Что-то происходит при первом «разговоре» человека и короля всех наркотиков. Джуду-Болл либо убивает активировавшего его — и тогда сам подлежит уничтожению, либо становится королевским Джуду-Боллом. У синдиката существуют свои вербовщики, которые отбирают добровольцев в разных уголках мира, подальше отсюда. Последние должны научить «разговаривать» сразу двух «королей». И тут уж как кому повезет. Счастливчики уезжают обратно, увозя с собой один из Джуду-Боллов. Второй остается синдикату и преподносится в дар влиятельным людям. Так говорят… Больше я ничего не знаю.

Шпынь опустил голову и сидел понурившись. Полковник поверил ему, поверил, что наркоторговцу нечего добавить, поэтому вызвал охрану и отправил арестованного в камеру. Раздумывая над состоявшимся разговором, Фрэнк вернулся в следственный зал. Все сказанное Шпынем вроде бы было логично, все, казалось, складывалось в правдивую версию, однако не верил он во все это почему-то ни на грош.

Сев за свой терминал, полковник погрузился в долгие размышления. Надо было решить, что принять в разработку, а что отбросить как циркулирующие по городу необоснованные фантазии и слухи. Что-то было неправильно в общей картине влиятельной преступной организации, подмявшей под себя политический и административный аппарат и имеющей военизированные подразделения. Что-то не состыковывалось. Был ночной визитер Лорана, давший проследить за собой — и были неизвестные, наградившие полковника тянувшей информацию блохой, являющейся чудом современной техники. Был наблюдатель в лесу, удравший после смерти забиравшего кислоту напарника — и были люди, обстрелявшие машины оперативников. Чем больше Фрэнк думал об этом, тем все больше и больше он склонялся в пользу существования неизвестной третьей силы. А как относиться к Зоне Полного Отчуждения — радиоактивной пустыне вокруг взорвавшейся несколько лет назад термоядерной станции — в качестве источника появления таинственных Джуду-Боллов, он не понимал вообще.

Расставляя на экране карандашом стрелки, связывающие цепь событий и улик дела, Фрэнк поймал себя на том, что никак не может отделаться от оставшегося в душе неприятного осадка. Проанализировав свое состояние, полковник с удивлением обнаружил зачатки засевшего в душе страха. Нет, у него не дрожали колени и он не чувствовал нервного стресса, однако жесткое ощущение незримой опасности от всеведающей таинственной силы угнездилось где-то глубоко, и он инстинктивно начал бояться удара в спину. На мгновение возникло впечатление чужого, наблюдающего взгляда, упершегося в затылок.

Тряхнув головой и чертыхнувшись с досады на нагнавшего страху Шпыня, Фрэнк вернулся к работе. Однако, как ни странно, избавиться от подсознательной тревоги так и не смог.

Сведенберг выглядел осунувшимся и постаревшим. Его усталое, почерневшее лицо красноречиво говорило о вчерашнем вечере, проведенном вдвоем с изрядным количеством спиртного. Галл же, напротив, светился довольством и спокойствием как наливное яблоко.

— Вы плохо выглядите, Сэмуэль, — усевшись за столик, после приветствия начал полковник. — Вам следовало бы ограничить количество потребляемого коньяка.

— Будто я сам не знаю, — угрюмо проговорил Сведенберг. — Но разве тут справишься без него… — Он помолчал. Остальные ждали продолжения. — Скажите, может быть мы просто слишком далеко ушли от обезьян? — задал вдруг Сэмуэль неожиданный вопрос. — Может быть так называемый прогресс на самом деле является регрессом?

— Что вы имеете в виду? — удивился Маршалл.

— Нет, правда! — воодушевился внезапно Сведенберг. — Вы представляете, как это прекрасно прыгать с ветки на ветку, есть спелые плоды, любить симпатичных мохнатых мартышек и ни о чем не задумываться? Вы понимаете — ни о чем! Ни о чем не задумываться! Это ли не счастье?

— Мы все равно не понимаем вас, Сэмуэль, — возразил полковник.

— Но как же, как же, — заторопился Сведенберг. — Увидел солнышко — радуешься, ястреб пролетел — пугаешься, но через три минуты уже не вспоминаешь ни о том, ни о другом. А тут… Сытый, довольный, счастливый город. Все всех любят. Друг ради друга готовы в лепешку расшибиться. Все удовлетворены, счастливы и спят тихим, безмятежным сном разума. И вдруг появляется нечто! Оно приходит по ночам и превращает людей в крыс. Говорят, оно выползает из Зоны Полного Отчуждения, а под утро уходит обратно, оставляя в городе новых мутантов. А мы? Мы оказываемся как беспечная стая кур, кричащих от страха, когда к ним в курятник забирается хорек. Он перегрызает им глотки, а они лишь носятся вокруг с кудахтаньем, неспособные ни ответить, ни выбраться наружу и убежать. И умирают одна за другой с полными ужаса глазами.

— Господин Сведенберг, вы сгущаете краски, — возразил Маршалл. — Три непонятных убийства еще не повод…

— А вы, Галл, вообще бываете снаружи? — взвился Сведенберг. — Вы видите, что происходит в городе? А происходит следующее: люди бегут отсюда. Бегут целыми квартирами, домами, улицами. За несколько дней треть города убыла в неизвестном направлении. Бегут от страха, от беззащитности. А наша доблестная безопасность, — Сэмуэль указательным пальцем ткнул в сторону Фрэнка, — оказывается совершенно беспомощной. Вы же не видите и не способны признать очевидных фактов! — продолжал он, обращаясь к полковнику. — Творится что-то из ряда вон выходящее, а вы топчетесь на месте, ограниченные рамками обыденности. У вас же психология состоит лишь из уголовно-процессуального кодекса. И что самое страшное — вы даже не понимаете этого. И оттого неспособны взглянуть вокруг другими глазами. Вы как слепцы, обладающие властью, пресекаете любые попытки спасения, ведя всех к пропасти.

— Обвинять может каждый, — возразил Фрэнк. — Что конструктивного вы можете предложить?

— Не обижайтесь на меня, — хрипло ответил Сэмуэль, — но с моей точки зрения вы действительно подталкиваете город к гибели. Гордыня мешает вам признать, что местное Управление безопасности и вы сами не способны сделать что-либо. Поэтому вы топчетесь на месте и тормозите принятие мер.

— Каких мер?

— А я знаю? — поник Сведенберг. — Если б я знал… Уйдите, господин Логэн, прошу вас! Уйдите! Сообщите в Вашингтон, что ситуация зашла в тупик и не может быть разрешена вами самими. Пусть шлют специалистов, ученых, я не знаю кого! Иначе скоро может быть уже поздно!