Брендон Сандерсон - Пепел и сталь (сборник)

Упавшей на землю монетки было достаточно, чтобы компенсировать его немаленький вес. Кельсер полз вверх, отталкиваясь от монеты и одновременно подтягиваясь к окну. Потом, истощив силу обоих металлов, он несколько последних футов пролетел по инерции сквозь темный туман. Кельсер ухватился за ограждение верхней галереи, перевалился через каменную балюстраду и тихо спрыгнул на крышу.

Меньше чем в трех шагах от него стоял ошеломленный стражник. Кельсер подпрыгнул, одновременно легонько толкнув силой металлические латы и сбив стражника с ног. Выхватив один из стеклянных кинжалов, Кельсер высвободил силу железа так, чтобы та швырнула его на стражника. Он ударил обеими ногами в грудь лежавшего человека, стремительно наклонился и взмахнул кинжалом. Его силу многократно увеличил свинец.

Стражник дернулся и замер: его горло было перерезано. Кельсер мягко отпрыгнул в сторону, прислушиваясь к звукам ночи и ожидая, что кто-то забьет тревогу. Вокруг стояла тишина.

Кельсер предоставил стражника его судьбе. Этот человек, похоже, был мелким дворянином. То есть врагом. Если бы на его месте оказался солдат-скаа, предавший свой народ за несколько монет… Ну тогда Кельсер с еще большим удовольствием отправил бы его в вечность.

Он оттолкнулся от лат умирающего, чтобы перепрыгнуть с открытой галереи на собственно крышу. Бронзовая крыша была холодной, и голые ноги скользили по ее поверхности. Кельсер направился к южной стороне здания, ища балкон, о котором говорил Доксон. Он не слишком беспокоился, что его могут заметить. Да, он пришел выкрасть атиум, десятый и самый могущественный из общеизвестных алломантических металлов. Но его второй целью было устроить побольше шума.

Нужный балкон Кельсер отыскал без труда. Широкий и просторный, он явно предназначался для проведения небольших приемов. Сейчас там никого не было, кроме двух стражей. Кельсер, пригнувшись, подошел к самому краю: плащ делал его почти невидимым. Стражи беспечно болтали прямо под ним.

«Пора немножко пошуметь», — решил Кельсер.

Он спрыгнул на балкон точно между стражниками. Горящий внутри свинец придавал телу огромную силу. Одновременно Кельсер швырнул в обоих мужчин энергию стали. Поскольку он находился между ними, их отбросило в противоположные стороны. Они закричали от испуга, когда непонятная сила внезапно перекинула их через перила балкона, прямо в темноту.

Они так и кричали всю дорогу до земли. Кельсер рывком распахнул балконную дверь, позволив туману пробраться внутрь. Усики тумана поползли в темное помещение.

«Третья комната», — мысленно повторил Кельсер, осторожно шагая вперед.

Вторым помещением оказалась тихая оранжерея. Вдоль нее стояли в низких широких кадках нарядные кусты и маленькие деревца, а одна стена представляла собой сплошное окно от пола до потолка — через него к растениям проникал солнечный свет. Кельсер знал, что эти растения отличаются цветом от привычных коричневых — они могли быть белыми, красноватыми, а может, и светло-желтыми. То, что выращивалось для знатных людей, всегда представляло собой редкость.

Кельсер быстро прошел через оранжерею и остановился перед следующей дверью, заметив под ней полосу света. Он пригасил олово, чтобы слишком чувствительные глаза не пострадали от яркого освещения, и толкнул дверь.

Он ворвался в комнату, прищурившись и держа в каждой руке по стеклянному кинжалу. Однако там никого не оказалось. Но это, безусловно, был кабинет: рядом с книжными полками на стенах висели горящие фонари, в углу стоял письменный стол.

Кельсер спрятал ножи, поджег сталь и сосредоточился на поиске металлов. В одном из углов кабинета стоял большой сейф, но он был уж слишком на виду. Другой источник металлической энергии прятался в восточной стене. Кельсер подошел, пробежался пальцами по штукатурке. Как и большинство стен в крепостях знатных людей, эта была расписана фресками. На картине нежились под красным солнцем существа из неведомых стран. Фальшивая панель занимала около двух квадратных футов, и ее края были искусно замаскированы живописью.

«Всегда находится какой-нибудь секрет», — подумал Кельсер.

Он не стал ломать голову над тем, как открыть хитроумные запоры. Он просто воспламенил сталь и потянул на себя тот сгусток металла, который, как он полагал, был замком потайного сейфа. Замок сначала сопротивлялся, даже прижал Кельсера к стене, но Кельсер поджег свинец и дернул посильнее. Замок щелкнул, панель распахнулась, открыв небольшой сейф, встроенный в стену.

Кельсер улыбнулся. Сейф выглядел достаточно маленьким, чтобы его мог унести человек, наполненный силой свинца, даже если ему нужно будет перебираться через крепостную стену.

Кельсер подпрыгнул, потянув сейф силой стали, и уперся ногами в стену по обе стороны открывшейся ниши. Продолжая тянуть, он посильнее разжег свинец. Сила хлынула в ноги, и он снова поджег сталь, чтобы выдернуть сейф из стены.

Он даже негромко хрюкнул от напряжения. Интересно, что сдастся раньше — сейф или его ноги?

Сейф слегка подался. Кельсер потянул так, что мышцы, казалось, вот-вот лопнут. Одно бесконечно долгое мгновение ему чудилось, что ничего не происходит. Потом сейф вздрогнул и выскочил из стены. Кельсер полетел на пол спиной вперед, но успел оттолкнуть от себя сейф. Он растянулся в неловкой позе, обливаясь потом, а сейф с грохотом рухнул на деревянный пол, и во все стороны брызнули мелкие щепки.

В кабинет ворвалось двое испуганных стражников.

— Как раз вовремя, — заметил Кельсер, поднимая руку и силой железа дергая на себя меч одного из солдат.

Меч вырвался из ножен и, вращаясь в воздухе, помчался к руке Кельсера. Кельсер ослабил силу и схватил за рукоять пролетавший мимо меч.

— Рожденный туманом! — завизжал стражник.

Кельсер улыбнулся и прыгнул вперед.

Стражник выдернул из ножен кинжал. Кельсер толкнул его, и кинжал вылетел из руки стражника, развернулся — и отсек голову мужчины от тела. Второй стражник выругался, торопливо расстегивая ремни кирасы. Он знал, что металл не защитит его от рожденного туманом, наоборот, даст тому лишнее преимущество.

Кельсер направил свой меч. Меч вырвался из руки и со свистом понесся ко второму стражнику — как раз в тот момент, когда тело первого упало на пол. Мгновением позже меч Кельсера вонзился в теперь ничем не защищенную грудь мужчины. Тот пошатнулся и молча упал.

Кельсер резко отвернулся от трупов — взметнулись ленты плаща. На этот раз гнев разгорелся не слишком жарко, его и сравнить нельзя было с той яростью, что охватила Кельсера в ночь убийства лорда Трестинга. Но он до сих пор ощущал ее отзвуки, он чувствовал, как начинают чесаться шрамы, стоит лишь вспомнить крики женщины, которую он любил. И вообще, с точки зрения Кельсера, каждый, кто поддерживал и защищал Последнюю империю, тем самым терял право на жизнь.