Алексей Константинов - Терция [СИ]

- Ты не вождь, твой отец привел наше племя к гибели, потому ты не можешь нами командовать, - зло бросил колдун. - Если вы не последуете за мной, то обречете всех на гибель.

Сын Ситалка плюнул в сторону колдуна, развернулся и пошел. Варвары продолжали стоять в нерешительности.

- Ты посмел осквернить эту землю! - воскликнул обезумевший колдун. - Да будет проклят род твой. Схватите его, свяжите его, боги ниспослали мне видение - если он вернется в деревню, наше племя погибнет.

Сын Ситалка резко развернулся, выставил копье впереди себя.

- Убийца! - закричал он и бросился на колдуна. Но кто-то ухватился за древко копья, двое варваров навалились на него, выбили оружие из рук, повалили нового вождя на землю. Он кое-как сбросил их с себя. Его брат поспешил к нему на помощь, завязалась драка.

- Род Ситалка обречен! - кричал колдун, бешено вращая глазами. Бейте их, вяжите их. Они должны сгинуть, чтобы наше племя продолжало жить!

Удивительно, но безумие этого человека, словно заразная болезнь, передалось всем, кто находился на той тропинке. Варвары сцепились и готовы были рвать друг друга зубами только потому, что он им так приказал. Некогда сплоченные горцы наслаждались страданиями своих соплеменников.

А путник и Насаг все углублялись на территории, считавшиеся вотчиной мертвых.

209 г. до н.э. Рим.

Сенатор Сервилий не сводил восхищенного взора с молодой девушки, которая пристально его рассматривала. Девушка раскинулась на ложе, приняла довольно фривольную позу. Плотское желание охватило Сервилия, известного сластолюбца. Сенатор пытался вникнуть в смысл слов, произносимых Терцией Коллатин, но в голову лезли мысли, лишь отдаленно связанные с политикой.

- Я надеюсь, сенатор, что теперь мы разобрались со всеми разногласиями, существующими между нашими семьями, - Терция улыбнулась одними краями губ, - и ты поддержишь инициативу отца в сенате.

"Это женщина, - думал Сервилий. - Почему она позволяет себе говорить со мной о политике. Что она хочет, чего добивается?"

Сенатор не сразу нашелся, что ответить, но сообразив, что им пытаются манипулировать, пришел в себя. Потянувшись за вином, и сделав глоток из стакана, сенатор отвел глаза от женственной фигуры, пышных красивых волос, изящных рук, молодого приятного лица.

- Думаю, подобные вещи следует обсуждать с твоим отцом, Терция, а не с тобой, - ответил Сервилий.

- Зачем же ты пригласил меня к себе? - Терция грозно сверкнула черными глазами. - Отец рассчитывал на то, что ты будешь говорить со мной, как с равной.

- Ты женщина, - напомнил Сервилий очевидный факт. - А я сенатор. И обсуждать политику намерен лишь с мужчиной. С тобой, Терция, я предпочту вести беседы на другие темы, - Сервилий встал было со своего ложа, но Терция словно бы пригвоздила его к месту одним только взглядом.

- Ты старик, - захохотала Терция. - Неужели думаешь, что я соглашусь говорить с тобой о чем-то, кроме политики?

Сервилий сделался бледным, кончики пальцев сенатора задрожали. Больше всего на свете он боялся старости. Сервилий всячески следил за собой, принимал целебные ванны. Он надеялся, что сумеет сохранить молодость до преклонного возраста. Сказать, что заявление Терции задело его, значило ничего не сказать.

Сервилий хотел броситься на девушку, задушить ее, покалечить, избить. Но быстро взял себя в руки. Вероятно, Коллатины этого и добивались. Вот зачем он подослал сюда дочку, а не пришел сам. Еще бы, подобное заявление из уст Тарквиния звучало бы глупо. А девчонка сумела задеть сенатора за живое. Но победы ей не одержать.

- Прощай, Терция, - холодно бросил Сервилий. - Ваша фамилия нежеланные гости в моем доме.

Терция презрительно усмехнулась, поднялась с ложа.

- Прощай, Сервилий, - произнесла Терция. Она приблизилась к ложу сенатора, склонилась, посмотрела Сервилию прямо в глаза. Сенатор тут же позабыл обо всех раздорах, угасшее было желание вспыхнуло в нем с новой силой, он оторвал руки от ложа, потянулся к девушке.

Терция отставила бокал сенатора с вином в сторону, позволила ему положить руки себе на плечи. Сервилий глубоко задышал, пальцами руки ухватил рукав облачения Коллатин, другой потянулся к поясу девушки. Терция перехватила его руку в воздухе. Страсть, только что различимая в чертах ее лица, пропала так же неожиданно, как и появилась. Девушка снова громко рассмеялась и встала, отошла от Сервилия.

- Ты не только стар, но и глуп, сенатор, - бросила девушка и направилась к выходу. - Прощай навсегда.

Ошарашенный Сервилий снова почувствовал предательскую дрожь пальцев, потянулся к вину, отпил глоток, ощутил какой-то неприятный привкус, сначала не обратил на это внимания, все смотрел вслед Терции, думал, как отомстить Коллатину за подобную выходку.

В горле стало першить, Сервилий отпил из бокала еще вина, ощутил горький привкус отчетливее. Сенатор осознал, что произошло, и пришел в ужас.

Никто не знал о его свидании с Терцией. Дочка Коллатина настойчиво требовала конфиденциальности. Сервилий по глупости решил, что обзаведется молодой любовницей, если выполнит ее условия. Никто не знал, где находится сенатор, он скрыл все от самых преданных слуг. В его загородном особняке никого не было, он оставил лишь раба-повара и необходимую прислугу. Но Терции они не узнали - соблазнительница скрывала свое лицо, когда рабы подавали еду. Коллатин обманул Сервилия.

Желудок стало резать, Сервилий откашлялся, но першение в горле не прошло, лишь усилилось. Стало трудно дышать. Позвать рабов, они помогут. Сенатор попытался выкрикнуть, вместо этого из его уст вырвалось беспомощное блеяние. Сервилий встал с ложа, пошел к выходу из залы. Еще можно спастись, рабы должны ему помочь.

Он ввалился в смежную с таблинием комнату, оперся рукой о стену, перевел дыхание, поднял голову и увидел свое отражение в зеркале, располагавшемся напротив. Сервилий любил зеркала, он старался расставлять их в большом количестве во всех своих имениях.

С той стороны комнаты на Сервилия смотрел отвратительного вида старик - лысоватый, лицо которого испещрили глубокие морщины, руки покрыла старческая гречка. Неестественная бледность предавала картине жутковатый готический эффект - из зеркала на Сервилия глядел живой мертвец.

Сенатор неожиданно вспомнил миф о ламиях, прекрасных соблазнительницах с ослиными ногами. Демоницы возбуждали в мужчинах желание, и, поймав в свои сети, выпивали всю кровь несчастных.

Терция была одной из них. Она выпила все жизненные соки Сервилия, выпила всю его кровь. Из зеркала на него действительно смотрел мертвец, который пришел забрать его в царство Плутона, на потеху ламиям, вечным обитательницам подземного царства.