Кристина Юраш - Призрак самого Отчаяния

— Господи, какая гадость! — всхлипнула я, все еще ощущая на языке мерзкий привкус лимона. — А еще и горячее…

Кружка исчезла. А потом вернулась.

— Нормальное. Пей уже. — на моей кровати, сидел собственной персоной Франсуа Элис. На нем был черный свитер и черные штаны, а волосы, цвета воронова крыла, свободно лежали на плечах. На треугольном лице горели желтые, самые красивые на свете глаза. Одной рукой он пытался влить мне содержимое кружки, а другой придерживал, чтобы я не вырывалась.

— Пей. — сказал он твердо.

— Хорошо… Можно я сама… — голос мой был хриплый и тихий.

Он аккуратно вложил кружку мне в руки. Я сделала над собой усилие и выпила до дна.

— Я сейчас умру. — прохныкала я, отдавая кружку.

— Размечталась — он поставил ее на пол.

— Ну, ведь оно же гадостное. Есть что-то запить. — я скинула с себя одеяло.

— Запивать нельзя. — он посмотрел на меня и накинул одеяло обратно. Он разулся и лег поверх его рядом со мной.

— Ты заразишься, — сказала я, шмыгая носом. Кажется ко всему комплекту у меня еще и насморк.

— У меня иммунитет. — сказал он глядя в потолок.

— Франс… я… это… вчера вела себя… как... дура... я… — мне было неловко и голос в добавок ко всему срывался в противный сип.

— Это мягко сказано — вчера. Три дня назад...

— Сколько?!! — я резко дернулась.

— Тише, не дергайся… Три дня назад. За эти три дня я успел сходить в Аванпост, обнаружить, что кто-то не закрыл дверь… — он посмотрел на меня, и я увидела небольшую царапину на его скуле.

— Во первых у меня не было ключа, а во вторых — это последнее, о чем я думала, тогда. — прошептала я, чтобы на напрягать голосовые связки. Я прекрасно знала, что он все слышит. Слух у него отменный.

— Но это полбеды. Там была парочка незваных гостей, пять трупов, причем один из них, в столовой выглядел так, как будто над ним поработал мясник-недоучка…

Я вздрогнула, вспоминая тот день. Я старалась забыть… а тут он напомнил и та кровавая картина снова встала перед глазами.

— Там царит такой беспорядок — не перелезешь. Мне пришлось уничтожить всю информацию об исследованиях достаточно радикальным способом.

— Ты раскурочил всю технику, что там нашел. — мрачно закончила я. — Там же был мой ноут, а на нем куча полезной информации по учебе.

— Я куплю тебе новый. — сказал он, зевая.

— Последней модели. — обижено сказала я. — И курсовую мне сделаешь…

— Ноутбук — любой. На выбор. А курсовую — и не мечтай!

— Это значит... что... мы… вернемся... вместе. — начала я, боясь спугнуть эту прекрасную идею.

— Это значит, что пора спать… А завтра все решим. — сказал он поворачиваясь ко мне.

— А поцелуй на ночь? — кокетливо попросила я.

— Не заслужила. Хотя, авансом, в щеку... Фе! Ты права. Лекарство — гадость!

— Понимаете, я не критик. Мне трудно сказать будут ли это публиковать. Стиль достаточно примитивный, но рассказ красивый. — девушка перебирала в руках тонкие листы бумаги. — Тут немного.

— Бред. Это вложите в историю болезни. — сказал седой мужчина.

— А у девочки есть талант. Она бы могла много бы достичь, если бы не… Мне тут много моментов понравилось.

— Мисс Хармони, мне, конечно, интересно было бы почитать, но я в совсем жизни начитался такого! — Он скрестил руки на груди.

— Тогда можно, я заберу их себе? — робко спросила девушка, прижимая листы к груди.

— Берите, мне то что. Или в мусор…

Она шла по коридору, неся их бережно, словно ребенка. Это все, что осталось от грустной девочки, ее подопечной. Кто знал, что не разговорчивая и печальная девушка пишет это все по ночам? Теперь я точно знаю, что случилось с ней. Я знаю, что в минуту самого крайнего отчаяния, один раз в жизни приходит Черная Мадонна и выполняет самое заветное желание, но цена такого желания велика, но оно обязательно сбудется. Оно сбылось. Вчера, в 7.46 девушка умерла. Она не плакала, а лишь улыбалась, словно ждала чуда. Она не улыбалась до этого ни разу с тех пор как она, попала сюда во второй раз. Впервые с ранением, а потом с нервным срывом. Ее привезли на вертолете, апатичную и равнодушную. Никто не мог назвать причину, но теперь я все понимаю. Я нашла в базе данных два имени и фамилии. Он погиб. А она не смогла это пережить.

Наверное, если бы у меня была такая любовь, я бы тоже не смогла жить без него… Я слышала последние слова, обращенные явно не ко мне — «ты не пришел…».

Вот я снова и снова жадно пробегаю глазами строчки и понимаю, что у меня в жизни такого не было и не будет. И вдруг к горлу подступил ком, и слезы застыли в глазах. Я бы все отдала, чтобы быть на ее месте. Эта любовь стоила смерти. А у книги, как она и написала, пусть будет счастливый конец. Слезы текли по лицу. Я сняла очки и положила их на стол. Я словно грезила наяву. И тут ко мне явилась женщина со странными глазами, которую я никогда раньше не видела. Она коснулась меня своей узкой рукой и тихо спросила:

— Чего ты желаешь?

— Я знаю, что за каждым желанием следует расплата.

— Желание того стоит.

— А что если я пожелаю, чтобы все было как в книге? Что мне придется сделать взамен?

— Ничего. Я никогда к тебе не приду. Ты будешь мучиться от того, что не попросила ничего для себя. Вот твоя расплата.

Я кивнула.

Она улыбнулась. Нежно, по-матерински и сказала:

— Да исполнится желаемое…

Я проснулась и проснулась и не могла понять сон это или явь. Сон был настолько реальным, что мне стало страшно. Было темно и в сумеречном небе, в проеме окна плыли в лунном свете облака. Мне снилась больница, яркий свет ламп, девушка, которая была моим врачом. Мне снилось, что я сошла с ума. Мне снились белые стены, часы одиночества и молчания. А еще смерть. Я высвободила руку из-под одеяла, и провела по лицу. Меня еще немного колотило, остатки сна стояли перед глазами. Смерть, как будто наяву. Где я? Кто я? Почему вокруг так темно? Я резко села. Из-под одеяла рядом вылезло нечто, и я увидела темный силуэт с едва горящими желтыми глазами.

— Мама! — взвизгнула я и поползла по кровати вверх, отталкиваясь ногами.

— Если ты каждый раз так будешь радостно реагировать на мое появление, то чувствую, что нам придется спать отдельно. — мрачно заключил силуэт, садясь на кровать, прикоснувшись рукой к своему лицу.

— Кто ты?

— Приехали. — мрачно заключило, оно откинула волосы назад.

— Ффранс? — робко, словно не веря самой себе, спросила я.

— А ты догадливая. — с издевкой сказал он.

И тут к глазами подступили слезы. Я все вспомнила. Это был сон, дурной сон. На самом деле все хорошо. Он рядом. Губы задрожали. Боже, какая я нервная стала последнее время. Постоянно плачу. Но я не могла себя контролировать. Я всхлипнула.

— Ты плачешь?

— Не… плачу…