Генри Олди - Книга магов (антология)

О политике Мускулюс спрашивать не стал. Он и так знал: граф д’Ориоль в почетной ссылке, Карл Строгий по-прежнему на троне. Хотя в герцоге с той поры что-то надломилось — вместо нового шута завел квартет трубадуров, слушает сентиментальные лэ и канцоны. Налоги снизил, воевать разлюбил.

Говорят, долго не протянет.

— Ты хоть посмотри, что там, — старец кивнул на узелок. — Я всю дорогу страдал. Хотел заглянуть, так читать чужую корреспонденцию — грех. Не томи, дай насладиться…

Андреа Мускулюс развязал концы платка, в который Реми Бубчик завернул подарок. И вздрогнул. На платке лежал третий глаз. «Прободная язва» — белый зрачок в синем круге. Лазурная кромка, пара черных лепестков. В центре зрачка застыла капелька крови…

Его бросило в пот. Страхи, от которых он в последнее время не спал по ночам, крылатой оравой вырвались наружу. И сгинули, должно быть, навсегда. Синий круг, лазурная кромка — сахарная глазурь по тесту. Белый зрачок — творог. Черные лепестки — край на разломе подгорел. Капля крови — ягодка клюквы.

На платке лежала ватрушка.

— Ты кто? — в ужасе спросил Элронд.

Владыка Раздола, не знавший страха в битвах тысячелетий, пятился назад, рискуя свалиться в море. Вокруг него ошеломленно молчала Серебристая гавань. Изящные суда в пене белоснежных парусов, друзья по оружию, жены и дети, все, кто пришел проводить уходящих навеки, — казалось, небо и то затаило дыхание.

— Ты кто? — повторил носитель кольца Вилья.

— Эльф! — каркнуло существо. Оно словно только что выбралось из подземелий Барад-Дура, где Черный Властелин, хохоча, веками мучил его. — Нуты, дядя, даешь! Разуй гляделки! Эльфы мы, потомственные…

Существо приплясывало на полусогнутых ногах, временами зависая в воздухе, как если бы ничего не весило. Минуту назад оно шустро ковыляло по доскам во главе целой толпы незваных гостей. Тело уродца было полупрозрачным. Кончик носа алел спелой малиной. Щеки густо испещрили склеротические жилки.

Вне сомнений, уродец чего-то ждал от владыки. Под красными глазенками набрякли мешки цвета туч над Мордором. Мутный взгляд вперился в Элронда. Изо рта на всю гавань несло перегаром.

— А ты кто? — пытаясь сохранять хладнокровие, спросил Элронд у второго визитера.

— Ну, эльф! — с вызовом рявкнул тот. — Мне каюту на троих!

Пепельно-серые, сплошь в перхоти, волосы нахала падали

ниже плеч. Он был смугл кожей, походя на уроженца Мустан-грима. Черные вывороченные губы лишь усиливали сходство. Из-под верхней торчали клыки, достойные ночного упыря, кровожадного обитателя Могильников. Глаза горели двумя желтыми плошками. В них читалось намерение выгрызть требуемую каюту хоть у самого Балрога, явись демон на причал.

За спиной чернокожего висел кривой меч без ножен.

— Почему на троих?

— Бабы со мной! Любовь! У меня если любовь, одной бабы никак не хватает…

Он выхватил из толпы двух женщин, похожих на него как две капли воды. Разве что клыки у дам были длиннее и острее. С кончиков, напоминающих иглы, капала слюна. Губы первой красавицы, разбитые молодецким ударом кулака, висели оладьями. Под глазом второй виднелся кровоподтек — хорошо различимый, несмотря на цвет кожи.

Запястья обоих украшали многочисленные фенечки — веревочки с узелками.

— Вот! Мелисса и Сарисса!

Малорослые, субтильного сложения, Мелисса с Сариссой хихикнули.

— Змейссы!.. — простонал кто-то на ближайшем корабле. — Друзья, смотрите: змейссы и пиявссы!

Руки женщин покрывала сложная татуировка: змеи горели синим пламенем. Совсем как живые, гадины без перерыва шевелились, а от огня тянуло гарью аж до самых доков.

— Болван! — с презрением бросил чернокожий, щелкнув клыками. — У нас, у эльфов, окончание женского имени на «сса» означает высочайший титул. Сса, ссу, ссы… Принцесса, в смысле. Ладно, будем плыть, я научу вас, бездельников, грамоте…

— И ты тоже эльф? — осведомился владыка, переводя взгляд дальше.

Худой и костлявый дылда кивнул. Каждые две минуты он доставал из кармана вышитый кисет, клал на тыльную сторону ладони маленькое колечко и насыпал внутрь кольца щепотку серой пыли. Затем наклонялся и, трепеща ноздрями, втягивал пыль носом. Длинное породистое лицо содрогалось, странно заостренные уши, плотно прижатые к черепу, начинали шевелиться.

После очередной понюшки он чихал, становился на колени и со вниманием изучал грязную ступню девицы, торчавшей рядом с ним.

Босявка стоически терпела осмотр.

— Ты нюхни, — предложил дылда Элронду. — Высший сорт! Обостряет интеллект и улучшает память. Перестанешь дурацкие вопросы задавать.

— Может, тебе уже хватит? — деликатно осведомился владыка Раздола.

— Еще колечко, и хватит, — согласился дылда, почесав кончик левого уха. — До начала рейса. Не волнуйся, папаша. Если передоз — тоже полезно. Служит самоочищению класса, и все такое. Это я тебе, как сверхчеловек сверхчеловеку. Короче, начальник! Я тебе — кольцо отборного эльфийского коксу, а ты мне — каюту «люкс»…

Босявка с одобрением хмыкнула, поставив на причал ведро, доверху полное объедков. От ведра воняло гнилью, как в Мертвецких Болотах. Казалось, чья-то служанка, которую хозяин отправил на помойку, сбежала в гавань — под шумок укатить на Запад без билета.

— Мы, эльфы, мир спасли. — Она стала загибать пальцы, тыча рукой в сторону Элронда. — Значитца, так: от нашествия орков — один раз. От извержения вулканов — два раза. От черного мора и белой сыпи — пять раз. На мордорских фронтах — регулярно. Великие одолжения иным расам — несчитано. И теперь на какую-то лохань не пущают? Братья и сестры! За что кровь проливали? За что, я спрашиваю?!

Толпа загудела, соглашаясь.

— К оружию! — не выдержали раздольцы на кораблях. — Это орки!

— Шиш тебе! — хором возразила толпа. — Эльфы!

— Можно вас на минутку?

Кто-то робко потянул Элронда за рукав. Владыка обернулся. Возле него топтался сутулый мужчина в пенсне с круглыми стеклышками.

— Я из Лориэна, — еле слышно сообщил он. — Из резервации. Ну, вы понимаете… У меня вопрос. Как на кораблях с людьми? В смысле, с наличием?

Владыка Раздола задумался.

— Людей нет, — наконец сказал он. — Есть двое хоббитов. И один маг. А что?

— У меня проблема. — Мужчина в пенсне наклонился к уху Элронда. — С эрекцией.