Андреа Хёст - Бродяга

И выглядела очень по-человечески. Не так уж и плохо, наверное, но… смертно. Вот пишу и расстраиваюсь. Эти люди не боги. Герои – пожалуй. Придурки – некоторые. Солдаты. Убийцы. Специалисты.

А я очень полезная бродяга. И помню, что Рууэл так же был готов назвать меня «бродягой», как те идиоты из пятого и седьмого отрядов. Я даже не использую его имя в записях, которые веду на лишь мне понятном языке, потому что Рууэл не давал мне разрешения так к нему обращаться. И с первым отрядом – господи, Мэйз был на собрании, когда они обсуждали, как меня размножить! Рууэл тоже. Даже если я наконец выучу этот язык достаточно, чтобы перестать говорить странно, и они лучше поймут, что я за человек, то все равно продолжат относиться ко мне как к «полезной бродяге», работа у них такая. На этой планете я навсегда останусь скорее инструментом, чем личностью.

Впрочем, мысли о побеге лучше отбросить, пока меня не высадят на Муину, а там видно будет. С моей стороны просто нечестно слинять раньше. Но скоро папин день рождения. Потом Пасха. День матери. Меня нет уже почти четыре месяца. Думаю, вчерашнее собрание расстроило меня больше, чем казалось.

Сегодня не делала ничего, просидела весь день на крыше. А эта запись в дневнике выглядит так, словно у меня биполярное расстройство.

Не знаю. Наверное, стоит позаниматься, потому что думать я устала. Какая жалость, что первый отряд сейчас занят. Скучаю по нашим с Марой тренировкам. Мне нужна упорядоченность.

Ночная гостья

Я проснулась посреди «ночи», потому что на груди опять что-то урчало. Как здорово! Даже если Тень интересуется мной по той же причине, что и тарианцы (похоже, ее я тоже усиливаю), мне все равно. Она не возражала, что я говорю с ней по-английски. И можно было не переживать, что она здесь лишь по поручению и запишет все это в отчет. Тень вела себя в точности, как любая другая кошка: выпускала когти при опасности, играла с кусочками бумаги. Через какое-то время ей стало скучно, и она ушла, но еще вернется, я уверена.

Тень сделала остаток дня сносным. Бесконечные часы тестов и сканирований и вдобавок худший медицинский осмотр. Наполовину раздетая, я пыталась не заплакать, пока очередная кучка серых костюмов брала образцы костного мозга и спинномозговой жидкости. Может, меня и не клонировали, но недостатка в генетическом материале у них точно нет. Серые все еще пытаются понять, что заставляет мой интерфейс расти, и ищут различия между мной и тарианцами. Весьма скоро у них будет моя полная генетическая карта, но они так до сих пор не выяснили, почему я нравлюсь Муине.

Время между стонами я провожу, читая дебаты о клонировании на Таре. Большинство реально против, потому что клоны живут меньше и часто болеют. А еще у них наблюдается существенный упадок интеллекта. Потратив день на исследование местных законов и моральных норм, я все еще не решила, что они могут сделать, если ситуация ухудшится. У тарианцев нет никаких верований в бога-создателя, и они разрываются между глубоким почтением к планете и чисто научной теорией эволюции. Так что у них нет ничего подобного десяти заповедям, которые вроде как ниспослал господь. Законы или основаны на идее, что вы должны быть признательны планете за разрешение на ней жить, или на полностью клинической теории этики в действующем социуме. Довольно забавно, большинство законов очень похожи на земные, хотя здесь очень сильный упор на личную ответственность. Этакий социальный контракт. Живи и дай жить другим.

И сейчас я, похоже, полностью в этой системе. Рука и спина болят, не переставая.

Слишком много эфира

Тесты с эфиром утром и после обеда, так что весь день потерян, а я вообще не чувствую усталости. Круто, учитывая, что завтра мне вроде как на Муину. Хочу сделать стопятьсот заплывов в бассейне, может, хоть после этого засну.

Гадские серые костюмы.

Громко

По расписанию мы выдвигались на Муину не раньше (моего) полудня. Я сомневалась, что смогу хоть ненадолго прилечь до отправления, но внезапно заснула перед тем, как обычно завтракаю. Поставила будильник за полчаса до времени общего сбора, однако где-то за час Зи прислала мне «приоритетный» запрос на открытие канала. Вообще-то, интерфейс сообщает, что абонент спит, поэтому когда посылаешь такой запрос, то осознанно будишь собеседника. Я совершенно не помню наш разговор, но просмотрела его позже в своем журнале – надо ж узнать, насколько сильно облажалась.

– М-м-м? – ответила я на вызов.

После длинной паузы Зи спросила:

– Касзандра? Ты заболела?

– Устала. Ваши медики настоящие садисты. – Так как произнесла я это на английском, она ничего не поняла, и я любезно добавила на их языке: – Чересчур много дурацкого эфира.

Какая жалость, что до сих пор не знаю подходящих ругательств на тарианском.

Последовала еще более длинная пауза, которая дала мне возможность опять провалиться в сон. Когда Зи наконец уточнила, не надо ли мне к врачу, я не ответила, и ей пришлось повторить вопрос.

– Никаких больше гадских тестов, – проворчала я по-английски, но потом кое-как проснулась и сумела выдавить на тарианском: – Прости, устала. Вылет перенесли или что?

– Нет, мы просто собирались отправить тебя на корабль заранее, но это может подождать. Я пришлю к тебе кого-нибудь с завтраком за четверть кассе до отлета. Досыпай.

Я буркнула что-то вроде «марплмарпл» – понятия не имею, что хотела этим сказать. Когда сработал будильник, лучше мне не стало, но я поплелась в душ и врубила ледяную воду. А когда пыталась сделать что-нибудь с волосами, явились Лон и Мара, принеся суп, твердый черный хлеб и горячий сладкий молочный напиток.

– Милые круги, – сказал Лон, похлопывая меня по щеке. – У нас куча времени, чтобы добраться до ангара, так что не суетись.

– Сколько лететь до Муины?

– Около кассе, если учитывать всю предполетную возню и собственно путь до врат и глубокого пространства, ну а потом уйдет еще где-то кассе от врат до твоего городка. Мейз планировал использовать это время для инструктажа, но, подозреваю, ты скорее спать будешь, чем его слушать. Он пришлет тебе план. – Лон ухмыльнулся, растянувшись на одном из моих диванов. – Хотел бы я услышать, что он выговаривает исследователям.

– С тобой работали три разные группы, две специально по эффекту эфира, – объяснила Мара. – Между ними получилось что-то вроде соревнования. И поскольку экспедиция на Муину считается опасной, они поняли, что следует вытянуть максимум на случай, если больше не представится шанса.

Тут я смутно вспомнила, как ворчала на Зи, и спросила, судорожно пересматривая запись: