Дэвид Митчелл - Голодный дом

– Не стучи, злые силы разбудишь! – остерегает ее Анжелика и, прижав ладонь к дверце, говорит: – От нее явственно исходят эманации.

– Странно, что мы ее не сразу заметили.

– Дверца маленькая и узкая, с угла ее не разглядишь, – говорит Ферн.

– Замочной скважины нет, – вмешивается Ланс. – Наверное, заперто на засов изнутри. – Он постукивает по дверной раме, нажимает в нескольких местах.

– А зачем ты это делаешь? – спрашивает Анжелика.

– Если она на защелке, то отпирающий механизм может сработать, – поясняет он.

Дверь не открывается.

– Если я заберусь тебе на плечи, – говорит Ланс Акселю, – то смогу…

– Сломать мне хребет. – Аксель оборачивается к Ферн – ну конечно, не просить же толстожопую Салли Тиммс. – Ферн, может быть, ты…

– И не мечтай! – говорит Ферн. – Если Слейд-хаус находится вот за этой стеной, то у него обязательно есть главный вход, с какой-нибудь другой стороны. Всего-то и надо: выйти из проулка на улицу, свернуть за угол и отыскать ворота.

Такое вполне разумное предложение Лансу почему-то не нравится.

– Нет, все не так просто, иначе Слейд-хаус давным-давно нашли бы. В межпространственных туннелях-червоточинах нет ни «других сторон», ни «ворот». Именно эта дверца нам и нужна, – странным, насмешливым тоном заявляет он.

«Он нас нарочно разыгрывает», – мелькает у меня мысль, и тут происходит что-то странное: рука словно бы сама собой прижимается к двери, ладонь что-то обжигает. Я по-щенячьи взвизгиваю, отдергиваю руку, а маленькая черная дверца распахивается, будто только этого и дожидалась. И остается распахнутой.

– Зашибись! – говорит Ланс. – Нет, я не тебе, Аксель.

– А Салли-то у нас волшебница, – улыбается Тодд.

– Нет, дверь с самого начала была открытой, – заявляет Анжелика.

От испуга мне даже не хочется с ней спорить.

Выйдя из-за кустов, мы останавливаемся у большого газона перед огромным старинным особняком. По одной стене вьется багровый плющ. В просветах между облаками мерцают звезды. Сумеречное небо здесь чуть светлее, а воздух чуть теплее, чем в проулке.

– Я, конечно, не ясновидящая, – говорит Ферн, – но Слейд-хаус больше напоминает «Шоу ужасов Рокки Хоррора» {24} 24 «Шоу ужасов Рокки Хоррора» (Rocky Horror Picture Show, 1975) – культовая экранизация популярного британского мюзикла «Rocky Horror Show»; фильм снят режиссером Джимом Шарменом, в главных ролях Сьюзен Сарандон и Тим Карри. , а не «оболочку между мирами».

Анжелика молчит – да и что здесь возразишь, когда перед нами студенческое общежитие, где в полном разгаре хеллоуинская вечеринка. Из дома доносятся вступительные аккорды «Novocaine for the Soul» [3] «Новокаин для души» (англ.) . {25} 25 «Novocaine for the Soul» («Новокаин для души») – песня группы The Eels с альбома «Beautiful Freak» (1996). в исполнении The Eels , на садовой скамье обжимаются Билл Клинтон и монахиня, а на парапете солнечных часов курят горилла, Смерть с косой и Злая Волшебница Запада.

– Ну ты и силен, Аксель! – говорит Ланс.

– В смысле? – рассеянно спрашивает Аксель и тут же резко добавляет: – В чем силен?

– Ты же нас на грандиозную пьянку заманил!

– Никого я не заманивал, – отвечает Аксель.

– Погодите-ка, – вмешивается Ферн. – Значит, гении сыска полицейского управления долины Темзы вот этот самый Слейд-хаус найти не смогли?

– Судя по всему, да… – неохотно кивает Аксель.

– Отлично, – говорит Ферн. – Предлагаю воспользоваться кратковременным просветлением рассудка и признать, что ни в какую черную дыру мы не попали.

– Ферн? Ферн! – К нам подбегает Злая Волшебница Запада в ядовито-зеленой маске, выпаливает с американским акцентом: – Я тебя сразу узнала! Мы на семинаре по якобитской литературе познакомились, у профессора Марвина, помнишь? Я – Кейт Чайльдс, из Блайтсвудского колледжа, к вам по программе студенческого обмена приехала. А сейчас вот служу силам зла! – Она делает пируэт. – Ой, кстати, Ферн, я в восторге от того, как ты сыграла в «Обезьяньей лапке» {26} 26 …в «Обезьяньей лапке». – «Обезьянья лапка» («Monkey’s Paw»), одноактная хоррор-драма по одноименной повести Уильяма Уаймарка Джейкобса, выпущенной в 1902 г. . Обалдеть!

– Кейт! – Ферн, будущая звезда сцены, мгновенно забывает о своих спутниках. – Тебе правда понравилось?

– Еще бы! – Кейт Чайльдс глубоко затягивается косячком, обдает нас облаком конопляного дыма. – Я буквально умерла от зависти.

– Злая-презлая волшебница, а ты и вправду куришь то, что я унюхал? – вмешивается Ланс.

– Все зависит от того, что именно ты унюхал, – отвечает американка, недоуменно разглядывая Ланса.

– Ланс, заткнись, а? – говорит Анжелика. – Прошу прощения… Кейт, да? А скажи, пожалуйста, это Слейд-хаус?

Кейт понимающе усмехается, будто ей задали вопрос с подвохом:

– Ну, если его за последние полчаса не переименовали, то да.

– Спасибо, – кивает Анжелика. – А кто здесь живет?

– Я и еще пятнадцать человек – по программе студенческого обмена Эразмовского института. А вы к нам на хеллоуиновскую вечеринку пришли?

– Ага, – заявляет Ланс. – Нас шестеро, мы паранормальные явления расследуем.

– Погоди, – обрывает его Анжелика. – Значит, Слейд-хаус, вот этот самый особняк, в котором вы живете, принадлежит университету?

– Вообще-то, по документам владельцем особняка значится Эразмовский институт, но университетский садовник сюда приходит, задристанной газонокосилкой траву стрижет. Там, у главного входа, табличка висит… Ой, я сказала «задристанной»? Обалдеть… – Кейт Чайльдс заходится беззвучным смехом. – Простите. Так на чем мы остановились?

– На табличке, – напоминает Аксель. – На табличке у главного входа.

– А, ну да. Так вот, табличка: «Слейд-хаус, общежитие Эразмовского института. Поддержка международных связей в системе высшего образования с восемьдесят второго года». Вон там, у ворот… – Она машет рукой куда-то в направлении крыши Слейд-хауса. – Короче, всем все ясно? Тогда пошли есть, пить и веселиться, а завтра будем… – Она снова взмахивает рукой, подыскивая еще один глагол, не находит и вручает Лансу свой косячок.

Ланс поворачивается к нам:

– Ребята, вы как хотите, а я – с ней. Пока!

Аксель, Анжелика, Ферн, Тодд и я направляемся к особняку.

– Я внесу в протокол Общепара официальные извинения. – Аксель хлопает ладонью по каменной стене дома. – Мой дядюшка клялся и божился, что полиция никакого Слейд-хауса не обнаружила. И не важно, соврал он или его переглючило. Зря я ему на слово поверил.

Мне становится жаль Акселя.

– Ну, все-таки ты не виноват, что родному дяде поверил.

– Салли права, – кивает Тодд. – Ничего страшного не случилось, правда?

Аксель не обращает на нас внимания.