Конни Уиллис - Неразведанная территория [сборник]

Нет, надо выяснить, что такое эти выпрыгушки.

— Вызывайте КейДжей, — повторила я, — и предоставьте ей позаботиться о том, чтобы отыскать нас. Если получите травму и не сможете ее вызвать, она запеленгует вас по вашему мику.

Я помолчала, соображая, о чем еще его следует предупредить. Карсон снова разорался на Булта — я его даже тут слышала.

— Никаких подношений туземам, — сказала я. — Не учите их, как изготовить колесо или прялку. Если вы вычислите, к какому полу принадлежит Булт, никаких братаний. И не орать на туземов, — сказала я, глядя на Карсона.

Он шел к нам, и его усы снова подрагивали, но как будто не от смеха.

— Булт говорит, что тут мы переправиться не можем, что тут в Стене пролома нет.

— А когда мы сверялись по карте, он сказал, что есть, — заметила я.

— Он говорит, его заделали. Он говорит, что нам надо двинуться на юг к другому пролому. Сколько до него?

— Десять кмов, — ответила я.

— Дерьмо мое, на это все утро уйдет! — сказал он, щурясь на Стену. Когда мы составляли карту, он ни о каких починках не говорил. Свяжись с КейДжей. Может, она ее щелкнула.

— Нет, — сказала я. Повернув на север к сектору 248-76, снять начало нашего маршрута она никак не могла.

— Черт дери! — Он сдернул шляпу, словно намереваясь швырнуть ее наземь, но тут же передумал, а только поглядел на меня и затопал назад к Языку.

— Оставайтесь тут, — сказала я Эву, спешилась и нагнала Карсона. Думаешь, Булт сообразил, что к чему? — спросила я у Карсона, едва мы отошли от Эва на достаточное расстояние.

— Не исключено, — сказал он. — Что будем делать?

Я пожала плечами:

— Отправимся на юг к следующему пролому. Расстояние не больше, чем до северных притоков, а к тому времени выяснится, надо ли нам проверить двести сорок восемь семьдесят шесть. Я поручила КейДжей сделать снимки. Я взглянула на Булта, который все еще говорил в свой журнал. — Может, он ничего не сообразил, а просто на том пути наберется больше штрафов.

— Чего нам только и не хватает для полного счастья, — буркнул он.

И был прав. Штрафы отбытия достигли девятисот, и на их подсчет ушло полчаса. Затем Булт потратил еще полчаса, чтобы нагрузить своего пони, решить, что без зонтика ему никак не обойтись, все снять, разыскивая его, а затем вновь все навьючить. К тому моменту Карсон пустил в ход неуважительную манеру и тон, а также швырнул шляпу на землю, и нам пришлось подождать, пока Булт добавлял новые штрафы к общему итогу.

Было уже десять, когда мы наконец тронулись — Булт впереди под зонтиком с огоньками, который он привязал к лукокости, мы с Эвом, а в арьергарде Карсон, откуда ему было труднее поносить Булта.

КейДжей высадила нас в конце небольшой долины, и теперь мы направились по ней на юг, держась ближе к Языку.

— Отсюда много не увидишь, — сказала я Эву. — Но долинка кончится через км, и откроется вид на Стену. А через пять кмов Стена подходит к самому Языку.

— А почему река называется Языком? Перевод с бутери?

— У туземов для нее названия нет. Как и для половины всего, что имеется на планете. — Я указала на горы впереди. — Возьмите Кучипони. Самая большая естественная формация на всем материке, а у них для нее нет названия, да и для большей части ф-и-ф. А те названия, какие существуют, не имеют никакого смысла. Багажников они называют цсухлкахтты. В переводе «дохлый суп». А Старший Братец запрещает нам давать осмысленные, пристойные названия.

— Вроде Языка? — сказал он с ухмылкой.

— Он длинный, розовый и тянется, словно доктор хочет заглянуть в горло. Как же еще назвать такую реку? Да это и не название, а обозначение для нас самих. На карте она значится как река Конгломерат в честь пород, между которыми она течет в том месте, где мы ей дали название.

— Неофициальное название… — задумчиво произнес Эв.

— Этот номер не пройдет, — сказала я. — Мы уж назвали Жопка-Каньон в честь КейДжей. Она хочет, чтобы в ее честь было дано официальное название. Принятое, одобренное, нанесенное на карту.

— А! — сказал он разочарованно.

— Ну, а если так? — сказала я. — Самцы других биологических видов, кроме гомо сап, вырезают женское имя на дереве, чтобы тарарахнуться?

— Нет, — ответил он. — На Чооме есть водяная птица… Самцы сооружают гипсовые плотины вокруг самок, похожие на Стену.

Кстати, вид на Стену уже открылся. Долина, уходя вверх, расширялась. Мы поднялись на гребень — и вот, пожалуйста, — на другом берегу словно один из аэроснимков КейДжей.

До самых Кучипоней простиралась равнина, и Язык прорезал ее, точно граница на карте. Окислов железа на Буте не меньше, чем на Марсе, хватает и киновари, а потому равнины там розовые. На западе виднелись столовые холмы и парочка пепловых конусов, выглядевшие в голубой дали нежно-зелеными. А вокруг них и через холмы, спускаясь к Языку, вновь уходя от него, изгибалась Стена, белая, сверкающая на солнце. Во всяком случае, о проломе Булт не соврал — на всем своем видимом протяжении она казалась целой.

— Вот Стена, — сказала я и оглянулась на Эва.

У него отвисла челюсть.

— Не верится, что ее построили бутери, правда?

Эв кивнул, так и не закрыв рта.

— У нас с Карсоном есть теория, что они к ней касательства не имели, сказала я. — Мы полагаем, что ее воздвигли какие-то иные несчастные туземы, обитавшие тут прежде. А затем Булт со товарищи заштрафовал их до полного исчезновения.

— Какая красота, — сказал Эв, не слушая меня. — Я понятия не имел, что она такая длинная!

— Шестьсот кмов, — отозвалась я. — И продолжает удлиняться. В среднем на две новые камеры в год, согласно снимкам КейДжей, не считая заделанных проломов.

Из чего следовало, что нашу теорию можно сбросить со счетов, однако идея, что всю эту работу проделывают туземы, тоже ни в какие ворота не лезла.

— Она даже красивее, чем в выпрыгушках, — пробормотал Эв, и я чуть было не спросила его, что это, собственно, такое, но поняла, что он меня не услышит.

Мне вспомнилось, как я сама впервые увидела Стену. На Буте я провела всего неделю. И все это время мы пробирались вверх по долине под проливным дождем, и я не переставала удивляться, как это я позволила Карсону втянуть меня в подобное. Затем мы поднялись на столовый холм, заметно более высокий, чем место, где мы находились сейчас, и Карсон сказал: «Вот она! Вся твоя!»

И заработал нам касательную о некорректной империалистической тенденции «касательно идеи собственности: планеты никому не принадлежат».

Я посмотрела на Эва:

— Вы совершенно правы, вид у нее презентабельный.

Булт кончил записывать штрафы, и мы двинулись по равнине. Он по-прежнему держался поблизости от Языка и каждые полкма доставал бинок, смотрел в него на реку, качал головой, и мы ехали дальше.