Клод Лалюмьер - Витпанк

Внезапно я ощущаю боль.

Я снова могу двигаться.

Медленно, осторожно я встаю на колени.

Джеззер поднимает пульт в вытянутой руке.

— Брайан, ты где? Заложник из тебя никакой, но кроме тебя, у меня ничего нет. Иди сюда! Иди к дяде Джереми!

Я не против. Может быть, мне удастся уговорить его прекратить безумствовать. Я поднимаюсь на четвереньки и машу руками в воздухе, чтобы показать всем, где я нахожусь.

Кто-то неподалеку от меня стреляет в Джеззера.

Пульт в его высоко поднятой руке разлетается в пыль, словно тарелочка для стрельбы.

Он смотрит на свою руку, где только что был пульт, и ошеломленно трясет головой.

Лучшей возможности мне и не нужно. Словно камышовый кот, я с четверенек прыгаю через садовую ограду и приземляюсь на Джеззера, прежде чем он успевает направить на меня свою пушку.

Я валю его на землю. Он крупнее меня, он более крепко сложен и более безумен, чем я, — однако я разъярен донельзя, и его одурманенным наркотиками мозгам, должно быть, представляюсь самим Повелителем Тьмы. Поэтому не проходит и нескольких мгновений, как он уже визжит подо мной, охваченный экзистенциальным отчаянием, поскольку думает, что за ним пришел сам Сатана и теперь будет пинать его в яйца вплоть до скончания времен.

Все жители были за то, чтобы повесить его на обломках старого дуба — увы, там не осталось достаточно высоких веток. А потом на вертолете прибыла бригада спецназовцев и выручила его.

У поселян насчиталось несколько синяков и царапин, у многих звенело в ушах, но серьезных травм не было. Хинтон Ли устроил мне чествование как герою дня — хотя было нетрудно заметить, что многие из них были слегка разочарованы, что драма не дошла до надлежащего завершения.

Можно было бы подумать, что они будут испытывать ко мне достаточную благодарность, чтобы ходатайствовать о моем досрочном освобождении или хотя бы о нескольких месяцах отпуска под честное слово. Не тут-то было. Честные и благородные люди не живут в таких местах, как Хинтон Ли.

Судебное разбирательство не длилось долго. Я еще в саду вытащил Иеронимуса из забрала его виртуального костюма, поэтому что все решили, что он просто наглотался каких-то не тех таблеток, и его приговорили к пожизненной приписке. Однако препирательства из-за того, кому владеть Джеззером и его имуществом, были совсем другое дело.

Судья произвел весьма замысловатые вычисления касательно всех людей, которым Джеззер нанес вред. Выяснилось, что большой кусок Джеззера должен отойти Уэйну Робертсу и еще один ломоть — Хинтон Ли в целом. Другие жители, получившие повреждения, или чьему имуществу был нанесен ущерб, выиграли меньшие порции.

Сотни людей заявили, что его действия явились дня них настолько сильным стрессом, что они были вынуждены принимать транквилизаторы или обращаться к психиатру, и на основании этого требовали себе кусочек Джеззера или его имущества. Одновременно Наташа подала на развод, претендуя на половину его владений.

Пока законоведы пререкаются друг с другом, мы с Джеззером остаемся приписанными к Хинтон Ли и подчиняемся поселковому совету. Я не знаю, кто является официальным пультодержателем, но самого пульта с того вечера я больше не видел.

Джеззер ночует на чердаке приходского общежития.

Мы с Мо делим жилой фургон-автоприцеп Уэйна.

Уэйн не проявил по этому поводу большого энтузиазма и до сих пор боится за подвеску фургона. Но Мо с глазу на глаз объяснила ему, насколько все может усложниться, если она расскажет полиции о том, какую роль она сыграла в увольнении Джеззера. Уэйн может потерять свою замечательную новую высокооплачиваемую работу (ту самую, на которой раньше числился Джеззер) — и кроме того, это может означать, что дело Джеззера придется пересматривать, а тогда…

Уэйн увидел мудрость, крывшуюся за ее словами, и любезно уступил. В ту ночь, которую мы называем своей «первой брачной», он оставил возле нашей кровати полбутылки шампанского «Удачная Покупка». Видите? Жест вежливости не обязательно должен обходиться дорого, не правда ли?

Уэйн понимает, что к людям надо относиться по-человечески, даже если это приписанные.

Мы только что закончили подметать улицы. Джеззерова действительно стала выглядеть немного чище.

— Я тут сделал анализ Парето, — сказал он. — Конечно, вряд ли стоит ожидать, что тебе это многое скажет — но это очень эффективный метод в бизнесе, который помогает более продуктивно распределять ресурсы. Так вот, посмотри на эту диаграмму, которую я нарисовал. Видишь, здесь видно, что на Вязовом поле немного чаще попадаются фантики от конфет, а в парке значительно повышена концентрация сигаретных окурков — причем, что интересно, именно сигаретных, а не сигарных. Сигарные окурки распределены более беспорядочно, хотя, как правило, локализуются…

— Джеззер, — сказал я (мы с ним теперь в гораздо более фамильярных отношениях), — кончай молоть ерунду.

— Ну, одним словом, я составил для нас эти анкеты, чтобы можно было регистрировать распределение мусора по местонахождению, времени суток и времени года. Как видишь, я уже забил их в компьютер, так что нам остается только раздобыть электронную таблицу и базу данных, чтобы оптимизировать нашу рабо…

Я пошел прочь. Мо ждала меня, сидя на садовой стене.

Все по-прежнему неправильно — то, что мы до сих пор здесь. Но благодаря Мо это можно выносить. Когда-нибудь мы выберемся отсюда. И мы победим.

Аманда заметила пришельца в пятницу, поздно вечером, рядом с Видеоцентром в Саут-Мэйне. Он пытался выглядеть спокойным и хладнокровным, но было видно, что он сбит с толку и нервничает, это попросту бросалось в глаза.

Пришелец был замаскирован под семнадцатилетнюю девушку, мексиканку или чикану [62], с оливковой кожей и настолько темными волосами, что они казались чуть ли не синими — но Аманда, которой и самой было семнадцать, распознала фальшивку с первого взгляда. Некоторое время она рассматривала пришельца с другой стороны улицы, чтобы быть абсолютно уверенной, затем перешла на ту сторону.

— Надо не так, — сказала Аманда. — Любой человек, у которого есть хотя бы полторы извилины, сможет сказать, кто ты такая.

— Отвали, — ответил пришелец.

— Да нет, ты послушай! Ты хочешь держаться подальше от лагеря или нет?

Пришелец холодно осмотрел Аманду сверху донизу и произнес:

— Не знаю, что за чепуху ты тут болтаешь.

— Прекрасно знаешь! Нет смысла пытаться обхитрить меня. Слушай, я хочу тебе помочь, — сказала Аманда. — Я считаю, что с тобой обошлись несправедливо. Ты хоть знаешь, что это значит — «справедливо»? Вот что, пойдем-ка ко мне домой, и я расскажу тебе кое-что насчет того, как можно сойти за человека. У меня все равно целый чертов уик-энд впереди, а делать нечего.