Галина Тер-Микаэлян - На руинах

Глаза Володина восторженно сверкнули, но он тут же испуганно оглянулся на Авдиенко, сидевшего во время этого разговора с отсутствующим видом, и промямлил:

— Я должен буду все это обсудить.

Однако Самсонова присутствие подполковника милиции при обсуждении сделки, казалось, абсолютно не смущало.

— Естественно, вам потребуется время, чтобы обсудить детали, но уверен, что мы найдем общий язык, — весело сказал он, — вряд ли вы когда-нибудь получите более выгодное предложение.

— А… поставщик — он вполне надежен?

— Вполне, — тон Самсонова стал небрежным, — это крупная французская фирма, принадлежит она мне.

— О-о! — взгляд Володина стал чуть ли не подобострастным, а подполковник Авдиенко покашлял, словно желая обратить на себя внимание. Самсонов посмотрел на него.

— С вами, Никита Михайлович, надеюсь, мы тоже будем сотрудничать с обоюдной для нас обоих выгодой. Полагаю, что доход от работы комплекса будет достаточно велик, а экономическая обстановка в стране крайне нестабильная. Опять же — из-за недавних постановлений и ограничений я не могу использовать механизм, с помощью которого раньше конвертировал рубли в западную валюту. Однако ваше ведомство имеет на это полное право.

— Я — не Министерство внутренних дел, — буркнул подполковник, и Самсонов с серьезным видом подтвердил:

— Конечно, нет. Но позже я объясню вам, какими лазейками в структуре МВД можно будет воспользоваться, чтобы перечислить деньги на счет зарубежной фирмы. Одна треть дохода, полученного от работы комплекса, будет принадлежать вам — в валюте, естественно.

— А фирма, конечно, та же самая — ваша? — в глазах Авдиенко мелькнул огонек, и Самсонов это подметил.

— Разумеется. Затем вашу долю я переведу на ваш зарубежный счет или на счет вашей дочери, например.

— Гм. Над этим я еще подумаю, — подполковник почесал затылок и откашлялся. — И где же вы территориально хотите разместить комплекс?

— Я уже нашел прекрасное место. Год назад музей Ленина на Первомайской закрыли, поскольку там обвалилось правое крыло. Сейчас комиссия решила окончательно: здание музея реставрации не подлежит, экспонаты временно разместят на улице Луначарского, а там… видно будет. Здание уже сносят, как вам известно — вот на его месте я и предполагаю возвести комплекс. При хорошей организации это займет менее полугода и полностью окупит себя за два-три месяца.

От неожиданности полковник даже откинулся назад.

— Дорогой мой Леонид Аркадьевич, вы слишком много времени провели за рубежом в капстранах, — в голосе его звучала явная ирония, — ни горком партии, ни горисполком не позволят занять территорию музея Ленина под комплекс. Еще окончательно не решено, что там будет — новый ли музей Ленина, или музей городской славы. Должно быть что-то в этом роде — горожане место хорошо знают, оно у них будит определенные ассоциации. Придется вам найти другой район — не столь исторический.

Самсонов насмешливо хмыкнул и пренебрежительно дернул плечом.

— Что за ерунда! От местоположения зависит доход — Первомайская улица лежит на центральной магистрали города. Меня это место вполне устраивает, а уж найти аргументы для того, чтобы убедить отцов города, — ваша задача, Никита Михайлович.

— Моя? Вы шутите? Я сам, как член партии, буду возражать против подобного кощунства! Подумать только — на месте памяти вождю революции разместить бордель с вашими массажистками!

Володин, не выдержав, отвернулся и хрюкнул, Самсонов же принял нарочито серьезный и виноватый вид.

— Простите, Никита Михайлович, если я задел ваши чувства!

— Не стоит смеяться, пресса обязательно все вытащит на свет божий, у них на такое собачий нюх. При нынешней гласности никому не хочется скандала, сами понимаете. Если, конечно, обойтись без массажисток…

— С прессой мы договоримся, не страшно, а массажистки принесут половину дохода, сами понимаете. Помимо того, что это для нас и лишняя информация и компромат. Разумеется, когда будете приводить в горкоме аргументы в пользу комплекса, массажисток можно особо не рекламировать.

— Боюсь все же, мне не удастся убедить горком партии.

— Не удастся вам — удастся Гориславскому. Он ведь вам очень многим обязан, если я не ошибаюсь. Да и вашей супруге, которая работает в городской прокуратуре, тоже.

— Гм, — Авдиенко смутился, — не совсем понимаю, откуда вы могли получить такого рода информацию.

— Начиная новое дело, я, прежде всего, собираю информацию. Это обходится мне очень дорого, но, в конечном счете, с лихвой окупается. Так как?

Подполковник немного подумал и кивнул.

— Хорошо, попробую. Официально возглавлять кооператив будете вы?

— Ни в коем случае, официально я к этому вообще не должен иметь никакого отношения. Председателем кооператива и директором комплекса станет Тихомиров Алексей Прокопьевич, все документы будут оформлены на его имя.

— Тихомиров? — поразился Авдиенко. — Сын Ирины Тихомировой, бывшего директора гастронома? Это который парикмахер?

— Он самый.

— Продувная была баба, хоть и погибла нелепо, но сын-то этот у нее, я слышал, вроде бы… гм… особо умом не отличается.

Володин, хитро прищурив один глаз, вступил в беседу.

— Я думаю, Никита Михайлович, — сказал он полковнику, — что Леонид Аркадьевич сделал правильный выбор, на этом месте особо хитрый нам не нужен.

Самсонов усмехнулся этому «нам», но ничего не ответил.

Проводив гостей до выхода и воротившись, он велел охраннику убрать со стола остатки ужина. После этого в кабинет ввели худощавого человека с острым взглядом слегка прищуренных черных глаз. Кивком головы отпустив охрану, Самсонов указал мужчине на кресло возле камина.

— Садитесь, Шалимов, — ровным голосом произнес он, — нам с вами сейчас придется кое-что обсудить.

Один из дремавших у камина псов неожиданно поднял голову и негромко гавкнул. Вздрогнув и бросив опасливый взгляд на собак, черноглазый поспешно шлепнулся на мягкое сидение.

В пятый раз после Катастрофы Планета обходит греющую ее Звезду и прошла уже почти три четверти пути вдоль своей обычной траектории. Выпавшая на долю наших предков Удача отвернулась от нас, но теперь мы можем обойтись и своими силами. Поколения Носителей Разума продолжают работать. Сцепляя жестким континуумом цивилизацию Разумных Материков, они уменьшают число степеней свободы. Когда локальные возмущения вероятностей перестанут затухать, образуя стоячие волны, ход истории общества Разумных Материков изменится — в соответствии со своей Природой они сами приведут свою цивилизацию к гибели. Планета будет принадлежать только нам, Носителям Разума.