Галина Тер-Микаэлян - На руинах

— Полное отсутствие представлений о морали! — всплеснув руками, Доронин вскочил и забегал по комнате. — Зоя, ты же не малограмотная, ты училась в школе, ты читала классиков, наконец!

— А классики-то тут при чем?

— Ты же себя продаешь! Продаешь!

В насмешливо прищуренных глазах Зойки сверкнула насмешка.

— Сейчас все себя продают, Темочка. Ты вот, чтобы меня получить, согласен свой язык на замке держать, а мне за тебя в тройном размере платят. Выходит, мы с тобой оба на продажу — что журналист, что проститутка.

Доронин побагровел.

— Ты… ты не соображаешь, что говоришь! — внезапно, словно обессилев, он махнул рукой и плюхнулся на диван рядом с ней. — Ладно, ты права! Никогда не предполагал, что меня до такой степени закрутит баба, да еще проститутка. Умоляю тебя, Зоя, выходи за меня замуж! Мне на все наплевать — кто ты, что ты, я тебя любую возьму! Я же за тебя переживаю, ведь твоя профессия опасна — каждый новый партнер это риск подхватить заразу, неужели ты не понимаешь?

— Ладно тебе, — она снисходительно хмыкнула, — это неопытные заражаются, а нам Жак всегда импортные резинки достает. Я за все время даже лобковую вошь не подхватила — мы сначала смотрим, здоровый клиент или нет, а потом с ним трахаемся.

— Да? А если б ты вдруг обнаружила у меня сифилис? Ты человек подневольный, раз тебе приказали меня ублажать, то никуда бы не делась. И что тогда?

Зойка снисходительно усмехнулась.

— Тогда, Темочка, тебя и ублажать не надо было бы, ты бы и без этого сидел тихо — со страху, чтобы про твой сифилис никто не узнал.

Расхохотавшись, Артем обнял ее и притянул к себе.

— Ты хитрая бестия, Зоинька, иди сюда.

Глаза ее мгновенно затуманились, дыхание участилось.

— Целуй меня, Темочка, я люблю, когда ты меня целуешь.

Он медленно раздевал ее, покрывая страстными поцелуями прекрасное гибкое тело, потом торопливо сбросил свою одежду. Сплетясь, они упали на ковер, ноги Зойки обхватили и с силой стиснули торс партнера, вынуждая его глубже проникать в нее. Наконец она со стоном расслабилась, позволив ему закончить. Обессиленный Артем какое-то время лежал, уткнувшись носом в жесткий ворс ковра, потом поднялся и, подхватив Зойку на руки, перенес на кровать. Лег рядом, обняв за плечи, а когда она попыталась немного отстраниться, крепко прижал к себе.

— Не пущу, даже не пытайся убежать!

— Я не пытаюсь, жарко же, Темочка.

— Ни с кем, кроме меня ты больше не будешь, поняла?

— Ты меня задушишь.

— Задушу, если ты станешь мне изменять. Завтра идем в ЗАГС.

— Ты ненормальный, я же тебе сказала, что не пойду.

Из груди его вырвался неприятный смешок.

— Не пойдешь сама — заставят, у меня тут кое-кто из сильных крепко в кулаке зажат.

Черные глаза Зойки полыхнули гневом, она презрительно фыркнула.

— Думаешь, ты так уж сильно на всех тут страху навел? Будешь много грозить — в Дону утопят, здесь у нас народ непростой.

Доронин расхохотался.

— Может, и утопили бы, да кишка тонка. У меня заключен своего рода договор, и твое мнение здесь никого не волнует. Завтра мы расписываемся, послезавтра уезжаем.

— Завтра?! — ахнула Зойка. — Но завтра нас никто не распишет, в ЗАГСе месяц лежит заявление.

— Ничего, — он весело взъерошил ее короткие волосы, — для нас с тобой срок сократят.

Закрыв глаза, она какое-то время сосредоточенно размышляла, потом решила, что выбора нет. Придется согласиться, а позже, может быть, удастся найти выход.

— Ладно, раз тебе так приспичило идти в ЗАГС, то черт с тобой, я согласна.

Артем расцвел, радостно заулыбался.

— Вот и хорошо, значит, вопрос улажен. Потом ты поймешь, что все это для твоей же пользы. Подумай, неужели быть моей женой и жить в столице хуже, чем оставаться здесь в провинции на правах рабыни? Да все просто от зависти лопнут!

— Кто, интересно?

— Ну, одноклассницы твои бывшие, например.

— Да они и так лопаются — из нашего класса бывшего три телки к Жаку работать просились, а он их никого не взял. Говорит: ни кожи, ни рожи.

— Ты нарочно меня хочешь позлить, Зоя? — кротко спросил он.

— Ага, — она весело фыркнула и покрутила хорошеньким носиком, — а что, нельзя?

— Можно, — теряя голову, Артем прижал ее к себе, — тебе все можно, моя королева. Клянусь, я всю жизнь посвящу тебе, я брошу пить, не волнуйся.

— Это точно, трезвый ты мне больше нравишься, — смех Зойки колокольчиком повис в воздухе, руки грациозно взметнулись кверху, обхватив его шею, а мозг лихорадочно работал, обдумывая варианты спасения, — только вот что, Темочка, давай, я сначала белое платье себе сделаю, а потом пойдем в ЗАГС — свадьба ведь все-таки.

Лицо Доронина мгновенно окаменело.

— Ничего, обойдешься. В Москве купим платье и отметим свадьбу.

— Ну, хоть послезавтра, ладно? Неудобно ж в старом идти. Завтра я домой сбегаю, в шифоньере пороюсь — у меня много нормальных шмоток, только погладить надо будет кой чего и подшить. Да, Темочка, хорошо? Хорошо?

Утром Артем позвонил Тине Валевской.

— Привет. Мне сегодня нужна будет машина.

— Куда ехать? — не ответив на его приветствие, сухо и коротко спросила она.

— Надо отвезти Зою к ней домой — ей нужно выбрать себе одежду для нашей свадьбы. Я отвезу ее, подожду возле подъезда и привезу обратно — ей незачем разгуливать по городу.

— Боишься, что опять удерет? — не удержавшись, съязвила Тина. — Ладно, герой-любовник, я сама вас отвезу.

Она приехала за ними на одной из машин Самсонова в сопровождении охранника — могучего широкоплечего парня лет двадцати пяти. Зойка сидела, тесно зажатая между ним и своим «женихом», улыбаясь счастливой улыбкой новобрачной, хотя внутри у нее все кипело — перед выходом из гостиницы Доронин, отобрав у нее паспорт, кротко сказал:

— Еще потеряешь, пусть будет у меня — так надежнее.

Тина сидела на переднем сидении рядом с водителем и, поминутно оборачиваясь, дружеским тоном задавала Зойке самые нелепые вопросы:

— Зоя, ты, наверное, так счастлива, что выходишь замуж, да?

— Ага, прямо прыгаю от счастья.

— А где вы с Артемом проведете свой медовый месяц, еще не решили?

— На Колыме, — пробурчала Зойка, постепенно выходя из себя.

— Да? Как здорово, восхитительное место! А какие вы купили обручальные кольца — широкие или узкие?

— Во-о-т такие, — руки Зойки раздвинулись чуть ли ни на всю ширину салона.

Когда автомобиль остановился, Доронин крепко стиснул ее локоть и коротко приказал:

— Посиди.

Охранник обошел дом, тщательно его осмотрел и, вернувшись, доложил:

— Дверь на крышу заперта, в квартиру можно попасть только из подъезда.

— Иди с ними, — велела ему Тина, — ни на шаг не отходи, а я здесь подожду.

Охранник с Дорониным проводили Зойку до ее квартиры. Вытащив из сумочки ключ, «невеста» отомкнула замок и, ловко отстранив шагнувшего было за ней Артема, затараторила: