Ник Ришелье - Дневники Пирамиды

Он видел и понимал многое из того, что происходило в России. И он принял сторону Пирамиды, когда однажды к нему явился представитель американского истеблишмента с целью склонить чехов на сторону США по ряду политических вопросов.

Конечно, он был в курсе операции, проводимой Князем, и знал, для чего я прибыл в Прагу. То есть ни про какую библиотеку Ивана Грозного он, конечно, не слышал. Для него это было всего лишь кодовое словосочетание. Впрочем, как выяснилось позже, таковым же оно было и для меня.

Но — по порядку.

Президент Чехии, не теряя ни секунды времени (тут уж, как говорится, положение обязывает — Noblesse oblige), провёл нас в один из кабинетов старинного дворца, расположенного в Пражском Граде. Великолепие архитектуры и убранства древнего замка произвело на меня неизгладимое впечатление, так что я не всегда мог отвечать на задаваемые вопросы. Но, к счастью, Рита была со мной, а она великолепно играла свою роль и владела ситуацией.

Вацлав Гавел пригласил нас присесть на старинные шикарные кресла, и мы с удовольствием воспользовались предложением.

— Господа, — сказал он, — я хорошо осведомлён о вашей миссии и целиком разделяю её цель. Тем не мене, я бы хотел попросить вас быть аккуратнее в выборе средств. Можете ли вы мне гарантировать, что всё пройдёт гладко и незаметно для окружающих?

Тут я насторожился, ибо в моём представлении «миссия библиотекаря» вряд ли могла быть сопряжена с подобными предосторожностями, да ещё со стороны президента страны. Ответила Рита:

— Да, господин президент, Вы можете быть уверены на сто процентов в том, что операция пройдёт так, что комар носа не подточит. Нам шумиха ни к чему, тем более на чужой территории.

Она сделала лёгкий кивок в сторону президента в знак уважения. Он ответил тем же.

— В таком случае, — сказал Вацлав Гавел, — сейчас мой помощник проводит вас к библиотеке. Мы вместе будем надеяться на удачный исход дела.

Рита опять кивнула, а я снова насторожился. Постепенно у меня начала складываться нерадостная картинка. В Питере мы с Графом отбивались от какой-то банды, потом этот непонятный инцидент в поезде, а теперь не кто-нибудь, а сам президент делает нам однозначные намёки на большую ответственность за провал операции. Какой операции? По обнаружению пресловутой библиотеки Ивана Грозного? Помилуйте… Да, конечно, есть на свете много охотников за антиквариатом, и мы с Ритой способны от них защититься, в этом я был уверен. Но дело-то явно попахивало политической игрой…

В кабинет вошёл помощник президента.

— Генерал, — сказал президент тоном, не допускающим вопросов, — вот те люди, о которых я Вам говорил. Проводите их в назначенное место. Как только доставите, немедленно возвращайтесь назад.

Вот тебе на — генерал-помощник. В демократической республике, едва ли не первой отколовшейся от соцлагеря. Что-то Вы мне не договариваете, дорогой мой Князь Юрий Данилович, подумалось мне тогда.

Загадочный генерал кивнул нам в знак приветствия и пригласил следовать за ним. Мы попрощались с президентом и вышли вслед за генералом. На улице уже стемнело. Нас посадили в «мерседес» с затемнёнными стёклами и повезли по сверкающим огнями узким улочкам красавицы-Праги.

Когда мы въезжали во двор огромного современного здания, мне показалось, что я заметил надпись Ceska narodni banka, т. е. национальный банк Чехии. Ладно, подумал я, посмотрим…

После того, как мы миновали двери центрального входа, к нам присоединились двое охранников. Я сразу почувствовал себя неуютно. Генерал шёл впереди, за ним мы с Ритой, а в спину нам дышали два здоровенных мужика с оружием на поясе. Впрочем, пока всё шло вполне приемлемо, за исключением того, что я ожидал визит в некий старинный замок или хотя бы в национальный музей. Ведь я намеревался открыть древний тайник, а не банковскую ячейку.

Несколько раз нас останавливали, генерал показывал какие-то документы, и мы шли дальше.

В итоге мы оказались в глубоком подвале под зданием банка, и мне показалось, что где-то рядом проходит линия метро, так как пол под ногами периодически вибрировал. Помещение напоминало старинную галерею со сводчатым потолком. Оно было плохо освещено и оттого выглядело довольно устрашающе. По углам начинали мерещиться паутины и летучие мыши, а где-нибудь за углом нас непременно должен был поджидать скелет замученного эсэсовцами борца за свободу.

Но нас ждали кованые ворота с электронным замком. Генерал лично открыл замок и приказал нашим стражникам оставаться снаружи. Втроём мы вошли внутрь и почти сразу же коридор повернул вправо, скрыв нас от глаз охранников. Примерно в пяти метрах от поворота мы увидели массивную стальную дверь, наглухо перекрывавшую просвет галереи. На ровной поверхности двери красовалась звезда. Но не советская, как можно подумать, вспоминая историю, а военная американская звезда, под которой по-английски было напечатано «собственность США».

Ну и ну, подумал я, это куда же мы влипли?

Генерал, впрочем, без тени сомнения открыл и эту дверь, но переступать порог не собирался.

— Когда войдёте внутрь, — отрапортовал он, — закройте дверь, свет включится автоматически. Будете уходить — просто захлопните дверь. Охрана у ворот будет вас ждать. Это всё. Желаю удачи!

Он коротко отдал честь и уже собрался выйти, но вдруг вспомнил:

— Да… Иван, меня просили передать: Граф передаёт Вам привет, с ним всё в порядке.

И в ту же секунду удалился.

— Ну что, Иван, вперёд? — спросила Рита по-латыни.

— Да как-то страшновато, — ответил я по-русски, оценивая последнее замечание генерала и не зная, как к нему относиться — верить и радоваться или не доверять?

— А ты верь своим чувствам и мне.

Она улыбнулась и шагнула внутрь. Я последовал за ней.

Как и было обещано, свет в помещении зажёгся только после того, как дверь за нами закрылась. Помещение оказалось небольшим и скорее напоминало склеп, чем хранилище ценностей. Ровно по центру его, прямо на каменном полу, стоял какой-то предмет, приблизительно в один кубометр объёма, накрытый плотной чёрной тканью. Что характерно: нигде на стенах или потолке этой каменной каморки я не заметил ни одной камеры видеонаблюдения. И мои сверхчувства, ещё пробуждавшиеся в ту пору, не говорили ни о чём подозрительном. Единственное, что я ощущал — манящее холодное влечение к таинственному предмету.

Рита решительно подошла к нему и сдёрнула покрывало. Перед нами предстал штабель из золотых слитков, тянувший по тем временам примерно на двести миллионов долларов. Я открыл рот и заворожённый медленно приблизился к золоту, положил на него раскрытые ладони и стоял так довольно долго, пока Рита не окликнула меня шёпотом: