Беттина Белитц - Невероятно пламенный (ЛП)

В первый момент я хотела сказать ей, что я, само собой разумеется, встречаюсь с ребятами, и мы занимаемся этим вместе. Что Сеппо всегда был рядом и присматривал за нами. Что вообще-то он научил меня всему этому. Но в фильме можно было видеть только меня. А не ребят. Я не могла предать их. Ни Сеппо, ни Сердана, ни Билли. Мы были одной командой.

- Это доставляет мне удовольствие, мама. Я чувствую себя при этом хорошо.

- Мне всё равно, - ревела она. Ей действительно нужно присоединиться к Леандеру. - Есть и другие вещи, когда можно чувствовать себя хорошо! Вещи, которыми не убьёшь себя! Ты когда-нибудь задумывалась, как это будет для нас, если вдруг перед дверью появиться полиция и скажет: Здравствуйте госпожа Моргенрот, мы нашли вашу дочь рядом с домом под снос. Она упала с крыши. Что мы должны тогда думать, а? Что?

- Что за вздор, мама, я до сих пор жива, и делая это, я ещё никогда серьёзно не была ранена. Ну ладно, окей, иногда, но я не погибла, и ... я хочу этим заниматься, это часть меня и я буду продолжать.

- Нет. Нет, Люси, ты не будешь. - Мама прекратила плакать, поднялась и высморкалась, прежде чем посмотреть на меня. Ещё никогда она так не смотрела на меня, как она теперь сделала это. Вообще-то мама смотрела всегда мило, даже когда была злой. Как толстенький, пушистый плюшевый медвежонок, на которого невозможно злиться. Но теперь - теперь было по-другому. Теперь в её лице не было ничего милого.

- Ты не можешь запретить мне это!

- Нет, могу, я твоя мать и с этого дня запрещаю тебе делать это! Следующие два месяца ты будешь находиться под домашним арестом, а я буду здесь и следить за каждым твоим шагом, моя барышня, за каждым, слышишь! После школы ты будешь приходить сразу же домой, а затем и оставаться здесь. Я так же уже позвонила твоим учителям и предупредила их, чтобы они следили за тобой.

- Ты этого не сделала ..., - прошептала я. Что только случилось с моей матерью? Она всегда позволяла мне делать то, что я хотела, и доверяла мне. Никогда не контролировала меня. - Как ты только могла такое сделать? Это же неловко!

- Я должна была, Люси. Ты обманула меня. Любая история о всех твоих несчастных случаях была ложью. Я не могу тебе больше доверять. Твой ужин я принесу тебе в комнату. Сегодня я не хочу тебя больше видеть.

- Я тоже больше не хочу видеть тебя! - воскликнула я, после того, как она хлопнула дверью, и услышала, как снаружи она снова начала всхлипывать. - И твой рёв я не могу больше слышать. Ты считаешь, наверное, это смешным, не так ли? - прошипела я и бросила взгляд на Витуса. Ослеплённая я покачнулась назад. Его глаза были открыты! Нет, это были не глаза, это был белоснежный, ослепительный свет, как два блестящих озера, без зрачков, без радужной оболочки, без единого контура. И уже его веки снова закрылись и он неподвижно завис.

Неужели он только что услышал меня? Что всё это значило? Действительно ли он смотрел на меня? Но, прежде всего: Был ли он тем, кто включил клип? Я ломала себе голову, но не могла вспомнить, что уже смотрела его сегодня. Так что это должен быть кто-то другой, кто включил его. Неужели Витус? Мог ли интуит обращаться с компьютером?

Конечно, нет, если они никогда не наблюдали за людьми и не слушали их. С сердитым щелчком мышки я закрыла окно клипа и снова перед мной на экране появились бесчисленное количество версий Stille Nacht, heilige Nacht и Il n’y a pas d’amour heureux.

Леандер ... Леандер мог обращаться с ноутбуком. И он мог открывать мои фавориты в YouTube. Он, должно быть, был здесь и включил фильм! В конце концов, он никогда не мог привыкнуть к тому, что я занималась паркуром, а я оскорбила его морскими свинками; да он был глубоко оскорблён, когда улетал - и такое подлое действие подходило к нему. Да, это подходило.

Леандер предал меня.

- Я ненавижу тебя, - прошептала я, и слёзы ярости текли по моему лицу. - Ты снова сделал это и в этом раз выиграл. Я ненавижу тебя всем сердцем.

О да, я ненавидела его. Он всё мне испортил. И как он мог понять меня, почему спорт столько много для меня значил? У него ведь не было чувств. А если он человечил, то его труппа выбивала это из него.

Никто не понимал, что я при этом чувствовала - кроме Сеппо и Сердана и Билли, но они не смогут объяснить это моим родителем, потому что мама тут же побежит к маме Сеппо, а она будет бушевать ещё больше, чем моя мама. Никогда я не смогу убедить Сеппо помочь мне, если при этом натравлю на него его же мать.

Мама без стука зашла в комнату и поставила поднос с чашкой чая, булочкой и фрикадельками рядом с моей кроватью. Да это было как в тюрьме. А фрикадельки я вообще не хотела. Она напоминали мне о Леандере.

- Люси, я не хочу запирать тебя, но ты моя дочь, я несу ответственность за тебя. Я не могу позволить тебе продолжать делать такое дальше, это опасно для жизни. Не можешь ли ты пообещать мне, без всякой лжи, что ты не будешь больше заниматься этим? Посмотри мне в глаза...

Я посмотрела на неё, но не смогла выдержать её зарёванного взгляда. Такой мама мне не нравилась. Внезапно она стала для меня как чужой. Я хотела мою недалёкую, неуклюжую маму, как раньше, но не эту.

- Нет, я этого не могу. О, мама, разве ты не понимаешь? Я хочу заниматься этим!

- Это меня не интересует. Хорошо, тогда мне придаётся присматривать за тобой. Приятного аппетита, - сказала она вызывающе и вышла наружу. Я позволила Магваю съесть мои фрикадельки, выпила чай и не могла забыть, что мама до этого сказала о папе. Папа и слёзы?

Бледный, как смерть? Из-за меня? И почему тогда он не поговорил со мной? Почему он оставался там внизу в своём подвале и не потребовал объяснений?

Я решила спуститься к нему вниз, может быть я смогу ему объяснить, почему паркур был так для меня важен, и как-нибудь смогу с ним помериться. Но когда я стояла перед железной дверью, то больше не могла пошевелиться. Сегодня в полдень доставили гробы. Сразу два. А это чаще всего означало, что случилась авария. Не бабушки и дедушки, которые умерли мирно во сне. А что-то по-настоящему плохое. Что-то подлое.

Я не могла пойти к нему. Я боялась. Первый раз в жизни я боялась собственного подвала. А это я понимала ещё меньше, чем всё остальное, что случилось в этот чёрный день.

Глава 15. Толчок в сознание

- Чтоооо? - закричали Билли и Сердан в унисон. Только Сеппо ничего не говорил. Он молчал и смотрел на меня так обстоятельно и интенсивно, что мне стало жарко в моей толстой зимней куртке.

- Ты больше не будешь заниматься паркуром? - заблеял Билли и посмотрел на меня ошеломлённо.

- Тише. Не так громко! - набросилась я на него. - Не каждый должен знать об этом. - Я подала знак ребятам следовать за мной к углу за входом в спортивный зал. Снова я попыталась проглотить странное сжимающее горло чувство, но оно не ушло. Я только что сказала ребятам, что больше не буду приходить на тренировки. А перед школой я почти целый час ругалась с мамой о тысячах дурацких вещей. Она теперь хотела точно знать, кто вообще снял это видео и выставил в сеть. Что же Дэвид Белль был взрослым, его мне не нужно было защищать. Он сам придумал паркур. Он не кому не позволит запретить себе заниматься им. Кроме того это был его собственный отец, у кого он перенял технику. Поэтому я сказала ей это. Конечно мама не знала кто такой Дэвид Белль.