Александр Меньшов - Пройти лабиринт

— Вот! — Полина Аркадьевна положила на стол толстую тетрадь. — Вы просили…

Андрей нехотя, но с видимостью желанья поработать на начальствующем челе, развернул тетрадку к себе.

Дальнейшие слова медсестры пролетали мимо.

«Сегодня выпал снег. Я не заметил, как это произошло. Проснулся утром (если это вообще можно назвать утром), а вокруг уже лежит снег… А потом я понял, что это пепел, — прочитал Андрей на первой странице. — Серое небо было затянуто тяжелыми мрачными тучами. Сегодня будет не ахти какая погода. Это я по своим костям чувствую».

Андрей закрыл тетрадку и прочитал на ее обложке: «Журнал регистрации…»

Он непонимающе посмотрел на Полину Аркадьевну.

— Что? — спросила она.

Андрей снова открыл: даты, количества, росписи…

— Который час? — голос его стал суховат.

— Без пяти четыре. А что?

— Просьба: давайте перенесем разговор на завтра.

Андрей отложил тетрадь в сторону.

— Хорошо, давайте на завтра.

Полина Аркадьевна вышла.

«Что за чертовщина! — Андрей потер глаза, будто это должно было помочь. И глядя куда-то сквозь рабочий стол, спросил у самого себя: — Что, родной, происходит?»

Это написал его брат. По крайней мере, почерк был похож…

Андрей поймал себя на том, что рукой гладит поверхность стола. Ладонь была влажная. На полированной поверхности медленно испарялись следы пота.

— Вызывали? — тоже без стука вошел Паша-водитель.

— Да-да… сейчас поедем в управление… Возьми у Ермолаева пакет. Он знает какой.

Паша вышел.

Андрей встал и, не спеша, стал одевать пальто. Глаза сами несколько раз скользили по тетради. Не выдержав, он ее снова открыл.

«Выдан… дата… роспись…»

— Тьфу ты!

Андрей резко захлопнул тетрадь и принялся складывать в портфель бумаги.

Внизу стоял уже прогретый автомобиль.

— Едем! — Андрей разместился сзади и по привычке не тратить время даром, вытянул из портфеля отчеты.

«Чтобы понять лабиринт, — прочитал в одном из них Андрей, — его форму, а также, чтобы набраться смелости и решиться войти внутрь, требуется определенная степень зрелости».

— Как они суда затесались? — это были одни из ксерокопий тех книг по лабиринтам и прочей ерунде, которые Андрей пытался прочитать пару недель назад.

Странный сегодня день. Вернее, вечер.

Андрей вытянул все бумаги из портфеля и разложил их по стопкам. Отчеты и прочие документы он сложил назад, а ксерокопии стал сортировать: фотографии отдельно, статьи из газет во вторую стопку, страницы из каких-то научных книг — в третью.

— Приехали, — остановил машину Паша.

— Секунду, пожалуйста, — отчего-то оправдываясь, Андрей сунул бумаги под мышку, стал вылезать из машины.

На совещание приехало человек двадцать. Начальство как всегда задерживалось. Андрей присел в углу и снова достал свои распечатки.

«Присмотритесь повнимательнее к форме лабиринта, — прочитал он. — Это внутреннее пространство, отделенное от остального мира. Оно окружено внешней стеной, в которой имеется лишь одно отверстие для входа. Внутреннее пространство кажется на первый взгляд ошеломляюще сложным.

Оно заполнено максимально возможным количеством поворотов. Много раз человек приближается к цели — к центру, и только затем, чтобы путь вновь отводит его в противоположную сторону. А поскольку на пути к центру идущий лишен возможности выбора, то тот, кто в состоянии вынести это психологическое напряжение, непременно достигнет цели.

Достигнув центра, человек остается в полном одиночестве, наедине с самим собой, с Минотавром или же с чем-то другим, чем может быть наполнено содержание понятия «центр», где человеку дается возможность обнаружить нечто настолько важное и значительное, что это открытие требует кардинальной смены направления движения».

Андрей вытянул одну из фотографий северных лабиринтов и ручкой пробежал по ее спиралям.

Спирали древнего лабиринта притягивали какой-то своей странной энергетикой.

Андрей попытался сам воссоздать что-то подобное и начертил пару кривоватых лабиринтиков. Они были таким смешным и уродливым подобием оригинала, что Андрей нервно скомкал лист бумаги.

И тут его осенило: а что если на фотографиях этих древних лабиринтов изображены лишь подобия того самого первого Лабиринта? Его производные?..

Андрей открыл глаза. Кажется, он задремал.

«Точно задремал, — Андрей затряс головой, словно отгонял комаров. — Во, даю!»

Он давно не замечал за собой привычки спать после обеда…Да еще на работе…

Стоп! Это что за дежа вю?

Он снова открыл глаза: совещание было в самом разгаре. И судя по всему, сейчас о чем-то жарко спорили.

Андрей закрутил головой: шея затекла. То ли он действительно заснул, то ли…

Он не знал как закончить эту мысль. Она ему казалась не важной, и потому, как все не важное, мысль вытекла из сознания тонкой песочной струйкой.

На часах было восемь вечера. За окном было уже темно.

Хотелось домой. Андрей задумался над тем, как бы выскользнуть отсюда, как вдруг объявили, что совещание прерывается и переносится на следующую неделю.

Паша-водитель дремал на переднем сидении. Даже когда Андрей сел и хлопнул дверью, он даже не проснулся.

— Павел!

— А!.. Что…

Он непонимающе закрутил головой.

— Поехали.

Паша включил двигатель, и устало зевнул.

— Домой? — спросил он.

— Нет. Отвези-ка меня на Тургенева.

— Куда?

— На Тургенева. Там четырнадцатиэтажка есть…

Паша обернулся.

— Оставишь меня там, — проговорил он, как бы оправдываясь за то, что приходится так долго эксплуатировать водителя.

Ночной город горел желтыми глазами кухонных окон. Андрей поймал себя на мысли, что ему нравится этот желтый цвет. Местами попадались окна, где стояли энергосберегающие лампы. Но владельцы этих квартир почему-то выбирали холодный белый свет.

«Как в морге», — мелькнула мысль.

Все-таки, лампа накаливания, несмотря на все свои «не», имела родство с первобытным очагом, который в ночи пещер, согревал людей и защищал, хоть и в чем-то условно и призрачно, от ночных ужасов.

И словно вторя Андрею, из динамиков донесся голос ведущего радио, цитирующего к чему-то Волошина:

Есть два огня: ручной огонь жилища,

Огонь камина, кухни и плиты,

Огонь лампад и жертвоприношений,

Кузнечных горнов, топок и печей…

«Есть что-то мистическое в этом, — Андрей откинулся на сидении и закрыл глаза. — Пламя очага в темноте ночи, очерчивающий круг света… А за ним, за этой чертой, неизвестность… тьма… страх и ужас…хаос…»

— Здесь? — стал притормаживать Паша.

Андрей выглянул в окно.

— Да. Притормози у дерева.

И уже вылезая из машины, Андрей понял, что автомагнитолу никто не включал…